Снелл, Питер

Питер Снелл
Общая информация
Дата и место рождения	17 декабря 1938(1938-12-17) (85 лет) Опунейк, Таранаки, Новая Зеландия
Гражданство
Рост	179 см
Вес	80 кг
Клуб	клуб Оуэйрейка
Тренеры	Артур Лидьярд
Личные рекорды
800 м	1.44,3 (1962) NR; WR*
1000 м	2.16,6 (1964) NR; WR*
1500 м	3.37,6 (1964) NR*
1 миля	3.54,1 (1964) WR*
Марафон	2:41
Международные медали
Олимпийские игры Золото Рим 1960 800 м Золото Токио 1964 800 м Золото Токио 1964 1500 м

Сэр Пи́тер Джордж Снелл OBE (англ. Peter George Snell; род. 17 декабря 1938, Опунейк, Таранаки, Новая Зеландия) — новозеландский бегун на средние дистанции, трёхкратный олимпийский чемпион. Тренировался у Артура Лидьярда.

Олимпийский чемпион 1960, 1964 (дважды). Чемпион Игр Содружества 1962: 880 ярдов (с рекордом Игр), 1 миля. Установил 6 мировых рекордов.

Мировым рекордом на дистанции 800 метров владел в 1962—1973 годах, а на дистанции 1 миля — в 1962—1965 годах. С 1962 года года является действующим рекордсменом Новой Зеландии на дистанции 800 метров.

В 1962 и 1964 годах признавался лучшим легкоатлетом мира по версии американского журнала Track & Field News.

С 1971 года живёт в США. Получил степень PhD в Washington State University (1982 год). C 1990 года возглавляет лабораторию Human Performance в The University of Texas Southwestern Medical Center (входит в University of Texas System). Область научных интересов — метаболическая адаптация к физической активности.

Мировые рекорды

Дистанция	Время	Город	Дата
800 м	1.44,3	Крайстчерч	3.2.1962
880 ярдов	1.45,1	Крайстчерч	3.2.1962
1000 м	2.16,6	Окленд	12.11.1964
1 миля	3.54,4	Окленд	27.1.1962
1 миля	3.54,1	Окленд	17.11.1964
4x1 миле	16.23,8	Дублин[уточнить]	20.7.1961

«Без труб, без барабанов»

• Гилмор Г., Снелл П. Без труб, без барабанов. — М.: Физкультура и спорт, 1972. — С. 264. — 75 000 экз.

В 1972 году в СССР вышла книга журналиста Гарта Гилмора, в которой он описал биографию Питера Снелла с его слов. В книге с чисто английским юмором Гилмор и Снелл рассказывают о беге и любви к бегу, о спорте высших достижений, о беговом братстве, о том какую грандиозную работу нужно проделать, чтобы стать чемпионом. Повествуют до какой степени нужно подчинить свою жизнь спорту, чтобы добиться успеха. По мнению спортивного комментатора Василия Парнякова, это «лучшая книга о беге всех времен и народов» и рекомендуется к прочтению всем любителям спорта, от начинающих до профессиональных атлетов.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/sn/peter-snell-1.html Питер Снелл] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Снелл, Питер

В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.