Советская военная администрация в Германии

Советская военная администрация в Германии (нем. Sowjetische Militäradministration in Deutschland, сокр. СВАГ) — орган военной администрации, созданный 6 июня 1945 года и заменивший органы государственного управления в советской зоне оккупации Германии. СВАГ была отделена от оперативного командования войск на этой территории и напрямую подчинялась Совету народных комиссаров. Штаб-квартира СВАГ размещалась в берлинском районе Карлсхорст. Администрация осуществляла непосредственное управление советской зоной оккупации Германии с 1945 года вплоть до образования Германской Демократической Республики в 1949 году.

Руководство

Постановлением СНК СССР «Об организации Советской военной администрации по управлению Советской зоной оккупации в Германии» № 1326/301 6 июня 1945 года назначены:

• Главноначальствующим Советской военной администрацией — Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.
• Первым заместителем главноначальствующего военной администрацией — генерал армии В. Д. Соколовский.
• Заместителем главноначальствующего по делам гражданской администрации — комиссар государственной безопасности 2-го ранга И. А. Серов. (Приказом НКВД от 4 июля 1945 г. Серов был также назначен уполномоченным НКВД СССР по ГСОВГ.)
• Начальником штаба — генерал-полковник В. В. Курасов.
• Заместителем главноначальствующего, начальником Экономического управления — генерал-майор интендантской службы С. И. Шабалин.

• С марта 1946 года по март 1949 года — главнокомандующий Группой советских оккупационных войск в Германии и Главноначальствующий Советской военной администрации в Германии В. Д. Соколовский.
• Последним Главноначальствующим Советской военной администрации в Германии (март — октябрь 1949 года) был Чуйков Василий Иванович.

Структура

Постановлением СНК СССР от 6 июня 1945 года была предусмотрена следующая структура СВАГ:

1. Штаб.
2. Управление комендантской службы.
3. Военный отдел.
4. Военно-морской отдел.
5. Военно-воздушный отдел.
6. Политический отдел.
7. Промышленный отдел.
8. Сельскохозяйственный отдел.
9. Отдел торговли и снабжения.
10. Транспортный отдел.
11. Отдел топлива.
12. Финансовый отдел.
13. Отдел связи.
14. Отдел внутренних дел.
15. Отдел народного образования.
16. Отдел здравоохранения.
17. Правовой отдел.
18. Отдел рабочей силы.
19. Отдел по репатриации.
20. Отдел по репарациям и поставкам.

Структура органов СВАГ на местах в целом воспроизводила структуру центрального аппарата. Она включала 5 управлений советской военной администрации в провинциях и землях зоны (Тюрингия, Саксония, Саксония-Ангальт, Мекленбург и Бранденбург), а также Управление военного коменданта Советского сектора оккупации Берлина, которым, в свою очередь, подчинялись окружные, районные и городские военные комендатуры. Поскольку первоначальная организационная схема СВАГ, зафиксированная в постановлении СНК СССР от 6 июня 1945 г., носила скорее общий характер, в дальнейшем, с учетом реалий работы она вынуждена была не раз меняться.

История СВАГ

20 апреля 1945 года Сталин распорядился о создании на занятой советскими войсками территории Германии (западнее линии Одер — Нейсе), подконтрольной советским военным властям немецкой администрации.

2 мая 1945 года ГКО издал постановлении № 8377сс «О назначении и обязанностях уполномоченных НКВД — зам. командующих фронтами по управлению гражданскими делами на территории Германии». Этим постановлением уполномоченные НКВД по фронтам (И. А. Серов — по 1-му Белорусскому фронту, Л. Ф. Цанава — по 2-му Белорусскому фронту, П. Я. Мешик — по 1-му Украинскому фронту) становились заместителями командующих соответствующих фронтов по управлению гражданскими делами на территории Германии. Таким образом, ответственным за гражданскую администрацию в Германии фактически становился НКВД. Уполномоченные НКВД руководили назначением немецких бургомистров городов и районов, сельских старост, начальников полиции, прокуроров и судей. Всю работу по подбору и подготовке немецких кадров проводило Управление по антифашистской работе (7-е управление) Главного политического управления Красной Армии и 7-е отделы политуправлений фронтов. Уже в конце апреля-начале мая 1945 г. готовились кадры и составлялись характеристики на будущих бургомистров.

6 июня 1945 года постановлением СНК СССР была организована Советская военная администрация в Германии во главе с Г. К. Жуковым. При этом И. А. Серов занял должности одновременно заместителя главноначальствующего СВАГ по делам гражданской администрации и Уполномоченного НКВД в Германии.

Приказом главнокомандующего СВАГ № 5 Г. К. Жукова от 9 июля 1945 года были назначены начальники советской военной администрации земель и их заместители по гражданским делам. Начальниками советской военной администрации земель были назначены командующие армиями. В первой половине июля Жуков рассмотрел и утвердил кандидатуры немецких президентов и вице-президентов земель и провинций.

Почтовая марка СВАГ стоимостью 75 пфенингов

Советские оккупационные власти активно использовали немецких коммунистов. Ещё в марте 1945 г. руководители отдела международной информации ЦК ВКП(б) Г. Димитров и А. С. Панюшкин направили секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову записку о необходимости создания «органов содействия» Красной Армии на занятых немецких территориях, во главе которых должны быть поставлены «наиболее надёжные и крепкие работники из числа немецких коммунистов». В конце апреля 1945 г. из Москвы в Германию прибыло три группы ЦК КПГ, работу которых координировала одна из них — группа члена Политбюро ЦК КПГ В. Ульбрихта, ставшая известной как «Бюро Ульбрихта». В последующие дни в Германию прибывали группы по 100 человек и больше в каждой — немецкие политэмигранты, антифашисты из военнопленных, деятели Национального комитета «Свободная Германия», прошедшие политическую подготовку в СССР.

Летом 1946 г. СВАГ начала готовиться к выборам в местные и земельные органы власти. При этом глава СВАГ В. Д. Соколовский, сменивший Жукова на этом посту, в своём указании 18 июня 1946 г. писал о необходимости «создания условий для победы СЕПГ» и называл основной задачей «организационно-политическое укрепление СЕПГ». Соколовский откровенно писал, что результаты выборов «будут считаться удовлетворительными лишь в том случае, если они дадут победу СЕПГ».

15 сентября 1946 г. общинные выборы в земле Бранденбург принесли победу СЕПГ. О причинах этого в документах СВАГ говорилось следующее: «Сравнительно высокий процент (59,8) голосов, отданных за списки СЕПГ на общинных выборах объясняется тем, что органам СВА Земли удалось не допустить в 33 процентах общин выставления списков буржуазных партий».

20 октября 1946 г. в советской зоне оккупации прошли выборы в местные органы власти. СЕПГ получила на них около 50 % голосов. Однако на выборах в городское и районные собрания Берлина СЕПГ получила только 19,8 % голосов, тогда как СДП — 48,7 %, ХДС — 22,1 %, ЛДП — 9,4 %. Даже в советском секторе Берлина СЕПГ получила только 29,9 % голосов.

Следующие выборы, которые должны были состояться в 1948 г., были отложены до осени 1949 г. С октября 1948 г. было запрещено ввозить в советскую зону оккупации из западных зон любую литературу и периодические издания.

СВАГ активно осуществляла организацию вывоза в СССР промышленного оборудования из советской зоны оккупации в качестве репараций. 16 августа 1945 г. Жуков в речи перед руководителями СВА земель и провинций говорил: «нам нужно быстро вывезти всё, что нужно в счёт покрытия издержек войны» пока немцы «ошарашены финалом войны».

В 1945 году в советской оккупационной зоне была осуществленная земельная реформа — земельные владения площадью свыше 100 гектаров были разделены между крестьянами. Осенью 1945 г. были введены принудительные заготовки сельскохозяйственной продукции.

В октябре 1946 года в связи с нехваткой продовольствия в СССР И. А. Серов направил Л. П. Берии записку с предложением вывести в СССР из советской оккупационной зоны в Германии «излишки» продовольствия. Эти предложения были сообщены Сталину и одобрены им. Вывоз в СССР продовольствия с востока Германии серьёзно отразился на и без того скудном снабжении немецкого населения. Это привело к массовому недовольству и осложнило работу немецкого самоуправления.

24 июня 1948 г. советские войска блокировали Западный Берлин, что стало реакцией на введение там западногерманской марки (см. Блокада Берлина). США и союзники организовали воздушный мост для снабжения Западного Берлина. Блокада не принесла желаемых результатов и была снята 12 мая 1949 года.

10 октября 1949 г. в предместье Берлина Карлсхорсте, по поручению правительства СССР, главноначальствующий Советской военной администрации в Германии генерал армии В. И. Чуйков передал функции управления в советской зоне оккупации Гротеволю, первому главе правительства ГДР.

СВАГ прекратила своё существование в октябре 1949 года после провозглашения ГДР и вместо неё была образована Советская контрольная комиссия в Германии (СКК).

См. также

• Группа советских войск в Германии
• Лагеря для интернированных в оккупированной Германии
• Советская зона оккупации Германии
• Советская контрольная комиссия в Германии

Литература

• [гарф-архив.рф/427 Советская военная администрации в Германии, 1945—1949. Справочник / отв. ред.: Я. Фойтцик, Т. В. Царевская-Дякина, А. В. Доронин; при участии: Х. Кюнцель, Д. Н. Нохотович. — М.: РОССПЭН, 2009.]
• [гарф-архив.рф/426 СВАГ и немецкие органы самоуправления, 1945—1949 / Отв. ред. и отв. составитель Н. В. Петров; составители: О. В. Лавинская и Д. Н. Нохотович. — М.: РОССПЭН, 2006.]
• [www.rusarchives.ru/secret/swag.shtml Документы ГАРФ и РГАСПИ о деятельности Советской военной администрации в Германии (СВАГ). 1945—1949.] (Бюллетень рассекреченных документов федеральных государственных архивов)
• Гордиенко А. Н.Войны второй половины ХХ века. Мн., 1998.
• Советская военная администрация в Германии (СВАГ). Управление пропаганды (информации) и С. И. Тюльпанов: 1945—1949 гг.: Сб. документов / Под ред Г. Бордюгова и др. 2-е изд., доп. и измен.
• Меллер Х. Советская военная администрация в Германии. 1945—1949. Справочник
• Семиряга М. И. Как мы управляли Германией — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995. — 400 с. — Тираж 3000 экз. — ISBN 5-86004-032-6
• Главный миф XX века / Дмитрий Лысков. — М. : Эксмо : Яуза, 2010. — 286, [1] с. ; 21 см. — (1937. Большой террор). — Библиогр. в примеч. в конце разд. — В прил. включ. ист. материалы. — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-40066-9
• Manfred Heinemann (Hrsg.): Hochschuloffiziere und Wiederaufbau des Hochschulwesens in Deutschland 1945—1949. Die Sowjetische Besatzungszone. Akademie-Verlag. Берлин, 2000 г. ISBN 3-05-002851-3.
• Пётр Никитин: Zwischen Dogma und gesundem Menschenverstand. Wie ich die Universitäten der deutschen Besatzungszone «sowjetisierte». Erinnerungen des Sektorleiters Hochschulen und Wissenschaft der Sowjetischen Militäradministration in Deutschland, (Edition Bildung und Wissenschaft; 6), Akademie Verlag. Берлин, 1997 г. ISBN 3-05-003174-3.

Ссылки

• [dare.uva.nl/document/106770 Сталин и органы НКВД-МГБ в советизации стран Центральной и Восточной Европы]
• [statearchive.ru/398 В.Захаров. СВАГ и религиозные конфессии Советской зоны оккупации Германии 1945—1949]
• [statearchive.ru/384 Электронный архив фондов Советской военной администрации в Германии 1945—1949]
• [www.statearchive.ru/assets/files/Svag_sprav/08-r04.pdf Краткие биографии руководящего состава СВАГ]

Отрывок, характеризующий Советская военная администрация в Германии

– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.