Совет по изучению производительных сил

ФГБНИУ «Совет по изучению производительных сил»
СОПС
Тип организации:	бюджетное учреждение
Официальный язык:	русский
Руководители
и. о. председателя, проф., д.т.н.	[www.sops.ru/sops/predsedatel/ А. Г. Шнайдер]
Основание
создание Комиссии по изучению естественных производительных сил России	1915 год
создание Совета по изучению производительных сил	1930 год
передача Госплану СССР	1960 год
преобразование в Совет по размещению производительных сил и экономическому сотрудничеству Министерства экономики РФ	1992 год
объединение с Комиссией по изучению производительных сил и природных ресурсов РАН	1997 год
117997, Россия, Москва, улица Вавилова, 7
[www.sops.ru/ s.ru]

Сове́т по изуче́нию производи́тельных сил (СОПС) — научно-исследовательское учреждение при РАН и Министерстве экономического развития России по проблемам размещения производительных сил и региональной экономике. Полное официальное название Федеральное государственное бюджетное научно-исследовательское учреждение «Совет по изучению производительных сил» (СОПС).

История

Комиссия по изучению естественных производительных сил России

До Октябрьской революции

С началом Первой мировой войны выяснилось, что в Российской империи не было точных данных о стратегическом сырье, необходимом для производства современных вооружений (вольфрам, молибден, серный колчедан, сера, свинец, селитра и др.). Академик В. И. Вернадский отмечал, что «лишь 31 из 61 необходимого экономике химического элемента добывается и производится в России». Требовалось свести имеющиеся разрозненные данные, а по недостающим провести изыскания. Для выполнения этих задач 21 января 1915 года на заседании Физико-математического отделения Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук В. И. Вернадский выступил с заявлением о необходимости создания Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Заявление поддержали также академики Н. И. Андрусов, Б. Б. Голицын, А. П. Карпинский и Н. С. Курнаков.

Согласно В. И. Вернадскому, под естественными производительными силами следовало понимать:

1. силы, связанные с произведениями живой природы — плодородие почвы, лесные богатства, животный мир, продукты растительности, рыбные богатства и т.д.;
2. разнообразные источники энергии — силы водопадов, рек, ветра, природных газов, морских приливов и отливов и другие проявления динамических процессов на поверхности земли;
3. природные ресурсы, сосредоточенные в подземных недрах, руды металлов и металлоидов, горючие газы, минеральные источники, нефть, каменные угли, подземные воды и т.п.

Первое расширенное заседание КЕПС состоялось 11 октября 1915 года, число его участников достигло 56. На заседании тайным голосованием председателем Комиссии был избран В. И. Вернадский, товарищами председателя — Б. Б. Голицын и Н. С. Курнаков. В состав совета Комиссии были избраны академики А. С. Фаминцын и П. И. Вальден, вице-директор департамента Министерства земледелия В. К. Бражников. Секретарями КЕПС стали А. Е. Ферсман и С. Ф. Жемчужный. В 1917 году в составе КЕПС насчитывалось уже 139 человек, представлявших 10 научных и научно-технических обществ и 5 министерств.

Для решения аналогичных задач в 1916 году при Национальной академии наук США был создан существующий до сих пор Национальный исследовательский совет.

К концу 1916 года КЕПС имела в своём составе:

• Редакционный комитет по изданию «Материалов для изучения естественных производительных сил России»;
• подкомиссии —
  • по изданию сборника «Естественные производительные силы России»,
  • по битумам,
  • по глинам и огнеупорным материалам,
  • по платине,
  • по солям.

Важным направлением работы Комиссии стали экспедиции, в 1916 году было совершено 14 поездок. По поручению Химического комитета (предс. В. Н. Ипатьев) при Главном артиллерийском управлении Военного министерства Н. С. Курнаков и С. Ф. Жемчужный выезжали в Крым для исследования солёных озёр перекопской группы. В целях проверки «старых указаний на нахождение боксита» В. И. Вернадский и А. Е. Ферсман выезжали в Томскую губернию. П. А. Земятченский осматривал месторождения огнеупорных материалов в Воронежской губернии, а Г. Г. Уразов побывал на Кавказе, где исследовал на йод озера и нефтяные воды. А. А. Твалчрелидзе занимался изучением полезных ископаемых в Кутаисской губернии. Полевые работы велись также в Новгородской, Екатеринославской и Олонецкой губерниях, в районе Кривого Рога, Гжельской волости, на Тамани и в других регионах.

Результаты работы КЕПС требовали закрепления в издательской деятельности. В 1915 году были изданы № 1 «Отчётов о деятельности КЕПС», протоколы заседаний от 2 и 12 мая 1915 года, записки В. И. Вернадского «Об изучении естественных производительных сил России», «О ближайших задачах Комиссии по изучению естественных производительных сил России» и записка А. С. Фаминцына «О первых мероприятиях по созданию КЕПС и перспективах её развития». В 1916 году опубликованы №№ 2-6 «Отчётов о деятельности КЕПС» и 13 очерков в серии «Материалы для изучения естественных производительных сил России». В девяти очерках освещались проблемы исследования и освоения минерально-сырьевых ресурсов, оставшиеся четыре были посвящены характеристике рыбного промысла и использованию растительных ресурсов. Русская торговая палата при посольстве в Париже предложила издать «Материалы...» на французском языке, однако реализовать эту идею не удалось.

При Советской власти

В середине марта 1918 года Совнарком и Наркомпрос запросили Академию наук, какую роль в решении научных задач социалистического строительства могла бы сыграть Академия и особенно КЕПС. 24 марта совет Комиссии сообщил президенту АН А. П. Карпинскому о своей полной готовности начать работу по заданию правительства.

Наркомпрос утвердил Комиссии смету на сумму 780 тыс. рублей, ею предусматривалось создание 5 больших научных коллегий и 2 новых научных институтов — Института физико-химического анализа и Института по изучению платины и других благородных металлов (сегодня объединены в Институт общей и неорганической химии имени Н. С. Курнакова РАН). В то же время уже к концу апреля 1918 года КЕПС насчитывала вместо запланированных пяти коллегий 15 отделов: по изучению почвы; по изучению сельскохозяйственных районов России; по промысловым животным; по обследованию положения животноводства; по минеральным водам; по белому углю; по платине; по солям; по глинам; по стройматериалам; по мелким ископаемым; по редким металлам; по исследованию Севера; по вопросам статистического обследования России; по картографической съёмке России. До конца года в составе Комиссии появилось в общей сложности 20 отделов (и картографический склад).

Таким образом, после Октябрьской революции деятельность Комиссии существенно расширилась. Было завершено издание сборника «Естественные производительные силы России», в который вошли следующие тома: том I «Ветер как двигательная сила» (1919 год), том II «Белый уголь» (1921—1923 годы), том III «Артезианские воды», том IV «Полезные ископаемые» (1917—1919 годы), том V «Растительный мир» (1917—1923 годы), том VI «Животный мир» (1919 год). Несмотря на условия Гражданской войны, КЕПС продолжала экспедиционную деятельность. Экспедиции 1918 года положили начало планомерному изучению Курской магнитной аномалии, а с экспедиции 1920 года началось исследование Кольского полуострова и Хибинского месторождения апатита.

18 декабря 1918 года В. И. Вернадский представил на общем собрании КЕПС обобщённый программный доклад о создании сети научно-исследовательских институтов как государственных учреждений. Уже в следующем году Комиссия организовала Государственный гидрологический институт, в 1922 году на базе радиевого отдела начал действовать Радиевый институт, отдел энергетики дал начало в 1930 году Энергетическому институту (ЭНИНу), из сапропелевого отдела в 1934 году вырос Институт горючих ископаемых. Всего на базе отделов КЕПС возникло 14 НИИ, 3 лаборатории и музей, этот процесс продлился до 1938 года.

Главным императивом деятельности КЕПС стали участие в разработке плана ГОЭЛРО и плана I пятилетки. Исследования, положенные в основу плана ГОЭЛРО, проводил образованный в 1916 году отдел энергетики КЕПС, превратившийся впоследствии в Энергетический институт АН СССР.

Совет по изучению производительных сил

После выступления В. И. Вернадского 6 марта 1929 года на заседании Технической группы Академии наук СССР было решено учредить Подкомиссию по реорганизации КЕПС. Один из членов КЕПС Д. И. Щербаков представил доклад «О едином научном Совете по производительным силам» (СОПС). Ускоренная индустриализация страны требовала наращивания природно-ресурсного потенциала. Сессия Академии наук в апреле 1930 года осуществила слияние КЕПС со сходными по профилю академическими организациями - Особым комитетом по исследованию союзных и автономных республик (ОКИСАР) и Комиссией экспедиционных исследований (КЭИ).

1941-1960 гг. – СОПС проводит работы, целью которых являлась мобилизация ресурсов восточных районов для нужд народного хозяйства в Великую Отечественную войну, послевоенного восстановления и развития экономики;

1960-1991 гг. – СОПС переходит в систему Госплана СССР, с приданием функций головной организации в территориально-экономических исследованиях, разрабатывает Генеральные схемы развития и размещения производительных сил и связанных с ней предплановых материалов;

1992-1997 гг. – СОПС преобразуется в Совет по размещению производительных сил и экономическому сотрудничеству - СОПС и ЭС Министерства экономики РФ и Госкомитета РФ по экономическому сотрудничеству с государствами - членами СНГ с сохранением ведущей роли в разработке региональных программ социально-экономического развития;

1997 г. – происходит реорганизация СОПС путём объединения Совета по размещению производительных сил и экономическому сотрудничеству - СОПС и ЭС Министерства экономики РФ и Министерства РФ по экономическому сотрудничеству с государствами-членами СНГ и Комиссии по изучению производительных сил и природных ресурсов Российской академии наук (КЕПС), вновь созданной в 1967 г. при Президиуме АН СССР.

Практически СОПС представлял собой прикладную деятельность Академии наук: в 30-50-х годах Совет организовывал одновременно около 100 комплексных научных экспедиций по мобилизации ресурсов страны, совершенствованию размещения производительных сил и приведению энергетики регионов в соответствие с запросами оборонной промышленности.

С 60-х годов характер деятельности СОПС изменился, что было связано с передачей его из системы Академии наук в Госэкономсовет СССР (позже Госплан СССР). Были подготовлены предложения о разработке научно-обоснованных схем развития и размещения отраслей промышленности, а также территориальных схем. Позднее в перечень основных проблем генеральной перспективы вошла и разработка Генеральных схем размещения производительных сил.

После распада СССР российское отделение СОПС было преобразовано в Государственное научно-исследовательское учреждение «Совет по изучению производительных сил» при Российской Академии Наук и Министерстве экономического развития РФ, благодаря чему министерские и прочие программы реализуются достаточно успешно.

Успешность работы СОПС заключается в следующих особенностях:

1. Умение планировать на уровне «территориально-производственный комплекс – регион – страна».
2. Комплексное использование природных ресурсов.
3. Производственные цепочки выстраиваются в энерго-производственные циклы, объединяющие десятки предприятий (организационный аналог – холдинги, научный – кластеры).
4. Привлечение к исследованиям ученых разных специальностей, что дает более эффективный результат за счет комплексного решения проблемы.

Предыдущие названия и подчинённость

• 1930—1960 — Академия наук СССР
• 1960—1962 — при Госэкономсовете при Совете Министров СССР (АН СССР осуществляла научно-методическое руководство)
• 1962—1991 — при Госплане СССР
• 1991—1991 — в ведении Министерства экономики и прогнозирования СССР
• Указом Президента Российской Федерации от 11 июня 1992 г. № 616 СОПС преобразован в Совет по размещению производительных сил и экономическому сотрудничеству (СОПСиЭС). Подчинен Министерству экономики Российской Федерации.

Основные направления

• Региональная экономика и территориальная организация народного хозяйства
• Разработка генеральных схем развития и размещения производительных сил СССР на перспективные периоды.
• Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации.
• Концепция инвестиционного мега-проекта «Урал Промышленный – Урал Полярный».
• Модель Стратегии долговременного развития российского морепользования.
• Территориальные особенности взаимодействия России со странами СНГ.
• Реформирование системы государственного регулирования пространственного развития. Федеральная и субфедеральная региональная политика.
• Моделирование пространственного социально-экономического развития Российской Федерации, разработка прогнозов социально-экономического развития в разрезе макрорегионов страны

Члены

Председатели

• акад. В. И. Вернадский (1915—1930)
• акад. И. М. Губкин (1930—1936)
• акад. В. Л. Комаров (1936—1945)
• акад. Л. Д. Шевяков (1946—1949)
• акад. В. С. Немчинов (1949—1964)
• акад. Н. Н. Некрасов (1966—1978, и. о. с 1964)
• д.э.н. И. Г. Шилин (1979—1981, и. о)
• д.э.н. В. П. Можин (1982—1985)
• д.э.н. Л. А. Козлов (1986—1992)
• акад. А. Г. Гранберг (1992—2010)
• член-корр. РАН Г. Г. Фетисов (2011—2014)
• В. Н. Разбегин (2014, до ноября)
• А. В. Ситнин (ноябрь 2014 — май 2015)
• д.т.н.А. Г. Шнайдер (май 2015 — настоящее время)

Известные сотрудники

• Колосовский, Николай Николаевич
• Косолапов, Николай Алексеевич
• Ливеровский, Юрий Алексеевич
• Липина, Светлана Артуровна
• Пробст, Абрам Ефимович
• Пустовалов, Леонид Васильевич
• Замятина, Надежда Юрьевна
• Пилясов, Александр Николаевич

Достижения

Учреждения, возникшие на базе КЕПС/СОПС

• Государственный гидрологический институт (1919 год)
• Радиевый институт им. В. Г. Хлопина (1922 год)
• Почвенный институт имени В. В. Докучаева (1925 год)
• Комиссия по изучению вечной мерзлоты (1929 год)
• Энергетический институт (1930 год)
• Институт горючих ископаемых (1934 год)

Литература

• Адамеску А. [www.observer.materik.ru/observer/N3_2005/3_13.HTM Старейший научный центр России. 90-летний юбилей КЕПС-СОПС] (рус.) // Обозреватель : журнал. — М., 2005. — № 3 (182).
• Асаул А. Н. [bookvk.ru/book_174 Экономическая программа КЕПС и её значение для возрождения экономики России и Украины]. — СПб.: Экономическое возрождение России, 2005. — 56 с.
• Блок Г. П. [www.e-heritage.ru/ras/view/publication/browser.html?clear=true&perspective=popup&id=45945241 Обзор научно-издательской деятельности Комиссии по изучению естественных производительных сил России, 1915-1920]. — Пг.: Комис. по изучению производ. сил России РАН, 1920. — 120 с.
• Кольцов А. В. [www.ihst.ru/projects/sohist/papers/kol99v.htm Деятельность комиссии по изучению естественных производительных сил России: 1914-1918 гг.] (рус.) // Вопросы истории естествознания и техники : журнал. — М., 1999. — № 2. — С. 128-139. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0205-9606&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0205-9606].
• [enc-dic.com/enc_spb/Komissija-po-izucheniju-estestvennh-proizvoditelnh-sil-rossii-137.html Комиссия по изучению естественных производительных сил России] // Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник / Ред. колл. Л. Н. Белова и др. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1992.
• Курбатова А. С. [terraplan.ru/arhiv/48-2-26-2010/828-570.html КЕПС и СОПС сегодня нужны России, как и Госплан] (рус.) // Территория и планирование : журнал. — М., 2010. — № 2 (26). — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2074-2037&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2074-2037].
• Носкова О. Л. [www.ssc.smr.ru/media/journals/izvestia/2013/2013_3_33_37.pdf Деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил России под руководством В. И. Вернадского] (рус.) // Известия Самарского научного центра РАН : журнал. — Самара, 2013. — Т. 15, № 3. — С. 33-37.
• Пыстина Л. И. Совет по изучению производительных сил СССР // Историческая энциклопедия Сибири: В 3-х томах / Гл. ред. чл.-кор. РАН В. А. Ламин. — 1-е изд. — Новосибирск: ИД «Историческое наследие Сибири»; Институт истории СО РАН, 2009. — 3 000 экз. — ISBN 5-8402-0230-4.
• Совет по изучению производительных сил // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Щербаков Д. И. Из истории комиссии по изучению естественных производительных сил России // Жизнь и творчество Владимира Ивановича Вернадского по воспоминаниям современников: к 100-летию со дня рождения. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1963. — С. 34-45.

Отрывок, характеризующий Совет по изучению производительных сил

У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.