Сободырев, Владимир Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Александрович Сободырев
Личная информация
Гражданство

СССР СССРРоссия Россия

Специализация

Самбо

Дата рождения

1952(1952)

Тренер
Рост

192 см

Вес

160 кг

Спортивное звание

Владимир Александрович Сободырев — советский самбист, дзюдоист, борец вольного и классического стилей, чемпион СССР, Европы и мира по самбо, обладатель Кубка мира по самбо, победитель турнира «Дружба-84», призёр чемпионатов СССР по дзюдо, Заслуженный мастер спорта СССР по самбо. Майор Советской армии. Выпускник Ростовского педагогического института.





Биография

В 16 лет стал мастером спорта СССР по вольной борьбе. После призыва в армию занимался в ЦСКА под руководством тренера Сергея Преображенского. Иногда выступал в соревнованиях по классической борьбе, где вскоре также выполнил мастерский норматив.

Вскоре Сободыров сдружился с известным самбистом и дзюдоистом Виталием Кузнецовым, который занимался в соседнем зале. В 1973 году под влиянием Кузнецова он начал выступать в соревнованиях по самбо и дзюдо.

Объём бицепса Сободырева составлял 52 см. Он успешно выступал в соревнованиях по четырём видам борьбы. В толкании ядра всего лишь 10 см не дотягивал до мастерского норматива. Вырывал в стойке штангу весом 140 кг, и пять раз выжимал лёжа 170 кг. Кроме того, имел большой технический арсенал отработанных до автоматизма приёмов.

Спортивные результаты

  • 3-кратный чемпион мира;
  • чемпион Европы 1976 года;
  • 2-кратный победитель Кубка мира;
  • чемпион VIII Спартакиады народов СССР;
  • 5-кратный чемпион страны;
  • победитель абсолютного чемпионата СССР;
  • 29-кратный призёр чемпионатов Советского Союза по самбо и дзюдо;
  • победитель турнира «Дружба-84» по самбо.

Самбо

Дзюдо

Напишите отзыв о статье "Сободырев, Владимир Александрович"

Ссылки

  • Константин Тиновицкий. [www.samoz.ru/article.php?id=526 Невероятная мощь]. журнал «Самозащита». Проверено 7 августа 2015.

Отрывок, характеризующий Сободырев, Владимир Александрович

Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.