Снигирь, Юлия Викторовна
Поделись знанием:
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
| Юлия Снигирь | |
 На церемонии закрытия 20-го кинофестиваля «Кинотавр» в 2009 году | |
| Имя при рождении: |
Юлия Викторовна Сирискина |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
2006 — наст. время |
Ю́лия Ви́кторовна Сниги́рь (род. 2 июня 1983, Донской, Тульская область) — российская актриса, телеведущая, фотомодель.
Биография
Юлия Снигирь родилась 2 июня 1983 года в городе Донской Тульской области.
Окончила гимназию № 20 города Донского и факультет иностранных языков (английское отделение, специальность «английская филология») Московского педагогического государственного университета[1]. После окончания учёбы Юлия работала учителем английского языка. Попав на кастинг в рекламу одежды, получила совет от фотографа, отметившего её фотогеничность, попробовать пройти кастинг в модельное фотоагентство. На нём присутствовал ассистент по актёрам Валерия Тодоровского, предложивший Юлии попробовать себя на одну из ролей в фильм «Стиляги», съёмки которого должны были вскоре начаться. В актёрский состав Снигирь не попала, однако решила пойти учиться в театральный вуз[1]. Училась в Театральном училище имени Щукина, курс Р. Ю. Овчинникова. Стала известна после участия в съёмках музыкального клипа на песню «До скорой встречи» группы «Звери»[2].
Дебютом в кино для Юлии Снигирь стала роль в фильме «Последний забой», снятом в 2006 году. Юлия также участвовала в съёмках фильмов «Вакцина», «Глянец». Затем последовал большой проект Фёдора Бондарчука «Обитаемый остров». В нём Юлия сыграла роль Рады Гаал[1].
Ведёт передачу «Теория относительности» на СТС. В 2010 году стала телеведущей на канале «Петербург — Пятый канал».
В 2015 году на «Первом канале» вышел многосерийный байопик «Великая», в котором актриса сыграла главную роль[3].
Личная жизнь
Встречалась с кинооператором Максимом Осадчим, снявшим фильм «Обитаемый остров»[4].
В феврале 2013 года стало известно, что Снигирь встречается с актёром Данилой Козловским, с которым они вместе снимались в фильме «Распутин»[5]. В начале 2014 года пара рассталась[6].
9 марта 2016 года родила сына Фёдора, отцом которого является Евгений Цыганов[7].
Фильмография
| Год | Название | Роль | |
|---|---|---|---|
| 2006 | ф | Вакцина | Наташа |
| 2006 | ф | Последний забой | Анжела |
| 2007 | ф | Глянец | модель |
| 2008 | ф | Обитаемый остров | Рада Гаал |
| 2009 | ф | Обитаемый остров: Схватка | Рада Гаал |
| 2010 | кор | БРАТиЯ | Вера |
| 2010 | с | В лесах и на горах | Марья Гавриловна Залётова |
| 2010 | с | Доктор Тырса | Лиза |
| 2010 | ф | Зайцев, жги! История шоумена | ведущая |
| 2010 | с | Небо в огне | Лиза Воронина |
| 2011 | ф | Долина роз | Майя |
| 2011 | с | Контригра | Ирина Куракина |
| 2011 | ф | Распутин | Дора |
| 2011 | с | Я тебя никогда не забуду | Катя Алькович |
| 2012 | ф | Атомный Иван | Таня |
| 2012 | ф | Кококо | Наташа |
| 2013 | ф | Крепкий орешек: Хороший день, чтобы умереть / A Good Day to Die Hard | Ирина |
| 2013 | ф | Полярный рейс | Люда |
| 2013 | ф | Делириум / Delirium | Елена |
| 2014 | ф | Морозилка / Freezer | Алиса |
| 2014 | с | Седьмая руна | Татьяна Иконникова |
| 2014 | с | С чего начинается Родина | Наталья |
| 2015 | с | Великая | Екатерина II |
| 2015 | кор | Жизнь, которую мы не прожили | Имя персонажа не указано |
| 2015 | ф | Страна Оз | Фифа |
| 2015 | ф | Про любовь | Лиза |
| 2015 | с | Крымская сакура | Наталья Поклонская |
| 2016 | с | Великая 2 | Екатерина II |
Съёмки в клипах
- «День рождения» («Чай вдвоём»)[4]
- «До скорой встречи» («Звери»)[4]
- «Белые птицы» (Валерий Меладзе)
- «Мой брат» (Валерий Меладзе, Константин Меладзе)[8]
Напишите отзыв о статье "Снигирь, Юлия Викторовна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.cosmo.ru/in_focus/stars_bio/924048/Yulia_Snigir/bio/ Биографии звёзд на Cosmo.ru: Юлия Снигирь]. Cosmopolitan. [www.webcitation.org/65r5WEW2r Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
- ↑ [www.maximonline.ru/devushki/_article/1yuliya-snigir/ Звёздный час Юлии Снигирь]. Maxim. [www.webcitation.org/6E8CuRbwB Архивировано из первоисточника 2 февраля 2013].
- ↑ Собака.ru. [www.sobaka.ru/fashion/heroes/34568/#pr Юлия Снигирь: «Ради роли Екатерины II я полгода разбирала себя по винтику!»] (02.03.2015).
- ↑ 1 2 3 [creativestudio.ru/articles/yuliya_snigir/ Юлия Снигирь] (рус.). creativestudio.ru. Проверено 10 февраля 2015.
- ↑ [7days.ru/article/chronic/taynaya-lyubov-danily-kozlovskogo-pokoryaet-gollivud/1 Тайная любовь Данилы Козловского покоряет Голливуд]. 7 дней. [www.webcitation.org/6EMFOvmIN Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
- ↑ [www.starhit.ru/eksklusiv/danila-kozlovskiy-rasstalsya-s-yuliey-snigir-109056/ Данила Козловский расстался с Юлией Снигирь]. starhit.ru (26 февраля 2014). Проверено 10 апреля 2015.
- ↑ [7days.ru/lifestyle/family/yuliya-snigir-vpervye-stala-mamoy.htm Юлия Снигирь впервые стала мамой!]. 7days.ru (15.03.2016).
- ↑ [miamusic.ru/news-music/6891-bratya-meladze-snyali-v-klipe-moj-brat-lizu-boyarskuyu-viktoriyu-isakovu-i-yuliyu-snigir.html Братья Меладзе сняли в клипе "Мой брат" Лизу Боярскую, Викторию Исакову и Юлию Снигирь] (рус.). miamusic.ru (10 декабря 2015). Проверено 11 декабря 2015. [archive.is/E94et Архивировано из первоисточника 11 декабря 2015].
Ссылки
- [www.sobaka.ru/people/4869/#pr Профиль Юлии Снигирь на сайте Sobaka.ru]
Отрывок, характеризующий Снигирь, Юлия Викторовна
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
