Собор Николая Чудотворца (Павловск)

Православный храм
Собор Николая Чудотворца
Страна	Россия
Город	Санкт-Петербург, Павловск, Артиллерийская улица, 2
Конфессия	Православие
Епархия	Санкт-Петербургская
Тип здания	Церковь
Архитектурный стиль	неорусский
Автор проекта	А. И. фон Гоген
Строитель	В. Л. Гофман
Первое упоминание	1841 год
Строительство	1900—1904 годы
Сайт	[собор-николая-чудотворца.рф Официальный сайт]

Собо́р Никола́я Чудотво́рца (в па́мять импера́тора Па́вла I) — православный храм в Павловске.

Приход храма относится к Санкт-Петербургской епархии Русской православной церкви, входит в состав Царскосельского благочиннического округа. Настоятель — протоиерей Димитрий Юревич.

История

Первый храм

В 1841 году в здании казарм Образцового Кавалерийского полка была устроена Никольская церковь. После перевода в 1868 году воинского подразделения в Санкт-Петербург, здесь разместилась 5-я батарея гвардейской конно-артиллерийской бригады, которой и отошёл храм.

Типовая церковь размещалась в деревянной воинской казарме, над входом в храм возвышался небольшой крест. Храм был холодным, богослужебные книги отсутствовали. Иконостас в Никольскую церковь был перенесён в 1865 году из Знаменской церкви Царского Села.

Официально до 1898 года храм именовался церковью 5-й батареи гвардейской конно-артиллерийской бригады, а с 26 октября (7 ноября) 1898 года церковью гарнизона города Павловска.

Постоянного священника в храме не было до 1894 года, и богослужение совершалось приходскими священниками по приглашению военного начальства. В декабре 1894 года к храму был прикомандирован священник Иоанн Жемчужин, а сама церковь была приписана к Сергиевскому всей артиллерии собору.

В 1895 году предполагалось произвести ремонт всех гарнизонных построек. Здание, в котором размещался храм, планировался к разборке, а в будущем плане построек церковь отсутствовала. Вопрос сохранения храма затруднялся также тем, что храм был внештатным, а священник — прикомандированным. В ответ на запросы о строительстве нового храма поступал отказ.

В 1898 году отца Иоанна поддержала одна из жительниц города, которая передала прошение через В. П. Череванского военному министру А. Н. Куропаткину.

Результатом стал приказ № 259 по Военному ведомству от 5 (17) октября 1898 года о возведении в штат Никольской церкви без повышения жалования священнику.

Деревянный храм был разобран в 1902 году. Позднее на месте его алтаря был установлен чугунный крест.

Современный собор

Получив благословение от отца Иоанна Кронштадтского, священник Иоанн Жемчужин стал собирать средства на постройку храма. Первым жертвователем стал Иоанн Кронштадтский.

12 (24) апреля 1899 года Павловский гарнизонный начальник полковник Михеев подал рапорт городскому управляющему о необходимости постройки новой церкви для гарнизонных нужд.

Согласно первому проекту конца 1898 года постройка храма должна была быть недорогой. Однако согласование эскиза с владельцем Павловска — великим князем Константином Константиновичем затянулось. В итоге великий князь не утвердил этот проект, потребовав «строить церковь художественную, красивую».

Второй проект, составленный академиком архитектуры А. А. Карбоньером также не понравился Константину Константиновичу, изъявившему желание построить храм наподобие церкви иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Фарфоровском заводе, к архитектору которой, А. И. фон Гогену, священник Иоанн Жемчужин и обратился.

Эскизы нового Никольского храма были безвозмездно выполнены в 1899 году. Тогда же главнокомандующим гвардей Санкт-Петербургского военного округа великим князем Владимиром Александровичем была образована строительная комиссия, в составе которой были великий князь Андрей Владимирович, А. И. фон Гоген и священник Иоанн Жемчужин.

11 (23) марта 1900 года проект был утверждён Константином Константиновичем, храму был предоставлен участок земли размером 81 м на 64 м рядом с местом старого храма.

18 (30) июня 1900 года состоялась торжественная закладка храма. Строительство затягивалось прекращением работ в зимний сезон, а также постоянной нехваткой средств.

Освящение в основном законченного Никольского собора совершил 15 (28) августа 1902 года протопресвитер военного и морского духовенства Александр Желобовский в присутствии членов императорской фамилии.

После освящения храма по личному ходатайству великого князя Михаила Александровича должность настоятеля стала штатной.

Полностью строительство храма было окончено к 1904 году.

Первая попытка закрыть храм была 7 ноября 1930 года по предложению президиума Ленинградского горисполкома, однако она была пресечена прокуратурой республики. Окончательное закрытие состоялось 20 ноября 1933 года по постановлению Леноблисполкома.

Церковь была передана под клуб находившейся рядом 32-й моторизованной бригады, а затем превращена в склад и мастерскую по ремонту бронетехники, которая въезжала в храм, проламывая двери стены.

Храм сильно пострадал в период Великой Отечественной войны от обстрелов. Однако в конце 1941 года в церкви возобновились службы, которые продолжались до конца 1943 года.

После войны в храме снова разместились мастерские. Помещение было переоборудовано: в стены были вбиты горизонтальные металлические балки для подъёма техники, в абсиде был устроен дополнительный вход. С 1960-х годов в церкви был устроен военный склад, установлена внутренняя стена.

В 1987 году здание храма было взято под государственную охрану как памятник архитектуры местного значения

Возвращение церкви верующим состоялось в 1991 году: 6 мая 1991 года в храме, ставшим собором, был отслужен первый молебен, а 29 июня — Божественная литургия.

В 1995 году собор был включён в число объектов исторического и культурного наследия федерального значения.

Восстановление храма и дренажной системы проводилось более 10-ти лет. В августе 2002 года собор отметил своё 100-летие.

При соборе действуют швейная мастерская и церковно-приходская школа.

Архитектура и убранство

Каменный собор построен в «русском стиле».

Стены из французского красно-коричневого кирпича с оштукатуренными декоративными элементами.

Длина храма 32 м, ширина — 19,5 м, высота с крестом — 32 м. Рассчитан на 1000 молящихся.

Пятиглавый собор — квадратный в плане с выступающими полукруглой апсидой и колокольней. По углам здания возвышаются шатровые башни, украшенные двуглавыми орлами.

С трех сторон были размещены три образа покровителей артиллерийских батарей, располагавшихся в Павловске: святителя Николая Чудотворца, Михаила Архангела и великомученика Георгия Победоносца.

Колокола были изготовлены в Санкт-Петербурге. Самый большой колокол весил 2,7 тонн. Современный главный колокол был отлит в декабре 2001 года на Балтийском судостроительном заводе.

Центральный крест ажурный, имел вставки из шлифованных стёкол.

Дубовый резной иконостас «в русском стиле XVII и XVIII веков» был устроен по проекту художника Субботина. Образы для иконостаса были написаны Порфировым. Царских вратах расписаны на фарфоре художницей Зедергольм.

Стены и своды храма были также расписаны.

Территория собора

• На территории собора находится могила протоиерея Иоанна Жемчужина, восстановленная в новейшее время.
• 20 ноября 2011 г. рядом с храмом был открыт бронзовый бюст-памятник Императору Николаю II (скульптор С. Ю. Алипов).

Настоятели собора

Настоятели собора
Даты	Настоятель
1841—1894	при храме не было постоянного причта
1894 — июнь 1912	протоиерей Иоанн Иоаннович Жемчужин (1863—1913)
1912—1933	священник Александр Петрович Ласкарёв (1877—после 1935)
1933—1941	период закрытия
1941—1943	протоиерей Иоанн Лаврентьевич Коляденко (1873—…)
1943—1991	период закрытия
1991—2016	протоиерей Валерий Александрович Швецов (род. 1939)
2016 — настоящее время	протоиерей Димитрий Викторович Юревич (род. 1972)

Литература

• Медведев А. В. [www.mitropolia-spb.ru/eparhialnie-smi/vestnik/archive/y2002/n11/txt/medvedev_hram_pavlovsk.php К 100-летию освящения храма свт. Николая Чудотворца в Павловске] // Церковный вестник. — СПб.: 2002. — Вып. 11—12.
• Мещанинов М. Ю. Храмы Царского Села, Павловска и их ближайших окрестностей: Краткий исторический справочник. — 2-е, испр. и доп.. — СПб.: Genio Loci, 2007. — С. 292—304. — ISBN 5-9900655-3-1.

Ссылки

• [sobory.ru/article/index.html?object=00724 Народный каталог Православной архитектуры]

Отрывок, характеризующий Собор Николая Чудотворца (Павловск)

Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.