Собственная дача
| Собственная дача | |
 | |
| Ансамбль «Собственная дача», Дворец | |
| 59°53′50″ с. ш. 29°51′04″ в. д. / 59.89722° с. ш. 29.85111° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.89722&mlon=29.85111&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 59°53′50″ с. ш. 29°51′04″ в. д. / 59.89722° с. ш. 29.85111° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.89722&mlon=29.85111&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Регион | Санкт-Петербург |
| Местонахождение | Старый Петергоф, Собственный пр., 84, лит. А |
| Район | Петродворцовый |
| Дата основания | 1727 г. |
| Архитектор | Штакеншнейдер, Андрей Иванович |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 7810421000 |
Собственная дача — дворцово-парковый ансамбль в Старом Петергофе (Санкт-Петербург). Объект культурного наследия.
Строительство каменной дачи началось в 1727 г., во время правления императора Петра II. После долгих перестроек в 1741 г. оно было подарено Елизавете Петровне. После смерти императрицы Елизаветы Собственная дача пришла в запустение.
В правление Екатерины II многие постройки были снесены, а основной фасад дворца реконструирован. Постройку украсили новым балконом на четырёх тосканских колоннах. На фасадах появились четыре атланта. Комнаты во дворце были оформленные в стиле эпохи Людовика XVI. К югу от дворца установили мраморные статуи немецких музыкантов в костюмах XVIII в. У северного морского фасада был обустроен склон с широкой лестницей, спускающейся к пруду.
В 1843 г. Николай I подарил Собственную дачу наследнику князю Александру Николаевичу. Александр II провел здесь медовый месяц.
После революции в здании сначала был музей, а потом дача для высших сотрудников ленинградского партийного аппарата.
Дворец, церковь и сад были разрушены во время Второй Мировой войны. Только в 1955—1960 гг. были отреставрированы фасады здания архитектором И.Н. Бенуа с приспособлением под базу отдыха Ленинградского инженерно-строительного института, исторические мосты заменены временными.
Пребывает в запустении.
См. также
Напишите отзыв о статье "Собственная дача"
Литература
- Новиков Ю.В. [www.peterhof.ru/?m=18&p=258 Собственная дача и Сергиевка в Старом Петергофе] // Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга: Исслед. и материалы. Вып. 4. — СПб.: Белое и Черное, 1997. — С. 132-177.
| ||||||
| ||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о садах и парках. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Собственная дача
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
