Собор Христа Царя (Паневежис)
| Католическая церковь | |
Собор Христа Царя
Kristaus Karaliaus katedra | |
| |
| Страна | Литва |
| Город | Паневежис |
| Конфессия | Католицизм |
| Епархия | Епархия Паневежиса |
| Архитектурный стиль | барокко |
| Строительство | 1926—1933 годы |
| Статус | Кафедральный собор епархии Паневежиса |
| Состояние | Действующий храм |
| Сайт | [www.paneveziokatedra.lt/ Официальный сайт] |
Собор Христа Царя (лит. Kristaus Karaliaus katedra), Собор Паневежиса — католический собор в городе Паневежис, Литва. Кафедральный собор епархии Паневежиса, построен в 1926—1933 годах.
Содержание
История
В 1860 году епископ Мотеюс Валанчюс начал приготовление к постройке новой католической церкви в Паневежисе, однако после подавления восстания 1863 года царское правительство запретило строительство новых католических церквей и закрыло большую часть католических монастырей. В результате на весь Паневежис осталась единственная действующая католическая церковь — апостолов Петра и Павла, которая не могла вместить всех прихожан города. После многочисленных прошений в 1904 году наконец было получено разрешение на постройку новой церкви. Храм, который должен был получить имя святого Станислава, начал строиться, однако во время Первой мировой войны строительство было заброшено.
В 1926 году уже в независимой Литовской Республике была образована отдельная епархия Паневежиса. Было принято решение перестроить недостроенную церковь св. Станислава в новый кафедральный собор, архитектурный проект здания был при этом существенно изменён[1]. 30 июня 1933 года новый собор был освящён во имя Христа Царя. Майронис в связи со строительством собора написал гимн Христу Царю. Работы над интерьером продолжались до 1939 года.
Архитектура
Собор построен в необарочном стиле[2]. Здание храма имеет 55 метров в длину, 27 метров в ширину и 16 метров в высоту[2]. Главной архитектурной доминантой храма служит мощная центральная колокольня над главным фасадом высотой 55 метров. Колокольня трехъярусная, квадратная в плане, увенчана шатровым завершением с крестом. Над пресвитерием также находится небольшая башенка. В колокольне располагаются 4 колокола, отлитые в 1931 году в немецком городе Апольда. Крупнейший колокол, названный в честь Христа-Царя, весит 1628 кг. Три прочие названы в честь Пресвятой Девы Марии (771 кг), Святого Казимира (434 кг) и Святого Станислава (301 кг)[2]. Также на главном фасаде по бокам от колокольни расположены две трёхметровые статуи — папы Пия XI и блаженного Юргиса Матулайтиса.
Собор — трёхнефный, нефы разделены квадратными в плане колоннами. Потолок украшен фресками с преобладанием голубого цвета, создающего иллюзию неба. Фреска над пресвитерием изображает сцену явления Святого Казимира солдатам Великого княжества Литовского под Полоцком в 1518 году[3]. Главный алтарь расположен под богато декорированным киворием и украшен высокой статуей Христа Царя, авторства Юозаса Зикараса. Боковые алтари, посвящённые Пресвятой Деве Марии и Франциску Ассизскому, выполнены из резного дуба. Орган собора построен в 1931 году в Кёнигсберге и насчитывает три мануала.
Напишите отзыв о статье "Собор Христа Царя (Паневежис)"
Примечания
Ссылки
- [www.paneveziokatedra.lt Официальный сайт собора (лит.), (англ.)]
- [www.gcatholic.org/churches/europe/3049.htm Собор на сайте gcatholic.org]
- [panevezys.lcn.lt/apie/sventoves/katedra/ О соборе на сайте епархии (лит.)]
Отрывок, характеризующий Собор Христа Царя (Паневежис)
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
