Советско-литовская война
| Советско-литовский вооружённый конфликт | |||
| Основной конфликт: Война за независимость Литвы</br>Гражданская война в России | |||
 Советские военнопленные в литовском лагере | |||
| Дата |
декабрь 1918 — август 1919 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина |
Желание РСФСР отбить у немцев Литву | ||
| Итог |
Поражение советской стороны, продолжение боевых действий между литовцами, белогвардейцами и поляками | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Советско-литовский вооружённый конфликт или Советско-литовская война (лит. karas su bolševikais) — вооружённый кофликт РСФСР с Литвой и оккупировавшими её немцами в 1918—1919 годах. Конфликт был частью Гражданской войны в России, а в частности наступления РККА по западному фронту.
Содержание
Наступление РККА
В результате Белорусской операции 12 декабря 1918 года части Красной Армии, а именно: Псковская дивизия (позже Литовская), Интернациональная дивизия и 17-я дивизия подошли к границе с Литвой в количестве около 18-20 тыс. человек. Позднее из РСФСР были направлены ещё несколько частей, организованы отряды для тыла. У РККА было плохое снабжение войск провизией и лошадьми, поэтому солдаты должны были изымать это у литовцев. Армия же Литвы поначалу не смогла оказать серьёзного сопротивления, ввиду малочисленности войск и их плохой подготовки.
РККА стремительно захватывала один город за другим: 22 декабря были захвачены Езеросы и Свенцяны, 23 декабря Утена, 27 декабря Рокишкис, 5 января Вильнюс, 9 января Укмерге и Паневежис, 15 января Шяуляй, 25 января Тельшяй. В итоге было захвачено 2/3 территории Литвы. Продвижение РККА остановилось, когда латвийские и немецкие войска напали на неё у реки Вента. 18 января ради предотвращения неудобных боёв советские и немецкие войска подписали договор, устанавливающий демаркационную линию. Поэтому РККА не могла наступать на Каунас, второй по величине город Литвы, напрямую.
Окружение Каунаса
Операция по окружению Каунаса началась 7 февраля. 1000 солдат Псковской дивизии атаковали Кедайняй, расположенный с севера от Каунаса, и встретили сопротивление литовских войск из Паневежиса, которыми командовал Д. Варьяколис, и из Кедайняй (всего насчитывалось около 200 человек). Литовцы сумели удержать Кедайняй, когда им на помощь пришли немецкие войска. 10 февраля литовско-немецкие войска захватили Шету и вынудили РККА отступить. После боёв за Кедайняй успешные вылазки в соседние города стал также проводить Паневежисский добровольческий полк литовцев, чьей целью была деморализация большевиков и повышение доверия местных жителей к антисоветским силам. Успех литовских операций поднял боевой дух литовцев и заставил РККА попробовать взять Каунас с юга.
9 февраля 7-й стрелковый полк РККА (900 человек) захватил Езнас, а 12 февраля напали на Алитус. 10 февраля 300 литовцев попытались неожиданно атаковать РККА, но потерпели поражение и отступили. 13 февраля литовско-немецкие войска отбили у РККА Езнас. В ночь с 14 на 15 февраля немцы при поддержке литовских добровольцев отбили Алитус. Таким образом, советским войскам не удалось взять Каунас и они решили занять оборонительные позиции, что позволило литовским войскам выиграть время для обучения людских резервов и подготовки контратаки.
Контратака литовско-немецкой армии
Северные районы Литвы (Жемайтия) были под контролем частей РККА в количестве 3000 человек (их цель состояла в том, чтобы достичь Балтийского моря и отрезать доступ немецкому снабжению латвийских войск, участвующих в боях с большевиками за независимость). Литовские коммунисты в Жемайтии были наиболее активны, так как это был кратчайший путь для русских военнопленных в Россию. В Шяуляй они сформировали полк в 1000 бойцов под командованием Ф. Р. Балтушиса-Жемайтиса из бывших русских военнопленных и немецких дезертиров. Также в этом регионе, в Скуодасе, действовали партизаны, сторонники национального правительства Литвы, объединённые П. Плехавичюсом.
Так как продвижение РККА к Восточной Пруссии начало беспокоить германский штаб, он послал отряд добровольцев под командованием Р. Гольца, с заданием освободить ж/д пути, соединяющие Лиепаю, Мажейкяй, Радвилишкис, и Кедайняй. Это было частью масштабного наступления немцев. В конце февраля немецкие войска и литовские партизаны при поддержке немецкой артиллерии взяли Мажейкяй и Сяду, преследовали большевиков до Куршенай. К середине марта немцы взяли Куршенай, Шяуляй, Радвилишкис, Седуву и Йонишкис. 5 марта литовцами объявлена мобилизация мужчин, родившихся с 1887 по 1889 года. К 3 мая численность армии достигла 440 офицеров и 10 729 рядовых. Но лишь около половины из них были обучены и подготовлены к боевым действиям. Вводилась новая форма. 22 марта Паневежский добровольческий полк переименован в Отдельный Паневежский батальон. С 19 по 24 марта РККА оставила Паневежис, а 26 марта город заняли литовские войска, но 4 апреля они снова его потеряли.
Первое организованное наступление литовских войск было проведено с 3 по 8 апреля 1919 года. Были организованы наступления на Вильнюс, от Алитуса до Даугая на юге и от Кайшядориса до Жасляй. К этому времени немецкие войска уже перестали участвовать в боях. Первоначально наступления были успешны, но затем РККА сумела остановить их.
В марте 1919 года в конфликт вступила Польша. Польская армия сражалась как с РККА, так и с литовскими войсками. Польское наступление заставило литовцев пересмотреть свою стратегию. Начальник литовского штаба С.Жукаускас спланировал наступление в северо-восточном направлении. Целью наступления был захват Укмерге. 3 мая Отдельный Паневежский полк и 18-й немецкий добровольческий полк взяли город. Несмотря на рискованность операции, она оказалась для литовцев удачной: в плен были взяты 500 большевиков. 7 мая Жукаускас стал главнокомандующим и начал реорганизацию армии.
18 мая литовцы вернули себе Куркляй и Аникщяй, с 19 по 23 мая Паневежис, 2 июня Утяну. После этого немецкие добровольцы перестали оказывать поддержку литовцам, но им на помощь пришли латвийские партизаны. Однако 12 и 20 июня РККА всё таки провела удачные контратаки, и фронт стабилизировался.
В то время, как на северо-востоке Литвы продолжались бои, отношения Литвы с Польшей начали снова ухудшаться, в основном из-за территориальных споров в районе Вильнюса, что затем привело к ещё одному польско-литовскому вооружённому конфликту.
Финальные бои
Из-за угрозы для РККА новых боёв с поляками фронт советско-литовского конфликта затих более, чем на месяц и советские войска использовали это затишье для реорганизации частей и их пополнения. В это время литовские войска имели два пехотных полка и пять отдельных батальонов, у РККА было шесть полков и один отдельный батальон; литовцы, объединившись с поляками, запланировали наступление на Даугавпилс 9 августа, но тогда так и не решились его развернуть .
Войска из Укмерге первыми начали активные боевые действия под Зарасаем, захватили его 25 августа и далее прошли около 30 км. Войска из Паневежиса вместе с поляками 26 августа начали наступать вдоль железной дороги к Турмонту и РККА начала отступать, сократив фронт, на север через реку Даугаву. К 31 августа к югу от Даугавы РККА контролировала только Гриву (пригород Даугавпилса), но затем и её потеряли. Таким образом, в сентябре на территории Литвы частей РККА уже не было, их от литовских войск отделяла Даугава, боевые действия РККА с Литвой прекратились.
Мирный договор
Был подписан почти через год после окончания боевых действий.
См. также
Источники
- Ališauskas, Kazys (1953–1966), "Lietuvos kariuomenė (1918–1944)", Lietuvių enciklopedija, vol. XV, Boston, Massachusetts: Lietuvių enciklopedijos leidykla, LCC [catalog.loc.gov/cgi-bin/Pwebrecon.cgi?Search_Arg=55020366&Search_Code=CALL_&CNT=5 55020366] (лит.)
- Blaževičius, Kazys (2004), "[www.xxiamzius.lt/numeriai/2004/11/24/isving_01.html Lietuvos laisvės kovos 1919-1923 metais]", XXI amžius Т. 88 (1291), <www.xxiamzius.lt/numeriai/2004/11/24/isving_01.html> (лит.)
- Čekutis, Ričardas (2007), [www.bernardinai.lt/index.php?url=articles/57787 Laisvės kryžkelės. 1918–1920 m. laisvės kovos], Bernardinai.lt, <www.bernardinai.lt/index.php?url=articles/57787>. Проверено 25 августа 2008. (лит.)
- Čepėnas, Pranas (1986), Naujųjų laikų Lietuvos istorija, vol. II, Chicago: Dr. Griniaus fondas, ISBN 5-89957-012-1 (лит.)
- Davies, Norman (1998), Europe: A History, HarperPerennial, ISBN 0-06-097468-0
- Davies, Norman (1982), [books.google.com/?id=8ODKUkNYqxsC&pg=PA506 God's Playground: A History of Poland], vol. II, Columbia University Press, ISBN 0-231-05353-3, <books.google.com/?id=8ODKUkNYqxsC&pg=PA506>
- Eidintas, Alfonsas (1999), [books.google.com/?id=0_i8yez8udgC&pg=PA33 Lithuania in European Politics: The Years of the First Republic, 1918–1940] (Paperback ed.), New York: St. Martin's Press, ISBN 0-312-22458-3, <books.google.com/?id=0_i8yez8udgC&pg=PA33>
- Jēkabsons, Ēriks (2006), "[vddb-dt.library.lt/fedora/get/LT-eLABa-0001:J.04~2006~ISSN_1392-6489.V_21.PG_41-66/DS.002.0.01.ARTIC Lietuvos kariuomenė Ilūkstės apskrityje 1919–1920 metais]", Karo archyvas Т. XXI, ISSN [worldcat.org/issn/1392-6489 1392-6489], <vddb-dt.library.lt/fedora/get/LT-eLABa-0001:J.04~2006~ISSN_1392-6489.V_21.PG_41-66/DS.002.0.01.ARTIC>
- Kamuntavičius, Rūstis (2001), Lietuvos istorija 11–12 klasėms, Vilnius: Vaga, ISBN 5-415-01502-7 (лит.)
- Lane, Thomas (2001), [books.google.com/?id=fecMC0LXU-sC&pg=PA7 Lithuania: Stepping Westward], Routledge, ISBN 0-415-26731-5, <books.google.com/?id=fecMC0LXU-sC&pg=PA7> (лит.)
- Langstrom, Tarja (2003), [books.google.com/?id=_Y1ITouKQooC&pg=PA52 Transformation in Russia and International Law], Martinus Nijhoff Publishers, ISBN 90-04-13754-8, <books.google.com/?id=_Y1ITouKQooC&pg=PA52>
- Lesčius, Vytautas (2004), [www.kam.lt/EasyAdmin/sys/files/LIETUVOS_KARIUOMENE_1.pdf Lietuvos kariuomenė nepriklausomybės kovose 1918–1920], Lietuvos kariuomenės istorija, Vilnius: General Jonas Žemaitis Military Academy of Lithuania, ISBN 9955-423-23-4, <www.kam.lt/EasyAdmin/sys/files/LIETUVOS_KARIUOMENE_1.pdf> (лит.)
- Łossowski, Piotr (1966), Stosunki polsko-litewskie w latach 1918–1920, Warsaw: Książka i Wiedza, OCLC [worldcat.org/oclc/9200888 9200888] (польск.)
- MacQueen, Michael (1998), "[hgs.oxfordjournals.org/cgi/content/abstract/12/1/27 The Context of Mass Destruction: Agents and Prerequisites of the Holocaust in Lithuania]", Holocaust and Genocide Studies Т. 12 (1), doi:[dx.doi.org/10.1093%2Fhgs%2F12.1.27 10.1093/hgs/12.1.27], <hgs.oxfordjournals.org/cgi/content/abstract/12/1/27>
- Raštikis, Stasys (1973), "[aidai.us/index.php?option=com_content&task=view&id=843&Itemid=124 Kovos dėl Lietuvos nepriklausomybės 1918–1919]", Aidai Т. 2, ISSN [worldcat.org/issn/0002-208X 0002-208X], <aidai.us/index.php?option=com_content&task=view&id=843&Itemid=124> (лит.)
- Rauch, Georg von (1970), The Baltic States: The Years of Independence, University of California Press, ISBN 0-520-02600-4
- Senn, Alfred Erich (1962), "[dx.doi.org/10.2307%2F3000451 The Formation of the Lithuanian Foreign Office, 1918–1921]", Slavic Review Т. 3 (21), ISSN [worldcat.org/issn/0037-6779 0037-6779], DOI 10.2307/3000451
- Skirius, Juozas (2002a), [mkp.emokykla.lt/gimtoji/?id=1018 "Lietuvos–Rusijos Sovietų Federacinės Socialistinės Respublikos taikos sutartis"], [mkp.emokykla.lt/gimtoji/ Gimtoji istorija. Nuo 7 iki 12 klasės], Vilnius: Elektroninės leidybos namai, ISBN 9986-9216-9-4, <mkp.emokykla.lt/gimtoji/?id=1018>. Проверено 30 марта 2008. (лит.)
- Skirius, Juozas (2002b), [mkp.emokykla.lt/gimtoji/?id=1017 "Nepriklausomybės kovos 1918–1920 metais"], [mkp.emokykla.lt/gimtoji/ Gimtoji istorija. Nuo 7 iki 12 klasės], Vilnius: Elektroninės leidybos namai, ISBN 9986-9216-9-4, <mkp.emokykla.lt/gimtoji/?id=1017>. Проверено 26 августа 2008. (лит.)
- Snyder, Timothy (2004), [books.google.com/?id=xSpEynLxJ1MC&pg=PA63 The Reconstruction of Nations: Poland, Ukraine, Lithuania, Belarus, 1569–1999], Yale University Press, ISBN 0-300-10586-X, <books.google.com/?id=xSpEynLxJ1MC&pg=PA63>
- Truska, Liudas (1995), Antanas Drilinga, ed., Lietuvos Respublikos prezidentai, Vilnius: Valstybės leidybos centras, ISBN 9986-09-055-5 (лит.)
- White, James D. (1994), "National Communism and World Revolution: The Political Consequences of German Military Withdrawal from the Baltic Area in 1918–19", Europe–Asia Studies Т. 8 (46), ISSN [worldcat.org/issn/0966-8136 0966-8136]
Напишите отзыв о статье "Советско-литовская война"
Отрывок, характеризующий Советско-литовская война
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
