Собенников, Пётр Петрович

	Пётр Петрович Собенников
Дата рождения	13 июля 1894
Место рождения	Кронштадт, Российская империя
Дата смерти	14 августа 1960 (66 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР
Род войск	кавалерия ; пехота
Годы службы	1914—1960
Звание	<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
Командовал	Северо-Западный фронт ; 43-я армия
Сражения/войны	Великая Отечественная война Контрудар под Сольцами; Контрудар под Старой Руссой; Московская битва (1941—1942); Битва за Берлин;

Пётр Петрович Собенников (13 июля 1894(18940713), Кронштадт — 14 августа 1960) — советский военачальник, генерал-лейтенант (1944 год).

Биография

Родился в Кронштадте, Из дворян, русский. Член ВКП(б) с 1940 года.

Участвовал в Первой мировой войне, окончил Николаевское кавалерийское училище, с 1916 года — корнет.

С 1918 года — в Красной армии, участвовал в Гражданской войне, был командиром взвода, адъютантом кавалерийского полка, старшим помощником начальника и начальником штаба кавалерийской дивизии.

Образование

Николаевское кавалерийское училище (1916), Военно-академические курсы высшего комсостава РККА (1923), КУВНАС (1927). По окончании войны окончил Военно-академические курсы высшего начсостава РККА (1923) и Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава РККА (1927)

Участие в войнах и военных конфликтах

Первая мировая война (корнет, прапорщик); Гражданская война (ком. взвода; адъютант кав. полка; ст. помощник нач. и нач. штаба кав. дивизии); советско-финляндская война (в распоряжении команд. Северо-Западным фронтом).

межвоенный период

нач. штаба (с января 1921), ком. 13 Сибирской кав. дивизии;
ком. 4 отд. кав. бригады (с августа 1926);
пом. инспектора кавалерии РККА (с ноября 1931);
ком. 8 кав. дивизии (с декабря 1936);
в распоряжении Управления по командному и начальствующему составу РККА (е июня 1938);
ст. преподаватель общей тактики Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе (с февраля 1939);
в распоряжении команд. Северо-Западным фронтом (с января 1940);
зам. инспектора кавалерии РККА (с июня 1940),
по совместительству редактор журнала «Красная конница» (с июля 1940);
зам. генерал-инспектора кавалерии Красной Армии (с августа 1940);
команд. 8 армией (с марта 1941).

Великая Отечественная война

Накануне Великой Отечественной войны в марте 1941 года назначен командовать 8-й армией Прибалтийского особого военного округа.

С начала Великой Отечественной войны войска армии под командованием П. П. Собенникова в составе Северо-Западного фронта вели тяжелые оборонительные бои на шяуляйском направлении с превосходящим противником, нанеся ряд контрударов по нему. С 3 июля 1941 года командовал войсками Северо-Западного фронта, которые, отходя на восток, вели боевые действия против войск группы армий «Север» и части сил группы армий «Центр» противника. Армии фронта, сдерживая продвижение вражеских войск на Старую Руссу и Холм, нанесли по ним ряд контрударов под городами Сольцы и Старая Русса.

С августа 1941 года П. П. Собенников командовал 43-й армией Резервного фронта, которая участвовала в Смоленском сражении, прикрывая подступы к Москве. В начале октября противнику, имевшему значительное превосходство в силах и средствах, удалось прорвать оборону 43-й армии. Её соединения были вынуждены с тяжёлыми боями отходить на Можайскую линию обороны, а затем на р. Нара северо-западнее г. Серпухов.

16 октября 1941 года был арестован, до февраля 1942 года находился под следствием, был лишён наград (ордена Красной Звезды и медали «XX лет РККА»), воинского звания и приговорён к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовых лагерях.

Рассмотрев ходатайство о помиловании, Президиум Верховного Совета СССР судимость снял, понизил его в воинском звании до полковника и рекомендовал назначить на низшую должность.

С февраля 1942 года в группе Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова П. П. Собенников занимался формированием и боевым слаживанием резервных армий в районах городов Саратов, Вологда, Иваново.

С сентября, находясь в распоряжении Военного совета Брянского фронта, участвовал в разработке плана Воронежско-Касторненской операции.

С ноября 1942 года и до конца войны полковник П. П. Собенников заместитель командующего 3-й армией. Отличился в январе — марте 1943 года, командуя оперативной группой войск Брянского фронта, которая, действуя в отрыве от главных сил, овладела районом Касторное (Курская обл.), перерезала шоссе Орел — Курск и вышла на подступы к городу Кромы.

17 апреля 1943 года получил звание генерал-майора, 22 февраля 1944 года — генерал-лейтенанта.

В дальнейшем в составе армии П. П. Собенников принимал участие в Орловской, Брянской, Гомельско-Речицкой, Рогачевско-Жлобинской, Бобруйской, Минской, Белостокской, Млавско-Эльбингской и Берлинской наступательных операциях. П. П. Собенников часто находился в корпусах и дивизиях первого эшелона армии, выполнявших основные задачи, а в случае вывода из строя их командиров нередко принимал командование соединениями на себя.

Завершил войну в Берлине в должности заместителя командующего 3-й армией.

Послевоенные годы

После войны командовал объединением,
был заместителем командующего войсками военного округа,
затем заместителем начальника,
в 1955−59 годах начальником Высших офицерских курсов «Выстрел».

Напишите отзыв о статье "Собенников, Пётр Петрович"

Ссылки

[victory.mil.ru/people/01/01/sobennikov.html/ Пётр Петрович Собенников на сайте «60 лет Великой Победе».]

Источники

Коллектив авторов. Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. — С. 215—216. — ISBN 5-86090-113-5.
Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. — М.-СПб.: Летний сад, 2005. — С. 200. — 1000 экз. — ISBN 5-94381-137-0.
ВИЖ> 1991, № 1, стр. 20. Битва под Москвой.
Собенников П. Ликвидация Бакича. // Красная конница. — 1935. С. 51-58.

Отрывок, характеризующий Собенников, Пётр Петрович

Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.

– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.