Собакин, Михаил Григорьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Михаи́л Григо́рьевич Соба́кин (1720 — 6 (17) февраля 1773) — русский поэт эпохи классицизма, тайный советник, сенатор. Внук окольничего Никифора Сергеевича Собакина.



Биография

Происходил из столбового дворянского рода Собакиных, сын боярина Григория Никифоровича Собакина. Начальное образование получил дома, в мае 1732 года был определён в Сухопутный шляхетный корпус — так называемую «Рыцарскую академию», учреждённую в Санкт-Петербурге в 1731 году[1]. В период обучения в этом заведении началась литературная деятельность Собакина — совместно с другими воспитанниками он участвовал в написании коллективных хвалебных од на дни рождения императрицы[2]. Его первое стихотворение, написанное силлабическим размером и не имевшее заглавия, было издано в 1737 году.

В 1738 году Собакин завершил обучение в «Рыцарской академии» сержантом и был определён на военную службу в звании поручика. В том же году была напечатана поэма его авторства «Совет доб­родетели», в которой в аллегорической форме прославлялась царствовавшая тогда императрица Анна Иоанновна. Эта поэма была написана так называемым «герои­ческим гекзаметром» — размером, введённым в российской поэзии Тредиаковским. Известно, что в 1740 году Собакин был послан графом Ласси с секретной комиссией в Новгород, а затем в её же составе в Сибирь. В том же году был по приказу Военной коллегии назначен флигель-адъютантом капитанского ранга к генералу Бисмарку и направлен графом Ласси с комиссией в Польшу к министру графу Кейзерлингу.

В 1741 году вышел в отставку с военной службы и затем до 1772 года находился на службе гражданской. По выходе в отставку был сначала назначен коллежским асессором, почти сразу же поступил на службу в Коллегию иностранных дел по причине хорошего знания немецкого и французского языков и умения переводить с них. С 1740 года приступил к работе в государственном архиве, а 4 декабря 1747 года был произведён в советники канцелярии с годовым жалованием из Статс-конторы в размере тысячи рублей. Участвовал в организованной в 1748 году коллегией экспедиции в Малороссию[3].

В 1760 году возглавил Московскую контору Коллегии иностранных дел и её архив, в 1762 году был произведён в действительные статские советники[4]. В 1767 году был избран депутатом Комис­сии по составлению нового уложения, а также назначен московским сенатором и произведён в тайные советники. Во время занятия последней должности Собакин помо­гал высшему московскому духовенству выбирать темы для проповедей, а также оказывал помощь французскому историку Леклерку.

Когда в 1771 году в Москве началась эпидемия чумы, Собакин, в августе этого года назначенный помощником руководителя борьбой с эпидемией П. Д. Еропкина, не предпринял никаких мер, закрывшись в собственном доме[5]. После чумного бунта, во время которого был убит архиепископ Амвросий, императрица Екатерина II обвинила во всём случившемся Собакина, отстранила его 1 января 1772 года от службы и предала опале. От всего произошедшего здоровье поэта пошатнулось, и спустя год он скончался.

В 1742 вышел сборник Собакина «Панегири­ческие стихи к высочайшему въезду её императорского величества Елисаветы Петровны», не дошедший до наших дней. Среди его стихотворений, помимо названных выше, известна «Радость столичного города Санкт-Петербурга». По мнению авторов Краткой литературной энциклопедии, в его творчестве нашли отражение события общественной жизни Российской империи 1730-х годов, а сами стихотворения в художественном плане выделяются своей необычностью среди русской поэзии XVIII века.

Напишите отзыв о статье "Собакин, Михаил Григорьевич"

Примечания

  1. [www.chistylist.ru/poet/sobakin-m-g БИОГРАФИЯ Собакин М. Г. | CHISTYLIST.RU]
  2. [magazines.russ.ru/arion/2007/3/so25-pr.html Михаил Собакин. Благополучное соединение свойств. // «Журнальный зал»]
  3. [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740-1760/Skaski_elizavet_rossii/61-80/77.phtml Михаил Григорьевич Собакин]
  4. [www.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=kwSAdeYEQBU%3D&tabid=10377 СОБАКИН Михаил Григорьевич [1720—6 (17) II 1773 // «Пушкинский дом»]
  5. «О таковом смятении и бунте услышав, владыко немедленно поехал из Чудова со мною и в моей карете к Михаилу Григорьевичу Собакину, в надежде там переночевать, яко у холостого человека. Мы застали его больного в постели и от набатов в великий страх пришедшего. Мы принуждены были его оставить» (из «Записок» А. Болотова).

Ссылки

Отрывок, характеризующий Собакин, Михаил Григорьевич

Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.