Собор Антверпенской Богоматери
Христианский собор | |
Собор Антверпенской Богоматери
Onze-Lieve-Vrouwekathedraal | |
Собор Антверпенской Богоматери (вид со стороны "Зеленой площади" (нидерл. Groenplaats)) | |
Страна | Бельгия |
Провинция / Город | Антверпен / Антверпен |
Конфессия | Католицизм |
Епархия | Антверпенская римско-католическая епархия |
Тип здания | собор |
Архитектурный стиль | Готика |
Строитель | Жан и Петер Амель (отец и сын) |
Основатель | Йохан Бонни |
Первое упоминание | 1352 |
Дата основания | 1521 |
Строительство | 1352—1521 годы |
Состояние | Действующий собор |
Сайт | [www.dekathedraal.be/en Официальный сайт] |
Собор Антверпенской Богоматери (нидерл. Onze-Lieve-Vrouwekathedraal) — римско-католическая приходская церковь в Антверпене. Принадлежит епархии Антверпена. Собор Антверпенской Богоматери заложен в 1352 году, и, хотя первый этап закончен в 1521 году, строительство собора по сей день считается «незавершённым». Спроектирован в готическом стиле архитекторами Жаном (англ. Jan Appelmans) и Петером Амелями (англ. Pieter Appelmans). Содержит ряд значительных работ известнейшего художника в стиле барокко Питера Пауля Рубенса, а также картины таких художников, как Отто ван Веен (англ. Otto van Veen), Якоб де Бакер (англ. Jacob de Backer) и Мартин де Вос.
Здание сильно пострадало во время пожаров 1434 и 1533 годов, иконоборчества в Западной Европе (Иконоборческое восстание в Нидерландах 1566 года), а также от обстрелов в годы Великой Французской революции. В настоящее время необходима его реставрация. Соборная колокольня-беффруа в числе многих подобных памятников входит в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Содержание
Статус
В настоящее время Собор Антверпенской Богоматери — главный кафедральный собор Антверпена, один из крупнейших храмов Римско-католической церкви. Собор издавна является символом города, памятником средневековой и готической культуры. Кроме того, это самый высокий Собор Бельгии, имеющий самую высокую церковную башню Бенилюкса (123 метра). Его силуэт виден издалека с любой точки города и давно уже стал неотъемлемой частью городского пейзажа. Церковь Пресвятой Богородицы (тоже, что и Собор Антверпенской Богоматери) носит статус кафедрального Собора с 1559 по 1803 гг. и с 1961 года по настоящее время.
Колокольня башни Собора является одной из 56 колоколен во Франции и Бельгии, включенных в список Всемирного наследия ЮНЕСКО ID 943—002. Внутри Собора находятся два бесценных творения фламандской живописи XVII века, также входящих во Всемирное наследие: «Воздвижение Креста» и «Снятие с креста» кисти Рубенса.
История
Первый камень в основание этой готической церкви заложен в XIV веке и только два века спустя работы завершены. Там, где сейчас стоит кафедральный собор, с IX до XII века находилась небольшая часовня Божьей Матери, которая приобрела статус приходской церкви в 1124 году[1]. В течение двенадцатого столетия она заменена большой романской церковью (длиной 80 метров и шириной 42 метра)[1]. Только после раскопок, проведённых в 80-х годах прошлого века[уточнить], выяснилось, как выглядела церковь-предшественница, однако от прежнего интерьера не осталось почти ничего.
В 1352 году началось строительство нового собора, которому суждено стать самой большой готической церковью Бельгии, а также крупнейшим готическим костёлом в Нидерландах. Первым строителем храма был мастер Жан Амель из Булони. Зодчий отдал этому сооружению сорок лет жизни, но умер, так и не увидев собор возведённым хотя бы на четверть и завещал своё дело сыну Петеру. Строители один за другим сменяли друг друга — Жан Так, мастер Эврар, Герман ван Вагемакер, его сын Доминик. Собор строился медленно, неторопливо, впитывая в себя черты новых эпох.
В начале сооружение по плану должны были увенчать 2 башни равной высоты, но задуманное не осуществилось. В 1521 году новая церковь Богоматери была готова. Возведение южной башни достигло только третьего яруса. Строительство храма было закончено после почти 170 лет работ, однако собор строился гораздо дольше, чем указано. Строительные работы над зданием велись на протяжении двухсот пятидесяти лет — с 1352 по 1616 годы и по сей день его считают недостроенным. В ночь с 5 на 6 октября 1533 года новый храм сильно повреждён пожаром, уничтожившим большую часть здания, поэтому завершение второй башни велось с опозданием, которое в дальнейшем привело к его отсрочке, как оказалось, навсегда — она вполовину меньше северной и её увенчивает невысокий шпиль.
Кроме того, церковь стала кафедральным собором Антверпенской епархии только в 1559 году, но потеряла этот статус с 1801 года (после конкордата 1801 года или Конкордата Наполеона) и вновь восстановлена в нём только с 1961 года[1][2]. Во время иконоборчества 20 августа 1566 года (приходившееся на начало Восьмидесятилетней войны), протестанты уничтожили большую часть интерьера собора. Позже, в 1581 году, во время протестантской администрации, многие церкви Антверпена подвергнуты конфискации имущества. Эти меры не обошли и главного собора. Множество художественных сокровищ разрушено, удалено или продано. Власть Римско-католической церкви вновь восстановлена в 1585 году с падением Антверпена. В 1794 году французские революционеры, захватившие область, разграбили Собор Антверпенской Богоматери и нанесли ему серьёзный ущерб. Приблизительно в 1798 году французская администрация намеревалась снести здание, но эта идея отменена указом самого Наполеона. На протяжении всей своей истории собор претерпел множество бедствий, но после каждого удара его удавалось восстанавливать. В 1816 году собору из Парижа возвращен ряд важных произведений искусства, похищенных из него ранее, в том числе 3 шедевра Рубенса. В течение всего XIX века храм полностью восстановлен и обновлён; отец бельгийской неоготики Франсуа Андре Дюрле, в частности, построил новые хоры.
Последние реставрационные работы собора проводились с 1965 по 1993 годы[1]. За это время проделана большая работа по сохранению уникальной архитектуры и интерьера здания, в конечном итоге удалось сохранить его неповторимый облик.
Музыкальная летопись Собора
В начале XV века хор Собора начал активное развитие своей музыкальной жизни и, как следствие, важность Собора в истории музыки в скором времени возросла. Один из наиболее значимых композиторов XV века Йоханнес Окегем служил в Соборе викарием в 1443 году, а затем эту должность занимал другой будущий известный голландский композитор Якоб Обрехт с 1492 по 1497 годы. Наиболее известными органистами Собора были Генри Бредемерс (англ. Henry Bredemers) (1493—1501), который впоследствии стал учителем детей Филиппа Красивого, а также известный английский композитор Джон Булл (1615—1628), который бежал во Фландрию, избежав правосудия в своей стране. Известно также, что он проработал органистом Собора вплоть до своей смерти. Много других, менее известных, но локально значимых композиторов, таких как Якобус Барбирей (англ. Jacobus Barbireau) и Андреас Певернег (англ. Andreas Pevernage), также работали в Соборе.
Органы
Антверпенский кафедральный Собор имеет два основных органа. Главный орган Schyven-orgel[nl], стоит на службе Собора вот уже более 130 лет. Он приобретен на щедрое пожертвование госпожи Марии Эухении Кемпенер после её смерти 20 февраля 1878 года, которая завещала Собору сумму 150 000 франков. 18 мая 1889 года подписан договор с Брюссельской фирмой Schyven Walcker & Cie (впоследствии орган назван в честь фирмы-изготовителя) по строительству и установке органа. Работы над органом завершены и уже в октябре 1891 года он использовался для церковных служб. Орган имеет длину 10 метров и занимает пространство в три этажа. В его состав входят 90 регистров. На протяжении всего времени орган несколько раз настраивали и восстанавливали, но большинство его деталей всё ещё оригинальны. В 1986 году проводилась его последняя тщательная очистка и крупные реставрационные работы. Для Антверпенского Собора Schyven-orgel является одним из инструментов первого порядка. Кроме того, существует новый орган, построенный в необарочном стиле фирмы Metzler из Швейцарии (1993).
Сегодня обслуживание обоих органов ведется двумя перспективными молодыми органистами из Синт-Никласа Петером Ван де Вельде и Этьенном де Мункой.
Хор Антверпенского Собора
Хор Собора Антверпенской Богоматери (Antwerps Kathedraalkoor (AKK)) ведет своё летоисчисление с 1382 года. На протяжении сотен лет истории Собора хор существовал и развивался, не приостанавливая свою деятельность даже во время войн. В 1927 году хор восстановил эту традицию и в своей нынешней форме существует как «Хор мальчиков Антверпенского Кафедрального Собора» или «Хор Собора Антверпенской Богоматери». С 1971 года является также и взрослым хором. В 1985 году основан хор девочек.
Хор мальчиков и хор девочек проводит песнопения вместе или попеременно почти каждое воскресенье в 10:30 утра на мессах епархии Антверпенского Собора и также регулярно даёт праздничные концерты на открытом воздухе. Ежегодно в июле проходят гастроли обоих хоров за рубежом.
Отзывы современников
В начале XVI столетия строительство Собора Антверпенской Богоматери закончено и его величественный силуэт с причудливой башней в стиле пламенеющей готики воцарился над городом. Дивный звон сорока колоколов Антверпенского собора и его высота ошеломляли современников. В своё время Карл V, император Священной Римской империи, поражался великолепием шпиля собора, считая даже, что он должен быть заключен в стеклянной оправе. Наполеон сравнивал шпиль собора с брабантским кружевом.
Знаменитый немецкий художник Альбрехт Дюрер, побывавший в Антверпене как раз в ту пору, когда строительство собора подходило к концу, написал в своем дневнике:
Известная английская писательница Уида, посещавшая Бельгию в середине XIX века, написала роман «Фландрийский пес», ставший позднее культовым произведением. В нём также описан и сам собор. Благодаря роману возрос приток туристов в Антверпен и во многом интерес к Собору.
М. Ю. Герман писал:
Вряд ли Антверпенский собор выдержал бы сравнение с мужественным изяществом собора Реймсского, с царственным совершенством Нотр-Дам де Пари. Но есть в нем нечто своё, некое угрюмое достоинство, словно здание гордится своей угловатой, лишенной банальности красотою, своей неповторимостью, даже своей затерянностью в чаще домов, что мешает ему открыться людям во весь свой могучий рост. |
Архитектура
Собор Антверпенской Богоматери является классическим готическим крестообразным храмом и представляет собой семинефную базилику, пересечённую трансептом.
Крестообразный храм (известный ещё как базиликальный) — тип храма, чей план имеет пересечение-крест в виде поперечного нефа (трансепта) между основным нефом (фр. nef, от лат. navis — корабль) и хором. Момент соединения корабля (продольный неф) с трансептом называется латинский крест, зачастую увенчанный нервюрным (нервюр от фр. nervure — жилка, ребро, складка) или звездчатым сводом при пересечение башни и купола.
Основная часть здания построена с 1352 до 1521 годы. В строительстве использован в основном кирпич и белый камень. Крыша и перекрытия делались из прочной древесины, преимущественно из дуба. Первый хор завершен в 1415 году, после этого, одновременно с кораблем и трансептом, заложены основания обеих башен. Полностью главный неф завершен в 1487 году, хотя работы над трансептом все ещё продолжались до 1495 года, после этого на протяжении многих лет южная башня и пересечение оставались незавершёнными. В строительстве собора также принимал участие голландский архитектор Ромбут II Кельдерманс.
Большая часть архитектурных элементов собора выполнены на основе стиля зрелой, пламенеющей «брабантской готики» и представляет собой новый тип в рамках этого стиля. Таким образом, нет круговых колонн с применением коринфской капители, а использованы профилированные пучковые столбы без перерыва между ребрами крещатого свода. Кроме того, опущено отделение дуги между нефами и исключительно широкие проходы и трифориум. Вместо этого есть масверк, находящийся над арками разделения. Собор славится своим впечатляющим фасадом с западной стороны, во многом благодаря элегантной и импозантной Северной башни, которую видно из любой части города.
Башни
Антверпенский собор увенчан тремя башнями. Наибольшее впечатление производит грандиозная Северная башня собора, которая, в буквальном смысле слова, упирается в облака. Башню завершает восьмиугольная надстройка с легким, невесомым крестом наверху. Где-то посредине башни сверкает золотой циферблат башенных часов. Северная Башня, имея высоту 123 метра, является самой высокой колокольней в странах Бенилюкса. Она построена на средства города Антверпена и является шедевром поздней готики. Её строительство завершено в 1518 году. В конце XIX века проводились первые восстановительные работы. Колокольня башни насчитывает сорок колоколов и карильон. К колокольне в северную башню ведет однопролетная лестница, насчитывающая 515 шагов, но есть и лестницы, которые доступны только для смотрителей. Башня открыта для посещения ежегодно по средам с апреля до сентября. Экскурсии в башню проводятся под пристальным наблюдением официальных смотрителей башни. Каждый фрагмент её интерьера неприкасаем и должен быть защищен.
Южная башня запланирована той же высоты и симметричной относительно Северной башни. Её строительство финансировалось за счет прихода, но из-за отсутствия денег, оно так и не окончено. Южная башня так и остаётся незавершённой, по сей день она вполовину меньше Северной и её увенчивает невысокий шпиль. Так или иначе, ни одна из двух башен не достигла высоты, указанной в планах.
Над средокрестием возвышается причудливый купол фонарной башни. Башня возвышается над трансептом Собора и её окружает три этажа окон. Назначение этой башни в освещении тёмных просторов огромного здания, в частности центрального нефа и хора.
Интерьер
Антверпенский собор многократно ремонтировался и заново обставлялся, впитывая в себя черты новых эпох. Из оригинального интерьера почти ничего не сохранилось. Во время иконоборческих восстаний времен Реформации пострадала большая часть интерьера. Витражи, статуи, памятники, десятки алтарей, усыпальниц, могил и святынь осквернены и разрушены десятками кальвинистов, навсегда утрачены многие картины и реликвии, от оригинального убранства осталось только изображение Мадонны из мрамора XIV века и несколько старинных фресок, свидетельствующие о поздней готической структуре здания. Позднее Собор восстановлен в стиле барокко и, спустя век, снова достиг былой красоты, только уже в неоготическом стиле. Интерьер церкви множество раз воссоздавался заново и это именно то, что делает её такой особенной: в церковном убранстве переплетены элементы самых разных стилей: готика, барокко, рококо, ренессанс и неоготика.
Внутри Собор наполнен светом и поражает своей огромностью и пустотой. Это впечатление сохраняется даже тогда, когда во время торжественных богослужений он заполняется до отказа — никакая масса людей, кажется, не в состоянии заполнить его. Интерьер Антверпенского собора строг и торжественен. Росписи купола сделаны в 1647 году мастером Корнелиусом Схютом. Архиепископская кафедра в пышном барочном стиле изготовлена скульптором Ван дер Воортом в 1713 году. Её украшает обильная резьба: деревья, птицы, многочисленные фигуры, орнамент. Оконные витражи, изображающие библейские сюжеты, выглядят так же роскошно, как и убранство алтарей.
Главный вход в собор отмечает могучий стройный портал. Его украшает сложный, в три яруса, рельеф Страшного суда. В передней части Собора изображена сцена с Ковчегом Завета. Сам алтарь выполнен в стиле позднего рококо, напротив него изображена фреска Братства Святого Причастия. Передняя левая часть собора имеет ряд красивых темных панелей с девятью исповедальнями. Над ними изображены Двенадцать апостолов, сопровождающих двенадцать женских фигур. В купольной части часовни находится картина Божьей Благодати, в честь которой будет названа церковь в Антверпене. Некоторые фрески были восстановлены из первоначальных (до иконоборчества 1566 года), другие полностью заменены. Собор имеет также несколько витражей с религиозными изображениями.
Карл V, император Священной Римской империи отметил, что шпиль должен находиться в стеклянной оправе. Наполеон сравнивал шпиль собора с брабантским кружевом[3]. Для обслуживания самого большого колокола в башне требуется 16 звонарей[4]. Западный вход обставлен статуями миссионера св. Виллиброда. Он, как полагают, мог находиться в Антверпене в XVII веке.
Собор окружают многочисленные капеллы, в которых погребены антверпенские горожане, епископы, государственные деятели. Здесь находится мраморный саркофаг епископа Амброзио Мариуса Капелло, бронзовое надгробие Изабеллы Бурбонской — жены бургундского герцога Карла Смелого. На территории Собора также находится стела, богато украшенная скульптурами и скиния в форме Ковчега Завета.
В настоящее время за определённую плату, можно посетить внутренние помещения Собора и все произведения искусства в его интерьере. В центре Антверпена есть также сувенирные магазины, где можно купить путеводители и книги о соборе на нескольких языках (в том числе на русском).
Основные художественные произведения
В интерьер Собора входят, как считается, лучшие работы известнейшего фламандского художника Питера Пауля Рубенса: монументальные полотна «Воздвижение Креста Господня», «Успение Пресвятой Девы Марии» и «Воскрешение Христа» — они написаны специально для Антверпенского собора. Особенным драматизмом и экспрессией выделяется полотно «Снятие с креста», составляющее основу одноименного триптиха, написанное Рубенсом в 1612 году после его возвращения из Италии. В задней части главного алтаря находится картина «Смерть Мари», местного мастера Абрахама Матиссена.
Картины
Триптих. Дерево, масло; Размеры: 4,60 м х 3,40 м для центральной панели и 4,60 м х 1,50 м для боковых панелей. Композиция написана для главного алтаря древней церкви Св. Вольбурга. Передана собору в 1816 году.
- «Снятие с креста» (1612—1614, Рубенс)
Триптих. Основу составляет монументальное полотно с одноименным названием. Средняя панель закончена в 1612 году, боковые панели добавлены позже. Размеры: средняя панель 4,21 м х 3,11 м, две боковые панели 4,21 м х 1,53 м. Это одна из наиболее известных картин мастера и один из величайших шедевров живописи барокко. Написана по заказу ордена мушкетеров, покровителем которого является Святой Кристофер (его же и изобразил художник на левом краю композиции).
Две эти работы изъяты из Собора и увезены во Францию Наполеоном, но возвращены в храм в XIX веке[3].
Триптих, меньших габаритов, чем другие. Размеры: центральная панель 1,38×1,98 м и две боковые панели 1,38×0,40 м. По заказу семьи Моретус Плантин (знатных особ Антверпена в то время) в композицию внесена эпитафия Яну и Мартину — двум членам данной семьи. Названные персоны также изображены автором на боковой панели триптиха.
Холст, масло. Размеры: 4,90 х 3, 25 м. Полотно использовано в качестве замены старой алтарной стены, удаленной в 1581 году.
Другие, менее яркие, но достойные восхищения творения
- Остатки росписи Сцены обрезания. Аноним начала пятнадцатого века (часть росписи на стене часовни у входа в собор).
- «Смерть Мари» (1633, Абрахам Матиссен)
«Смерть Мари» или «Успение Богородицы» (Мария является покровительницей собора). Живопись в задней части церкви за алтарем. Монументальное полотно (5 м х 3,25 м) из серии, посвященной Деве Марии («Успение Пресвятой Девы Марии» Рубенса [над алтарем] и «Успение Богоматери» в куполе [Корнелиус Схют]).
- «Успение Богоматери» (1647, Корнелиус Схют). Фреска в купольной части собора, занимающая 5,8 м в диаметре. Работы над её созданием проводились прямо под куполом на высоте 43 м. Эта фреска создает впечатление, что купол прямо под открытым небом.
- «Судный день» (1580, Якоб де Бакер). Триптих, написанный в память Кристофера Плантина. Наибольшее впечатление производит центральная панель монументального полотна, изображающая приход Апокалипсиса.
- «Vera effigies» Лик Христа (38 х 32 см). Живопись маслом на белом мраморе, возможно является образцом германской школы настенной живописи, охватывающей период с конца XVII века.
Скульптуры
- Мадонна с младенцем из каррарского мрамора (1,27 м в высоту). Это анонимная работа, известная как прекрасный образец готической скульптуры XIV века и в частности школы Мёз (Маас). Происхождение этой статуи связано с «Мастерской Мраморных Мадонн провинции Маас», которая специализировалась на изготовлении подобных мраморных статуй и размещалась в 1350 году в окрестностях Льежа (приблизительно в то время она и изготовлена). Установлена в Соборе в 1866 году.
- Деревянная скиния с медно-золотым Ковчегом Завета в стиле позднего рококо, покрытым барельефами прообразов Евхаристии. На алтаре изображено Братство Святого Причастия (заказано самим Братством). Работа над скинией выполнена Хендриком Вебруггхеном Франсом (1654—1724) и Хенриком Поттером II (1725—1781) под руководством Игнатия Ёдуса Пикавета.
- Многие скульптуры и настенные украшения.
- Витражи.
- Дубовые секции витражей.
- Девять исповедален 1713 года (секции для них доставлены из Цистерцианского аббатства Сен-Бернар в Хемиксеме (провинция Антверпен). Исповедальни собраны в том виде, как они выглядят сейчас, лишь после Великой Французской Революции).
В период с 1682 по 1683 годы прелат Гильем Керрик был известным бондарем Собора и руководил «дегустацией вина» для новой алтарской стены (Эта работа также включала в себя тяжёлый труд со множеством этапов: от сбора винограда до его сортировки и приготовления вина).
По его трудам стало известно о многих реликвиях и ценностях Собора, вывезенных во все округи, и по которым удалось отыскать какую-то часть из них[5].
В 1798 году, в период французского господства, существенная часть интерьера собора распродана на аукционах и разошлось в разные уголки Европы.
В 1991 году пять мраморные рельефов выкуплены из аукционного дома Кристис в Лондоне, в то же время в самой провинции Антверпен выкуплены ещё 2 фрагмента. Шестая и последняя часть рельефа возвращена Собору уже в 1996 году.
- Особая преданность уделяется древней скульптуре, известной как Антверпенская Богоматерь (изготовлена из полихромного ореха XVI века, высотой 1,80 метра), которая уцелела одной из немногих ценностей церковной утвари, избежавших суровые времена иконоборчества и предрассудков 1568 года. Сегодня статуя сопровождается изображением 4-х евангелистов на фоне земного шара и лунного полумесяца.
Технические характеристики
- Высота: (конструктивная) 120 м[6];
- Макс. высота: (конструктивная) 123 м (такая же, как и у Солсберийского собора — древнейшего и крупнейшего собора Великобритании; Нотр-Дам де Пари: 96 м; Ульмский собор: 162 м — самый высокий католический собор в мире);
- Высота северной башни: 123 м[1] (Страсбургский собор: 142 м; Кёльнский собор: 157,38 м; Руанский собор:151 м);
- Высота южной башни: 65,30 м[1] (Кёльн: 157,31 м; Париж: 68,35 м; Руан: 75 м; Амьенский собор: 61,70 м);
- Ступеней вплоть шпиля: 515 (Кёльн: 509 (97,25 м); Ульм: 768 (143 м));
- Высота сводов: 27,5 м[1];
- Высота центрального нефа: 40 м;
- Длина собора: 117 м[1] (Париж: 123 м);
- Ширина собора: (конструктивная) 75 м[1];
- Ширина (нефа) — (конструктивная) 53,5 м;
- Общая длина (снаружи): 119 м;
- Длина центрального нефа: 117 м[1] (Кёльн: 144 м — самый длинный неф в Германии и один из самых протяженных в мире; Париж/Руан: 60 м; Амьен: 133,50 м; Солсберийский: 134,7 м);
- Внутренняя длина трансепта: 75 м[1] (Париж: 48 м; Кёльн: 85,4 м; Амьен: 67 м; Солсберийский: 21 м);
- Общая ширина (снаружи): 76 м;
- Ширина фасада поперечного нефа: 21 м;
- Внутренняя ширина продольного нефа: 53,5 м[1];
- Ширина западного фасада: 53 м / 54 м (Ульм: 61,60 м / 48,8 м (приблизительно такая же у Кёльнского и Солсберийского соборов; Париж: 43,5 м; Амьен: 48,78 м);
- Высота сводов: 27,5 м (Кёльнский собор: 43,35 м / 46,80 м — одни из самых высоких);
- Высота фасада поперечного нефа (потолок): 69,95 м;
- Высота центр. башни (на коньке крыши): 64,85 м (Кёльн: 109,00 м; Париж: 96 м; Страссбург:151 м; Амьен: 112,70 м; Солсберийский: 123 м);
- Высота конька крыши (купол трансепта): 43 м;
- Внутренняя высота среднего нефа: 33,5 м;
- Высота проходов (арки): 28 м (Кёльн: 19 м; Ульм: 20,55 м; Париж: 10,1 м / 10,5 м; Амьен: 19,7 м; Солсберийский: 11 м);
- Объём помещения (без колонн): 430 000 м² (Кёльн: 407 000 м²; Ульм: 190 000 м²; Париж: 115 000 м²; Амьен: 200 000 м²; Солсберийский: 85 000 м²);
- Площадь собора (общ.): 8800 м²[1] (Кёльн: 7914 м²; Ульм: 8260 м²; Париж: 5500 м²; Амьен: 7700 м²; Солсберийский: 4350 м²);
- Наибольшая площадь (внутр.): 8000 м²;
- Площадь окон (прибл.): 8500 м²;
- Площадь крыши (прибл.): более 10 000 м²;
- Кол-во окон: 128 (55 витражей) (Солсберийский: 365 — по числу дней года);
- Колоколов: 49;
- Кол-во столбов и колонн: 125 (Париж: всего 75; Солсберийский: 195; прочие прибл. 120—130);
- Кол-во нефов: 7;
- Кол-во постоянных алтарей: 57;
- Кол-во сидячих мест: 2400[1];
- Вместительность (чел.): 25 000 (Ульмский и Кельнский: по 20 — 30 тыс.; Париж: 9000).
Посещение
Собор является одной из важнейшей достопримечательностей города, а также любимым аттракционом для туристов. Ежегодно его посещают около 320 000 человек, но это является крайней необходимостью, поскольку затраты на содержание собора составляют 1,5 млн евро в год, при условии частичной окупаемости за счёт денег, уплаченных туристами за посещение.
Легенды и мифы Антверпенского Собора
- Существует легенда, что в далёкие времена на том месте, где теперь стоит Антверпен, возвышался замок злобного великана Друона Антигона, который обложил всю округу непосильной данью, а недоимщикам отрубал руку. Так продолжалось до тех пор, пока не явился доблестный воин Сальвий Брабо, который вызвал великана на бой, отрубил ему руку и бросил её в реку Шельду. Отсюда, как рассказывают, и произошло название города — «Бросить руку». С высокой часовни Антверпенского Собора хорошо видна река и небольшой постамент в честь Сальвия Брабо.
- Покровительницей города издавна считалась Дева Мария и главная святыня города — древняя статуя Мадонны — долгие века хранилась в маленькой часовне на городской площади. Именно эта статуя осталась единственной нетронутой во время бедствий и разграблений храма. Многие верят, что за своё «чудесное» спасение статуя, как и Собор, обязана своей покровительнице. На этот счет существует поверие, что до тех пор, пока статуя сохранна и на своём месте, то и город будет в безопасности. Антверпенцы безумно любят свою Мадонну и ценят её превыше всего.
Интересные факты
- Строительство собора заняло в совокупности 250 лет.
- Интерьер церкви воссоздавался заново разными художниками и скульпторами на протяжение нескольких веков и это именно то, что делает её такой особенной. В церковном убранстве переплетены элементы самых разных стилей: готика, барокко, рококо, ренессанс и неоготика.
- Из-за своего уникального фасада и строения колонн собор может вместить до 25 000 человек. Это один из самых вместительных соборов мира.
- Собор имеет карильон с 49 колоколами.
- Общая масса всех колоколов собора 27 648 кг.
- Самый тяжелый колокол Karolus (1507) весит 6434 кг.
- Расходы на поддержание собора составляют 1,5 млн евро в год.
- Для обслуживания самого большого колокола в башне требуется 16 звонарей[4].
- Собор имеет 57 постоянных алтарей, распределённых по всему зданию.
- Schyven — основной орган собора XIX века, имеет 90 регистров и 5770 труб.
Галерея
- Liebfrauenkathedrale3.JPG
Собор Антверпенской Богоматери. Вид с одной из центральных улиц.
- Antwerpen olv-kathedraal2.jpg
Собор Антверпенской Богоматери. Вид с высоты птичьего полёта.
- Cathedral-Antwerp.JPG
Фасад Собора Антверпенской Богоматери.
- Antwerp cathedral sporting the Flemish Lion.jpg
Собор Антверпенской Богоматери. Вид с южной стороны.
- Cathedral of our Lady 1 (Piotr Kuczynski).jpg
Северная башня. Собор Антверпенской Богоматери.
- Cathedral of our Lady 7 (Piotr Kuczynski).jpg
Часы на башне (Собор Антверпенской Богоматери)
- Cathedral of our Lady 9 (Piotr Kuczynski).jpg
Группа статуй у основания собора (Собор Антверпенской Богоматери)
- Liebfrauenkathedrale1.JPG
Интерьер Собора Антверпенской Богоматери.
- Liebfrauenkathedrale2.JPG
Главный неф с кластерными столбами (Собор Антверпенской Богоматери)
- Rubens Kreuzaufrichtung1.JPG
Триптих "Воздвижение Креста Господня", 1610 (Рубенс). Собор Антверпенской Богоматери.
- Rubens Kreuzaufrichtung2.JPG
Триптих "Воздвижение Креста Господня" (Центральная панель)
- Rubens Kreuzabnahme1.JPG
Триптих "Снятие с креста", 1612-1614 (Рубенс). Собор Антверпенской Богоматери.
- Rubens Kreuzabnahme2.JPG
Триптих "Снятие с креста" (Центральная панель)
- Descent From The Cross.jpg
Триптих "Снятие с креста" (Репродукция)
- Sir Pieter-Paul Rubens; Assumption of the Devine and Holy Virgin Mary.jpg
"Успение Пресвятой Девы Марии", 1626 (Рубенс). Собор Антверпенской Богоматери.
- Backer Last Judgment.jpg
«Судный день» 1580 (Якоб де Бакер). Собор Антверпенской Богоматери.
См. также
- «Фландрийский пес»
- Список самых высоких церквей мира
- Список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО в Европе
- Список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО в Бельгии
Напишите отзыв о статье "Собор Антверпенской Богоматери"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [www.dekathedraal.be/en/geschiedenis.htm History]. Diocese of Antwerpen. Проверено 3 января 2009. [www.webcitation.org/66sS0Spd4 Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
- ↑ Епископство Антверпена отменено в течение этого периода (англ.)
- ↑ 1 2 Dunton Larkin. The World and Its People. — Silver, Burdett, 1896. — P. 164.
- ↑ 1 2 Dunton Larkin. The World and Its People. — Silver, Burdett, 1896. — P. 165.
- ↑ Тяжкие будни прелата Гильема Керрика (церковный труд). От 8 апреля 1682 года, ссылаясь на частично сохранившиеся тексты и запеченные модели глины. Позже за проявленную сноровку служитель получил вознаграждение в размере 1825 гульденов.
- ↑ [www.dekathedraal.be/en/weetjes.htm Art & Architecture - Facts and Figures]. Diocese of Antwerpen. Проверено 3 января 2009. [www.webcitation.org/66sS1KoRg Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
Литература
- Rynck Patrick. The Cathedral of Our Lady in Antwerp. — Ghent: Ludion, 2005. — ISBN 9055445800.
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Собор Антверпенской Богоматери
- [www.gotik-romanik.de/Antwerpen,%20Liebfrauenkathedrale,%20Thumbnails/Grundriss,%20Foto%20Marburg.html План Собора Антверпенской Богоматери]
- [www.dekathedraal.be Главная страница офиц. сайта на четырёх языках] ([www.dekathedraal.be/en англ.]/[www.dekathedraal.be/en ENG], [www.dekathedraal.be/fr фр.]/[www.dekathedraal.be/fr FRA], [www.dekathedraal.be/de нем.]/[www.dekathedraal.be/de DEU], [www.dekathedraal.be/nl нид.]/[www.dekathedraal.be/nl NLD])
- [www.dekathedraal.be/en/fotoarchief.htm Фотогалерея (офиц. сайт)]
- [www.gotik-romanik.de/Antwerpen,%20Liebfrauenkathedrale,%20Thumbnails/Grundriss,%20Foto%20Marburg.html Планы, чертежи, фото, иллюстрации собора]
- [www.temple.su/temple013.html Мировые шедевры храмовой архитектуры]
Отрывок, характеризующий Собор Антверпенской Богоматери
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]
«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.