Собор Альмудена

Собор Сáнта-Мари́я-ла-Реáль-де-ла-Альмудéна (исп. la catedral de Santa María La Real de La Almudena) — кафедральный собор архиепархии Мадрида. Расположен напротив Оружейной площади Королевского дворца и посвящён Богородице Альмудене. Название в переводе с арабского означает «крепость» или «плацдарм», так как, по преданию, фигурка Девы Марии была найдена в стене старинной арабской крепости.

История

В Мадриде не было кафедрального собора, так как он не являлся центром епархии. 9 марта 1884 года папа Лев XIII издал буллой Romani Pontifices, которой учредил епархию Мадрида-Алкалы.

4 апреля 1884 года Альфонс XII заложил первый камень будущего собора, который должен был стать усыпальницей его первой жены и кузины Марии де лас Мерседес Орлеанской и Бурбон, скончавшейся от туберкулёза через 6 месяцев после свадьбы. Первоначальный проект в неоготическом стиле был сделан маркизом Франсиско де Кубасом. В 1911 году была открыта для культа усыпальница в неороманском стиле, довольно тёмная, в которой собирались похоронить Марию де Лас Мерседес. В её капеллах есть важные захоронения XIX в., а в левом крыле трансепта — очень интересная роспись, сделанная на гипсе в XVI века, «Непорочная с флер де лис».

Проект маркиза де Кубаса был изменён в 1944 году архитекторами Карлом Сидро и Фернандо Чуэка-Гойтия. Строительство собора было закончено в 1993 году. Его освящение папой Иоанном-Павлом II состоялось 15 июня 1993 года. Оба фасада выполнены в неоклассическом стиле эрререско, а купол высотой 75 м, творение Чуэки-Гойтия, — в необарочном.

Внутри собор очень светлый, в неоготическом стиле, с тремя нефами и заалтарным проходом. В плане имеет форму латинского креста. Длина центрального нефа — 99 м, длина трансепта — 65 м. При его строительстве использовали камень-песчаник, известняк из Кольменара и гранит. Главный алтарь сделан из зелёного гранадского мрамора. Распятие XVII в., которое венчает алтарь, выполнено в барочном стиле Хуаном де Меса. Картина «Снятие одежд с Христа» позади алтаря написана в XVII веке Франциско Рицци. Кресла хоров из орехового дерева конца XVI века были перенесены сюда из старинной церкви Св. Кармен.

Боковые капеллы посвящены святым Мадрида, некоторые без каких-либо украшений. Наиболее значительные украшения капелл собора — фигура Иоанна Крестителя XVIII века работы Мишеля, в первой капелле справа, в правом крыле трансепта — ретабло Хуана Бургундского начала XVI века, того же периода фигура Богородицы Альмудены, покровительницы города. В заалтарном проходе — ларец с останками Св. Исидра, интереснейшее произведение XVIII в. с росписями и «Христос лежащий» Хуана де Авалоса. В первой капелле слева — «Христос, привязанный к столбу», работы Джаккомо Коломбо.

В мае 2004 года в этом храме проходило венчание наследного принца Фелипе и телеведущей Летисии Ортис.

Ссылки

• [allcastle.info/europe/spain/007 Собор Альмудена на allcastle.info]

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Собор Альмудена

Отрывок, характеризующий Собор Альмудена

«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».