Собачий мир
| Собачий мир | |
| Mondo Cane | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Гуалтьеро Якопетти, |
| Автор сценария |
Гуалтьеро Якопетти, |
| Композитор |
Риц Ортолани |
| Длительность |
105 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Собачий мир» (в советском прокате начала 1960-х годов — «Грязный мир»[1][2], итал. Mondo Cane) — итальянский документальный фильм 1962 года, поставленный тремя режиссёрами: Гуалтьеро Якопетти, Паоло Кавара, и Франко Проспери. Фильм стал основой и дал название целому направлению специфической кинематографической журналистики — Мондо или Shockumеntary[3]. Снятая более полувека назад, лента, имеющая и сторонников, и противников, до настоящего времени вызывает споры о допустимых методах подачи материала и кинематографической этике. В 1963 году было снято продолжение проекта — «Собачий мир 2», по сравнению с которым первый выглядел «даже менее брутально»[3].
Сюжет
Картину предваряет текст: «Все материалы данного фильма являются документальными и записаны с натуры. Местами они ужасают, но это лишь потому что в этом мире много ужасающих вещей. Долг хроникёра не смягчать, а объективно освещать события» (англ. «All the scenes you will see in this film are true and are taken only from life. If often they are shocking, it is because there are many shocking things in this world. Besides, the duty of the chronicler is not to sweeten the truth but to report it objectively»).
Фильм начинается со сцены открытия памятника американскому киноактёру Рудольфу Валентино, а заканчивается историей про африканское племя, поклоняющееся самолётам, считая их райскими колесницами, посланными на землю умершими родственниками.
Фильм представляет собой череду сменяющих событий, описывающих обычаи потребления еды, сексуальные традиции, проблемы экологии и религиозных верований, отношение к смерти, жизни и мести, социальное поведение у разных народов. Повествование фильма построено на постоянном контрасте: тяжёлые кровавые сцены сменяются весёлыми и лёгкими зарисовками из светской жизни. Например:
- полицейские из Мексики соревнуются в меткости, отстреливая сигареты изо рта своих коллег;
- пьяные немецкие дамы, задрав юбки, демонстрируют в недорогой пивной свои жирные ягодицы;
- жители гавайских островов забивают свиней, один раз в год объедаются мясом и до полусмерти мучаются от кишечных колик;
- французы насосом через воронку в горле набивают утробу несчастных гусей кормом, для того, чтобы убив ожиревших птиц, получить заветную фуа-гра;
- военные тайской армии при получении офицерских погон должны уметь одним ударом отсечь голову быку.
Художественные особенности и критика
Основу, вероятно, наиболее нетерпимой критике фильма и всего творчества режиссёров (в основном — Якопетти) положил в 1972 году ведущий американский киновед Роджер Эберт. Не выбирая выражений, он назвал «Собачий мир» дрянной подборкой так называемых странностей человеческого поведения. При этом, по его мнению, авторам удалось обмануть нескольких критиков из числа слишком тупых, что бы понять постановочный характер большинства эпизодов[4].
В советской печати и профессиональной литературе оценки «Грязного мира» (вариант названия в прокате СССР начала 1960-х годов) варьировались от позитивных к нейтральным и резко негативным: «итальянская картина Гультьеро Якопетти содержит много чрезвычайно интересных съемок» (И. В. Вайсфельд, 1964 год)[5], «„Собачий мир“ („Грязный мир“) Гуальтьеро Якопетти оставляет в сознании зрителей горькое ощущение бесперспективности развития, <…> но отдельные эпизоды обладают немалой силой обличения» (1965 год)[1], «Якопетти облетел на лайнерах „5А5“, финансировавшей его фильм, весь мир, подбирая свидетельства человеческой пакостности и уродства» (1966 год)[6], «к разряду неонатуралистических произведений „прямого кино“ и инсценированной псевдодокументальности следует отнести, в частности, нашумевший фильм итальянского режиссёра Якопетти „Грязный мир“» (1979 год)[2].
Немалое количество негативных высказываний звучит и в современных русскоязычных источниках. Подробный анализ фильма приведён в обзоре журнала «Сеанс», подготовленном искусствоведом Михаилом Трофименковым[7]. Во-первых, автор предполагает, что в СССР, например, было бы просто и удобно отнести эту работу к антибуржуазному, протестному кинематографу (как в первые два-три года на практике и произошло). Но даже идеологи коммунизма, разобравшись, считали работы Якопетти лишь коммерческой эксплуатацией псевдо-революционных настроений (хотя позже, по утверждению М. Трофименкова, именно они приняли на вооружения подобные методы работы для пропагандистских советских телепередач). Далее критик переходит к творческим аспектам проекта. Монтаж ленты он комментирует крайне негативно, называя результат скорее вёрсткой последовательности сюжетов, аналогично новостийной телевизионной программе. А сверхидеей фильма критик видит свидетельство деградации человечества, отсутствии какого-либо прогресса: современные европейцы и американцы — те же варвары, в новых условиях верные тем же древним ритуалам и суевериям. Киновед Александр Дерябин в обзорной статье, посвящённой этике документального кино, называет Якопетти «жупелом документалистики, отрицаемым как прогрессивной, так и реакционной общественностью»[8].
Публицист Татьяна Алёшичева в журнале «Сеанс» считает, что «Собачий мир», имитируя научно-познавательное документальное кино, заполняет эту форму другим содержанием и делает иные выводы: прогресса нет, цивилизация деградирует, белый человек по-прежнему дик[3]:
|
Изощрённая жестокость Якопетти состояла не в том, что он первым сознательно и последовательно сделал шок приёмом документального кино, а в том, что <…> на материале многих повторов он пришёл к выводу, который не дает миру шанса. Он вскрывает логику регресса. Цивилизация это цинизм, обученный демагогии. Эта демагогия отвергает сдерживающие факторы во имя прогресса пожирающего. Логика регресса такова: он бесконечно воспроизводит сам себя, он необратим, остановить его в «собачьем мире» может только чудо. Но чуда Якопетти не обещает. | 
|
Награды
- Лента была номинирована на Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля;
- В 1962 году вручена премия «Давид ди Донателло» лучшему продюсеру;
- Песня «More» из этого фильма в 1964 году была номинирована на «Оскар», в категории «Лучшая песня к фильму»;
- Песня «More» получила в 1964 году «Грэмми» как лучшая инструментальная тема.
Напишите отзыв о статье "Собачий мир"
Примечания
- ↑ 1 2 О Киноискусстве: специфика, образность, мастерство. — М.: Искусство, 1965. — С. 202. — 325 с.
- ↑ 1 2 Кукаркин, А., Арнольдов, А. Культура и идеологическая борьба. — М.: Мысль, 1979. — С. 26. — 192 с.
- ↑ 1 2 3 Алёшичева, Т. [seance.ru/n/32/shockumentary/v-dokumentalnom-kino-umirayut-dvazhdyi/ В документальном кино умирают дважды] (рус.). Журнал «Сеанс» № 32. Мастерская «Сеанс» (август 2007). Проверено 6 декабря 2015.
- ↑ Roger Ebert. [www.rogerebert.com/reviews/farewell-uncle-tom-1972 Farewell uncle Tom] (англ.). Reviews. rogerebert.com (14 November 1972). Проверено 6 декабря 2015.
- ↑ Вайсфельд, И. Крушение и созидание. — М.: Искусство, 1964. — С. 25. — 156 с.
- ↑ Мифы и реальность: сборник статей. Буржуазное кино сегодня, Выпуск 1. — М.: Искусство, 1966. — С. 142.
- ↑ Трофименков М. С. [seance.ru/blog/lectures/sukino-kino/ Сукино кино, или Пятый человек] (рус.). Лекции / Хроника. Мастерская «Сеанс» (6 марта 2014). Проверено 5 ноября 2015.
- ↑ Дерябин, А. [seance.ru/n/25-26/vertigo/sudnyj-den/ Судный день. Об этике в документальном кино, и не только.] (рус.). № 25-26. Мастерская «Сеанс» (2006). Проверено 6 декабря 2015.
Литература
- Goodall, M. Sweet & Savage: The World Through the Shockumentary Film Lens. — London: Headpress, 2006.
- Kerekes, D. Killing for Culture: An Illustrated History of Death Film from Mondo to Snuff / D. Kerekes, S. David. — London: Creation Books, 1995.
Отрывок, характеризующий Собачий мир
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.
Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
