Советско-китайский «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи»
Советско-китайский «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи» (кит. трад. 中蘇友好同盟互助條約, упр. 中苏友好同盟互助条约, пиньинь: Zhōng-Sū Yǒuhǎo Tóngméng Hùzhù Tiáoyuē) был подписан в Москве 14 февраля 1950 года и вступил в силу 11 апреля 1950 года[1]. Хотя договор явился результатом личных встреч И. В. Сталина и Мао Цзэдуна, подписали его министры иностранных дел: от КНР Чжоу Эньлай, а от СССР Андрей Вышинский.[2] Имеются сведения, что договор был заключён секретно ещё в августе 1945 года, а церемония подписания 1950 года просто стала способом снять с него гриф «секретно»[3]. Фактически договор потерял своё значение в 1960-е годы, когда произошёл раскол в отношениях КПСС и КПК, но формально договор действовал до 11 апреля 1980 года — после того как за год до истечения 30-летнего срока договора, китайская сторона заявила, что не будет его продлевать.[2]
Содержание
История
Фактически тесные отношения между СССР и Китайской Народной Республикой во главе с Мао Цзэдуном установились раньше — когда СССР оказывал помощь компартии Китая в борьбе за власть.
Так что само подписание договора просто констатировало положение вещей и было приурочено к визиту Мао Цзэдуна в Москву.
Однако после смерти Сталина и началом в 1956 году десталинизации в СССР отношения между странами начинают ухудшаться. Речь Н. С. Хрущёва на закрытом заседании XX съезда КПСС была воспринята Мао Цзэдуном резко негативно. Также КНР отрицательно относится к новому внешнеполитическому курсу СССР — на выход из изоляции и установление деловых отношений со странами Запада, известный как курс на «мирное сосуществование двух систем». КНР обвиняет советское руководство в ревизионизме и уступках Западу. Во время Карибского кризиса КНР поддерживала идею вооружённой конфронтации СССР и США и была недовольна мирным разрешением кризиса. Не оправдались и надежды Мао Цзэдуна получить от СССР ядерное оружие. Наконец, в 1962 году СССР поддержал Индию в войне с КНР. В 1963 году КНР и СССР обменялись письмами, в которых высказали свои идеологические позиции и таким образом формально признали наличие разногласий. В 1964 году происходит фактически полный разрыв отношений между КПСС и КПК, КНР отзывает своих студентов из СССР, а Советский Союз — своих специалистов из КНР. Вскоре между СССР и КНР вспыхивает вооружённый конфликт на острове Даманский. Договор о дружбе тем не менее расторгнут не был, так как ни одна из сторон не придавала дипломатическому этикету серьёзного значения.
В 1979 году КНР воевала с Вьетнамом, и СССР выступил на стороне Вьетнама, хотя имел договоры о дружбе и содействии с обеими странами.[4]
См. также
- Советско-китайский раскол
- Российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве
- Союзный договор между Российской империей и Китаем (1896)
Напишите отзыв о статье "Советско-китайский «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи»"
Примечания
- ↑ [www.calend.ru/event/5890/ В Москве подписан советско-китайский «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи»] (рус.). calend.ru. Проверено 17 июля 2012. [www.webcitation.org/69lqbxXuS Архивировано из первоисточника 8 августа 2012].
- ↑ 1 2 [vlasti.net/news/77779?print=1 СССР — Китай: союз медведя с тигром]
- ↑ Bruce E. Elleman, 'Diplomacy and Deception: The Secret History of Sino-Soviet Diplomatic Relations', p. 237 (англ.)
- ↑ Bruce Elleman [www.vietnam.ttu.edu/events/1996_Symposium/96papers/elleviet.htm Sino-Soviet Relations and the February 1979 Sino-Vietnamese Conflict] 20 April 1996 (англ.)
Ссылки
- [www.fmprc.gov.cn/eng/ziliao/3602/3604/t18011.htm An article from the People’s Republic of China ministry of foreign relations on the treaty.] (англ.)
- Yang Kuisong, [www.php.isn.ethz.ch/publications/areastudies/documents/sinosov/Kuisong.pdf "The Sino-Soviet Alliance and Nationalism: A Contradiction"]PDF (103 KiB) (2005), en:Parallel History Project (PHP). (англ.)
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Советско-китайский «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи»
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
