Соборная колокольня (Рязанский Кремль)

 памятник архитектуры (федеральный)

Достопримечательность
Соборная колокольня
Страна	Россия
Город	Рязань
Координаты	54°38′08″ с. ш. 39°44′51″ в. д.54.63556° с. ш. 39.74750° в. д. / 54.63556; 39.74750
Тип здания	колокольня
Архитектурный стиль	классицизм
Строительство	1797—1840 годы
Статус	Объект культурного наследия РФ № 6210014005

Соборная колокольня — памятник архитектуры XVIII—XIX веков, построенный в стиле классицизма. По настоящее время остаётся одним из самых высоких зданий города и Рязанской области (общая высота 83,2 метра).

Используется для звона двумя рязанским кафедральными соборами: летним Успенским и зимним Христорождественским. Здание расположено на площади перед ними.

История строительства

Фундамент новой колокольни был заложен в 1789 году на месте бывшей Глебовой башни оборонительного пояса Рязанского Кремля. Изначальный проект был разработан костромским архитектором С. А. Воротиловым, однако в итоге городское управление посчитало его несоответствующим требованиям современности и отвергло. Тем не менее в 1797 году первый ярус был возведён по данному проекту, однако переработанному так, чтобы он отвечал требованиям классицизма. Второй ярус был построен в 1816 году по проекту архитектора И. Ф. Русско на средства богатого рязанского домовладельца Г. В. Рюмина. В 1832 году государство выделило деньги на достройку здания и организовало конкурс, который выиграл К. А. Тон. По его замыслу, колокольня должна была завершаться третьим ярусом. Однако Н. И. Воронихин, бывший в 1836—1860 годах главным архитектором Рязанской губернии, сумел убедить курировавшего строительство рязанского архиепископа в необходимости построения четвёртого яруса, что стало возможным благодаря облегченным стальным конструкциям: весь 4 ярус и шпиль изготовлены из металла. Строительство завершающих ярусов было закончено в 1840 году Воронихиным на средства Н. Г. Рюмина, который выделил деньги также и на установку часов.

Памятная доска

На одной из сторон прохода через здание в середине XIX века была установлена памятная доска следующего содержания:

На семъ мѣстѣ была каменная
Глѣбовская башня съ воротами
и бойницами, съ которыхъ въ 1521
году Окольничій Иванъ Хабаръ Сим
скій, сынъ Воеводы Василія Образ
ца, посредствомъ Пушкаря {немца}
Іордана поразилъ татаръ Крымс
каго Хана Магметъ Гирея.
А прежде сего пораженія Хабаръ
взялъ у Хана грамоту Княза Мо
сковскаго одани Крыму и тѣмъ
спасъ Рязань и честь Великаго Кня
зя Московскаго: за что дали ему
Санъ Боярина и внесли услуги его
въ книги разрядныя на память вѣкам.
Смотри Исторіи Г.Карамзина 1521 годъ.
Памятникъ сей устроенъ при Рязан
скомъ Архіепископѣ Гавріилѣ и Нача
лькѣ Губерніи Петрѣ Петровичѣ Но
восильцовѣ иждвивеніемъ Рязанскаго
Гражданина Ивана Алексѣева сына
Курганского въ 1855 году.

Национальность пушкаря была сбита в октябре 1941 года, так как упоминание о его немецком происхождение на тот момент было неприязненно принято руководством города. В настоящее время текст просматривается.

Третий ярус

Тогда как первый и второй ярусы имеют форму куба, третий подобен ротонде, как и следующий за ним четвёртый. С наружной стороны яруса в нишах расположены скульптуры ангелов, дующих в медные трубы. Изнутри вокруг всего яруса идёт галерея, откуда можно наблюдать окрестности Рязани. Там же находится лестница ведущая к колоколам, висящим на четвёртом ярусе.

Источник

• Рязань. Памятники архитектуры и искусства. Москва, «Советская Россия», 1985 год

Ссылки

• [www.kremlryazan.ru Рязанский историко-архитектурный музей-заповедник]
• [www.history-ryazan.ru/node/560 Рязанский Кремль]

Отрывок, характеризующий Соборная колокольня (Рязанский Кремль)

– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.