Собор Архангела Михаила (Ситка)

Собор
Собор Святого Архангела Михаила St. Michael the Archangel Cathedral
Собор Архангела Михаила в Ситке, Аляска
Страна	США
Город	Ситка, Lincoln St.
Конфессия	Православие
Епархия	Епархия Ситки, Анкориджа и Аляски Православной церкви в Америке
Тип здания	собор (храм)|собор
Архитектурный стиль	Эклектика (архитектура)|эклектика
Автор проекта	епископ Иннокентий (Вениаминов)
Строительство	1844—1848 годы (восстановлен в 1972—1976 годах) годы
Приделы	главный — Михаила Архангела; северный — Казанской иконы Божией Матери; южный — святителя Иннокентия Московского.
Статус	действующий
Состояние	отличное

Собо́р Свято́го Михаи́ла Арха́нгела — православный храм в городе Ситка (Аляска). Уникальный памятник российского присутствия на Аляске.

Собор является кафедральным храмом епархии Ситки, Анкориджа и Аляски Православной церкви в Америке. Ключарь — священник Илья Ларсон (англ. Elia Larson).

Здание храма в 1962 году внесено в Национальный реестр исторических мест США.

История

При обустройстве Новоархангельска А. А. Баранов предполагал создать здесь альтернативу Кадьякской православной миссии. Он просил, чтобы для выстроенной часовни была доставлена самая лучшая церковная утварь. Тогда же он просил для новой миссии священника.

В 1813 году практически вся утварь, предназначенная для Новоархангельской часовни, была утрачена при крушении российского судна «Нева» у берега острова Баранова. Некоторые предметы были спасены; среди них была икона Архангела Михаила в серебряном окладе.

Три года спустя, в 1816 году, в Новоархангельск прибыл первый священник — Александр Соколов.

В 1834 году Русско-американская компания построила взамен старой обветшавшей часовни новую, освящённую также во имя святого Михаила Архангела.

Постройка нового храма совпала с прибытием в Новоархангельск нового священника, отца Иоанна Вениаминова.

В 1840 году, с возведением отца Иоанна, принявшего монашеский постриг с именем Иннокентий, во епископа Камчатского, Курильского и Алеутских островов, Новоархангельск стал одним из епархиальных центров.

В первый же год епископства Иннокентия, он начал проектировать в Новоархангельске собор для новой епархии. Три года спустя, в 1844 году состоялась закладка храма.

20 ноября 1848 году собор Святого Михаила Архангела был освящён.

Он был построен на средства, предоставленные Русско-американской компанией. Колокола были отлиты на местных литейных заводах, а епископ Иннокентий вручную собрал часы, которые были помещены в колокольню.

С самого начала своего существования собор Святого Михаила стал культурным центром, распространившим своё влияние до реки Юкон и острова Атка на Алеутских островах. В 1841 году при соборе была учреждена Духовная семинария, прежде всего для будущих священнослужителей из местных жителей. Многие из выпускников впоследствии также поступили на работу в Русско-американскую компанию. Тогда же была основана начальная и средняя школа с приютом. Школа была закрыта только в 1906 году, а Семинария, с переводом архиепископа Иннокентия в Благовещенск, в 1858 году была также перенесена туда. Школы были размещены в здании, которое теперь известно как Дом Епископа, или Российский Приют.

После продажи Аляски Соединённым Штатам в 1867 году, в Ситку прибыли американские войска, которые разграбили Собор Архангела Михаила, а также лавки и частные дома. После переноса в 1872 году центра Алеутской епархии в Сан-Франциско, собор пришёл в запустение, вся оставшаяся ценная утварь была перевезена в епархиальный центр. Только в 1903 году храм стал кафедральным для Алеутского викария.

При соборе были открыты Общество трезвости (в 1896 году) и братство (в 1903 году), которое поддерживало храм в вопросах пожертвований, ремонта и реставрации. Пожертвования собору передавали Императорское миссионерское общество, Российско-американская компания, частные лица (князь В. П. Кочубей, графиня А. А. Орлова). Спасшиеся при кораблекрушения в благодарность дарили утварь и иконы.

Пожар и восстановление

Пожар в ночь на 2 января 1966 года, разрушивший практически всю центральную часть Ситки, уничтожил и собор. Жители города и прихожане успели спасти почти всю утварь собора, включая Царские врата иконостаса и паникадила. Из самого ценного были утрачены колокола, обработанные вручную в Ситке; большая икона «Тайная Вечеря», и часы в колокольне.

На момент пожара храм являлся старейшим церковным зданием, построенным в «российский период» на Аляске.

Почти сразу правительство штата и местная власть начали кампанию, нацеленную на восстановление собора. При восстановлении собора, ведшимся под руководством архитектора Сергея Падюкова, использовались фото, сделанные в 1961 году.

Новое освящение собора состоялось в 1976 году, на нём присутствовал А. И. Солженицын.

Собор Святого Михаила Архангела рассматривается жителями и гостями как уникальный представитель российского присутствия на Аляске.

Архитектура, убранство

Существующий собор — реконструкция сгоревшего здания, проведенная архитектором С. Н. Падюковым по материалам Службы национальных парков США, практически повторяет предыдущее строение, которое не изменилось за всю историю существования.

Собор находится в центре делового квартала Ситки, на пересечении Lincoln Street и Maksutoff Streets, первая из которых окружает храм, а вторая заканчивается на перекрёстке.

Ранее собор был деревянным, покрытый обшивкой. Однако требования пожарной безопасности определили новый материал строительства: железобетонные стены с виниловой обшивкой. Стены собора серо-голубые с белым кантом.

Первоначально крыша была покрыта деревом, а затем покрытие было заменено на рубероидную плитку.

Центральный купол зелёного цвета расположен на восьмиугольном барабане, на каждой стороне которого расположены окна.

В плане собор представляет греческий крест, ориентированный на колокольню В ширину собор составляет 20,4 м, в длину 29,5 м. Высота колокольни — 12 м.

Колокольня, увенчанная шпилеобразным куполом, имеет восемь арочных проёмов с колоколом в каждом. Балюстрада окружает купол. Окна в верхней части ложные. Кроме того, на колокольне находятся круглые часы с римским циферблатом. Внизу колокольни вход в притвор.

Внутри храма стены и потолок покрыты холстом. Купол поддерживается четырьмя небольшими колоннами

В центре храма расположена архиерейская кафедра с орлецом.

В соборе три придела: главный — во имя Михаила Архангела; северный — Казанской иконы Божией Матери и южный — святителя Иннокентия Московского.

Иконостасы являются реконструкцией старых, подлинными являются серебряные Царские врата центрального придела и почти все иконы.

На стенах расположены картины, изображающие сцены из Ветхого и Нового Завета, пожертвованные собору князем В. П. Кочубеем и графиней А. А. Орловой.

Из икон известны:

• Икона Божией Матери Казанской («Мадонна Ситки»), местный образ северного придела, часто переносится по Соединенным Штатам и Европе. Имеет серебряную позолоченную ризу. Работа приписывается В. Л. Боровиковскому.
• Икона Господа Вседержителя, также местный образ северного придела, написана В. Л. Боровиковским.
• Икона Святой Троицы, самый старый образ собора.
• Иконы преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, в серебряном окладе, и Покрова Пресвятой Богородицы, написанные и подаренные собору в 1843 году командой и пассажирами судна «Наследник Александр» в благодарность за спасение в шторм в 1842 году.

Кроме того, в соборе хранятся реликвии, принадлежавшие святителю Иннокентию:

• Распятие, инкрустированное жемчугом, подаренное епископу Иннокентию на день его хиротонии в 1840 году.
• Евангелие, напечатанное в 1759 году, — дар архиерею в 1846 году от архимандрита Троице-Сергиевой лавры.
• Евангелие в серебряном окладе на алеутском языке, переведенное им будучи священником. Перевод был закончен в 1828 году и издан в 1840 году.
• Архиерейская митра.

Литература

• Анатолий (Каменский), архим Ситка: Историко-статистическое описание Ситкинского православного прихода // Американский православный вестник. — 1898. — Вып. II.
• Antonii (Dashkevich), hieromonk The Russian Orthodox Cathedral of the Archangel Michael at Sitka // Russian Orthodox American Messenger. — 1899. — Вып. III.
• Gregory (Afonsky), bishop. St. Michael’s Cathedral: Its History and Restoration of Icons. — Sitka.
• Kashevaroff A.P., rev. St. Michael’s Cathedral, Sitka, Alaska. — Juneau: Empire Printing Co..

Отрывок, характеризующий Собор Архангела Михаила (Ситка)

– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.