Современный индоевропейский

Современный индоевропейский
Самоназвание:	Eurōpājóm (Eurōpājā́ dṇghwā)
Создан:	Карлос Килес Касас (Carlos Quiles Casas)
Регулирующая организация:	англ. Dnghu Association
Категория:	индоевропейский язык
Классификация структуры:	Апостериорный язык
Тип письма:	Основной алфавит — латинский (с диграфами для некоторых звуков и с факультативными диакритическими знаками); параллельно разработаны системы транслитерации кириллицей, греческим и армянским алфавитами, арабо-персидским письмом и деванагари.
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	—
ISO/DIS 639-3:	—
Искусственные языки</div>

Совреме́нный индоевропе́йский — искусственный язык, разработанный в 2006 году на основе реконструированных элементов северо-западного ареала позднего индоевропейского праязыка. Авторы сравнивают «возрождение» своего языка с возрождением из мёртвых иврита. Долгосрочной целью проекта является обучение всех граждан Европейского Союза современному индоевропейскому как второму языку и принятие его в качестве главного официального языка ЕС.

Предшественники

Возможностью реконструкции праиндоевропейских текстов интересовались филологи А. Шлейхер — 1868; Г. Хирт — 1939; Л. Згуста, — 1979; М. Петерс — 1985; Д. Эйдемс — 1997; И. Р. Данка — 1998; Ф. Кортланд — 2007; Р. Люр — 2008 (все они работали с текстом «Овца и кони»). Среди других текстов выделяется «Царь и бог», составленный по мотиву древнеиндийской притчи профессором Калькуттского университета Субхадрой Кумар Сеном (S. K. Sen) в 1997 году; по поводу текста С. К. Сен советовался с виднейшими индоевропеистами. Свои версии предложили У. Леманн, Йоэль Арбейтман (Y. E. Arbeitman), М. Майрхофер, Я. Пухвель. Следующий шаг сделали индоевропеисты из Лодзи: профессора И. Р. Данка и K. Т. Витчак, которые с 1954 года написали многочисленные тексты на реконструированном праязыке в рамках деятельности общества Клан Аусры (см. ПИЕ *H₂eusōs заря, рассвет).

Тема реконструкции индоевропейского праязыка становится популярной и у лингвистов-любителей. В 1980 году историк права Герхард Кёблер обобщил известную ему литературу в праиндоевропейском словаре (секция Vorwort изданий 1982, 2006 и 2013 года описывает и грамматику). В 1989—1991 году был опубликован международный вспомогательный язык Уропи, основанный на корнях 27 современных и древних индоевропейских языков. Позже, примерно одновременно с современным индоевропейским, разработаны и другие (упрощённые) искусственные языки, основанные на ПИЕ: Dingwa и Самбахса. С 1996 по 2007 год зарегистрировано ещё пять проектов, разработанных под влиянием индоевропейской реконструкции. В 2008 году описание реконструированного индоевропейского праязыка признано избранной статьёй немецкоязычной Википедии.

История создания

Лингвист-любитель и полиглот Карлос Килес включился в игру в 2004 году.

В 2005 году он и Мария Тереса Баталья Кальвин (оба ныне преподаватели Академии Библос в Бадахосе, Эстремадура), при поддержке четырёх преподавателей (DPhil L. F. de la Macorra, DPhil M. A. Muñoz, DPhil N. Vermeulen, DPhil F. Batalla), основали группу Dnghu, что значит «язык» на современном индоевропейском.

В 2006 году были запущены сайты и осуществлена публикация «Europaio: Краткая грамматика европейского языка» на английском языке. 19 мая проект был удостоен одного из шести призов регионального правительства и университета на инновационном конкурсе предпринимательства.

В 2007 году грамматика переведена на испанский язык, появились публикации о проекте в центральных испанских СМИ. Выпущена, за подписями Карлоса Килеса и инженера, полиглота, магистра-индоевропеиста Фернандо Лопеса-Менчеро (Fernando López-Menchero Díez), вторая редакция грамматики языка под новым названием: «Современный индоевропейский». Ассоциация Dnghu зарегистрирована в качестве некоммерческой организации. Опубликованы первые тексты на современном индоевропейском.

В 2008 году продолжалась работа по переводу текстов (в частности фрагментов Библии). Язык был представлен на «Форуме языков и культур мира» в Тулузе. Началась рассылка печатных копий грамматики в публичные библиотеки Европы; созданы компьютерные словари-переводчики, блоги и сайт Eurōpājóm.

В 2009 году был начат проект уроков современного индоевропейского; печатные копии грамматики направлены в США, продолжается и замена её на всё более новые версии; разработаны и выложены этимологический и трехъязычный (реконструкция, латинский, английский и современный индоевропейский) словари на более чем 3000 слов; объявлено о плате возможным переводчикам грамматики на немецкий, французский, испанский и итальянские языки.

В апреле 2011 года вышла третья редакция грамматики.

В 2012 году выход фильма «Прометей», в эпизодах которого используется реконструкция праиндоевропейского языка, и последовавший всплеск интереса к этом языку побудил авторов выпустить в октябре новую версию своей грамматики, лишь частично обновлённую, дополненную специальным анализом «Языка предков» (англ. Ancestral Language), использованного в картине, — «Грамматику современного индоевропейского. Прометеево издание».

В 2013 году в Интернете и в печатной версии опубликован «Предварительный синтаксис современного индоевропейского» Фернандо Лопеса-Менчеро. Книга содержит сотни предложений и словосочетаний, описывая большое разнообразие жизненных ситуаций и синтаксических структур, необходимых для того, чтобы начать говорить на древнем языке поздних праиндоевропейцев. Книга оформлена в виде двух столбцов: на современном индоевропейском и английском языках, что позволяет читателю, новичку или специалисту в индоевропеистике, знакомиться со словами и грамматикой во время изучения синтаксиса. Один из читателей, после более чем года работы, предоставил ассоциации Dnghu полный перевод третьей редакции «Грамматики современного индоевропейского» на испанский язык. Ассоциация проверяет, можно ли вставить эти испанские куски в оригинальный английский формат. Ещё один читатель продолжает работать над французской версией книги.

Описание языка

Авторы отличают свой язык — современный индоевропейский, дополненный кальками с латинского, древнегреческого и других индоевропейских (sindhueurōpājóm) языков от гипотетически существовавшего в доисторическое время диалектного континуума — праиндоевропейского (prāmosindhueurōpājóm) .

Авторы грамматики обстоятельно анализируют существующие на сегодня гипотезы о древней истории индоевропейских народов и стараются придерживаться лишь наиболее широко признанных концепций и датировок.

В качестве гипотетической основы современного индоевропейского избран диалект северо-западных индоевропейцев (СЗИЕ) середины III тысячелетия до н. э. — археологически соответствующий ряду культур бронзового века: Боевых топоров, Унетицкой, Жуцевской, Фатьяновской и Среднеднепровской. Таким образом, язык является реконструкцией языка-предка возрастом в 4,5 тысячи лет, от которого происходят славянские, балтские, германские, кельтские, италийские языки, а также, возможно, некоторые древние языки Европы (мессапский, венетский, лигурский, либурнский, лузитанский) и тохарский.

Название Eurōpājā́ Dn̥ghwā, либо же — Eurōpājóm «Европейское» (среднего рода) обусловлено тем, что носители древнего языка-прототипа 3-5 тысяч лет назад уже заселяли бо́льшую часть Европы, а носители современных языков, происходящих от него, составляют подавляющее большинство населения Европы.

Диалекты

Грамматика языка сопровождается справкой по фонетическому и морфологическому своеобразию диалектов, так что согласно заявлениям авторов, при желании можно изучать реконструированный язык в любом из этих особых вариантов, опираясь лишь на стандартную грамматику и применяя к ней диалектные отличия.

Более ранние диалекты

Восстановление более ранних стадий считается авторами современного индоевропейского менее надёжным. Тем не менее, возможно реконструировать:

• праиндоевропейский язык (ПИЕ) — реконструкция, соответствующая предполагаемому индоевропейскому языку-предку на стадии его разделения с праанатолийской ветвью (6-4,5 тысячи лет назад); отсылки к ПИЕ встречаются в грамматике достаточно часто, он рассматривается как ранняя стадия развития СЗИЕ (и других родственных диалектов);
• праиндохеттский язык — самая древняя стадия единства праиндоевропейского и праанатолийского языков (7-5 тысяч лет назад), реконструируемая лишь в общих чертах, поскольку среди исследователей отсутствует консенсус по многим вопросам его морфологии и фонетики; праиндохеттский иногда упоминается в грамматике для прояснения истории тех или иных явлений в ПИЕ.

Иные диалекты позднего индоевропейского

Согласно признанной авторами современного индоевропейского модели развития праязыка, 4,5 тысячи лет назад существовала уже вполне обособившаяся от ПИЕ хетто-лувийская ветвь, а сам ПИЕ распался на два основных диалекта: северный и южный. Северный диалект некоторое время ещё сохранял относительное единство (причём его основным вариантом являлся северо-западный, на котором и основывается современный индоевропейский). Южные же диалекты к концу III тысячелетия до н. э. разошлись уже до стадии независимых праязыков. В грамматике в общих чертах рассматриваются следующие диалекты:

• общеанатолийский язык — предок языков хетто-лувийской ветви, отделившийся от ПИЕ раньше всех других известных языков;
• праиндоиранский язык (он же «праарийский») — один из южных диалектов, предок многочисленных индо-иранских языков; вероятно, именно на близком к этой реконструкции языке говорили строители Аркаима;
• прагреческий язык — один из южных диалектов, являющийся предком греческого.

Вероятно, от южных диалектов происходит и ряд древнебалканских языков (фригийский, иллирийские, фракийский, дакский, пеонийский, древнемакедонский).

Европейские диалекты после распада северо-западного диалекта

К концу II тысячелетия до н. э. (то есть 3 тысячи лет назад) единый северо-западный индоевропейский распадается на ряд праязыков, в которых уже можно видеть непосредственных предков современных групп европейских языков. В грамматике в общих чертах рассматривается возможная реконструкция в качестве поздних европейских диалектов следующих древних языков:

• прабалтославянский язык
• прагерманский язык
• пракельтский язык
• праиталийский язык

Искусственные диалекты

Создатели современного индоевропейского предполагают возможность параллельного развития в будущем и искусственных языков других авторов, соответствующих разным стадиям и ветвям развития древнего языка (как реальным, так и гипотетическим). Для всей совокупности таких диалектов также может использоваться термин современный индоевропейский (ópitjom sindhueurōpājóm).

Примером искусственного языка, не приближенного непосредственно к какому-то определённому реально-историческому состоянию праиндоевропейского, однако непосредственно основанного на нём, может служить «язык предков» из фильма «Прометей».

Алфавит и произношение

Разработчики языка приняли гипотезу двух рядов гуттуральных. Ларингальные в СЗИЕ исчезли, вызвав образование долгих гласных. Кроме букв для звуков, реконструируемых для праязыка, содержит некоторые буквы и диграфы для точной записи заимствований в современный индоевропейский из греческого и других индоевропейских языков.

Разработчики предусмотрели возможность записи языка в любой графике, применяемой для записи современных индоевропейских языков, а именно: латиница, кириллица, греческий и армянский алфавиты, арабо-персидская письменность и деванагари. Поскольку до настоящего момента «Грамматика современного индоевропейского» публиковалась только на западноевропейских языках, основанных на латинице, большинство надписей делаются латинским вариантом графики.

Гласные

В современном индоевропейском языке 14 гласных: 5 кратких (а, о, у, э, и), 5 соответствующих им долгих (обозначаются макроном) и 4 вокализованные согласные (р̥, л̥, м̥, н̥). Вокализованные согласные, как и гласные, являются слогообразующими.

В Предварительном синтаксисе используется также буква Ә, ə для звука шва.

В многосложных словах указывается ударение, за исключением того случая, когда оно падает на предпоследний слог. В случае отсутствия в раскладке диакритических знаков, а также для скорости письма, долгота гласных и ударение могут упускаться, а вокализованные согласные р̥, л̥, м̥, н̥ писа́ться как простые согласные р, л, м, н.

Долгота гласных последовательно различается при произношении и может служить в некоторых случаях, как и ударение, смыслоразличительным признаком.

Ударение в реальном праиндоевропейском, вероятно, было тоновым либо тоново-динамическим, но в современном языке предлагается использовать более близкое современным европейцам динамическое.

Фонема	Греческим алфавитом	Латиницей	Персидской разновидностью арабского	Армянским алфавитом	Кириллицей	Абугидой Деванагари
[a]	Α α	A a		Ա ա	А а	अ
[e]	Ε ε	E e		Ե ե	E e	ए
[o]	Ο ο	O o		Ո ո	О о	ओ
[aː]	Ᾱ ᾱ	Ā ā	ﺍ	Ա ա	А̄ а̄	आ
[eː]	Η η	Ē ē		Է է	Е̄ е̄	ऐ
[oː]	Ω ω	Ō ō		Ո ո	О̄ о̄	औ
[i]	Ι ι	I i		Ի ի	И и	इ
[iː]	Ῑ ῑ	Ī ī	ی	Ի ի	Ӣ ӣ	ई
[u]	Υ υ	U u		Ւ ւ	У у	उ
[uː]	Ῡ ῡ	Ū ū	و	Ւ ւ	Ӯ ӯ	ऊ
[r̥]	Ρ ρ	R̥ r̥	ﺭ	Ռ ռ	Р̥ р̥	ऋ (ॠ)
[l̥]	Λ λ	L̥ l̥	ل	Լ լ	Л̥ л̥	ऌ(ॡ)
[m̥]	Μ μ	M̥ m̥	م	Մ մ	М̥ м̥	म
[n̥]	Ν ν	N̥ n̥	ن	Ն ն	Н̥ н̥	ण

Согласные

Фонема	Греческим алфавитом	Латиницей	Персидской разновидностью арабского	Армянским алфавитом	Кириллицей	Абугидой Деванагари
[p]	Π π	P p	پ	Պ պ	П п	प
[b]	Β β	B b	ﺏ	Բ բ	Б б	ब
[bh]	Βη βη	Bh bh	ﺏﻌ	Բհ բհ	Бх бх	भ
[t]	Τ τ	T t	ﺕ	Տ տ	Т т	त
[th]	Θ θ	Th th	ﻌﺕ	Թ թ	Тх тх	थ
[d]	Δ δ	D d	ﺩ	Դ դ	Д д	द
[dh]	Δη δη	Dh dh	ذ	Դհ դհ	Дх дх	ध
[k]	Κ κ	K k	ک	Կ կ	К к	क
[kh]	Χ χ	Kh kh	کﻌ	Ք ք	Кх кх	ख
[g]	Γ γ	G g	گ	Գ գ	Г г	ग
[gh]	Γη γη	Gh gh	گﻌ	Գհ գհ	Гх гх	घ
[kw]	Ϙ ϙ	Q q	ق	Ք ք	Къ къ	क
[gw]	Γγ γγ	C c	ﻍ	Ղ ղ	Гъ гъ	ग
[gwh]	Γγη γγη	Ch ch	ﻍﻌ	Ղհ ղհ	Гъх гъх	घ
[h]	Η η	H h	ﻩ	Հ հ	Х х	ह
[j]	Ι ι (J ϳ)	J j	ی/ژ	Յ յ, Ի ի	Й й / Ј ј	य
[w]	Ϝ ϝ	W w	و	Ւ ւ	Ў ў	व
[r]	Ρ ρ	R r	ﺭ	Ռ ռ	Р р	र
[l]	Λ λ	L l	ل	Լ լ	Л л	ल
[m]	Μ μ	M m	م	Մ մ	М м	म
[n]	Ν ν	N n	ن	Ն ն	Н н	न
[s]	Σ σ ς	S s	ﺱ	Ս ս	С с	स

Примеры языка

Эй /алло / привет	álā / ghéuse
Добро пожаловать	crātós / súcṃtos tū
Добрый день	látom āsúm
Доброе утро	wḗsrom āsúm
Добрый вечер	wésprom āsúm
Спокойной / доброй ночи	nóqtim āsúm
Как ты / Вы ?	qótā walḗiesi?
(у меня все) нормально	walḗiō sū
Как тебя / Вас зовут?	qótā kluwḗiesi?
Как твоё / Ваше имя?	qid ésti tébhei nṓmn?
Меня зовут Петром	kluwḗiō Pétros
Моё имя — Пётр	méghei Pétros nṓmn
Приятно познакомиться (с тобой / Вами)	gaudhḗiō tewe gnṓtim
Пожалуйста / прошу Вас	chédhō
Спасибо	méitimoms / móitmom
Это тебе (Вам) / Пожалуйста	prijḗsna / prósēdiom (tébhei ágō)
Благодарю тебя (Вас)	prijḗiō téwom
Вот, господин	ésti sū, pótei
Простите	ṇgnṓdhi
Извините меня	párke
Жаль / извините	késdō
Ничего / пустое	mē koisā́ie
Пока, дорогая	sḷwḗj, prijótṃā
Да	dā / jái / ne-(ghi)
Конечно / разумеется	nem-pe / íta tod
Нет	nē / néi
Именно	tágteī
Слушай(те) / Внимание!	próbhoudhos
Где здесь выход?	qódhei dhwéris?
Вот что я прошу	kéi ésti jod pṛkskóm
Что это?	qid (ésti) tod?
Это еда	pitús tod (ésti)
Который час?	qid ésti dáitis?
(Это) правда	wḗrom tod
Очень хорошо / превосходно	bhódistom / bhódsṃom
Все хорошо	sólwa sū (ágontor)
Сколько тебе (Вам) лет?	qótobhos átnobhos tū?
Мне десять лет	dékṃ gnātós ésmi
Ты говоришь (Вы говорите) по-европейски?	bhā́soi (bhásoi) an Eurōpáiom?
Немного говорю	páukolom bhā́moi
Не понимаю тебя (Вас)	nē téwom péumi
Скажите	séqe-moi qid kṇsḗiāsi
Не знаю	nē wóida
Замолчи(те)	takḗj (takḗie)
Сядь(те)	sg. sísde / pl. sísdete
Иди(те) сюда	cémj' (cémie) kóm-ke
Я ухожу	nū ghénghō kom
Где работаете, учитесь?	qóterom ghléndhesi an drā́iesi?
Устал(и)?	ésti lachḗionti?
Люблю женщин	lubhḗiō pélū dhḗmonāns / cénāns
Напиши(те) здесь свой (Ваш) адрес	déikom skréibhe kéi téwe
Я живу на улице Главной	Stóighei Magnéi céiwō / trébhō
Мы с Лукрецией друзья	Lukrétjā égō-qe ámeikes smés / ámeike swes
Кошка в саду мяукает	káttā ghórtei mijalúti
Собака укусила кошку	káttām mordḗieti kwōn
Женщина гуляет с кошкой	káttā dhḗmonā alā́ietoi
Вижу голову кошки	káttās dṛ́kō ghébhlām
Где поезд?	qódhei ésti dóuknom?
Поезд — здесь	dóuknom (ésti) kéi
Хочу рыбу кушать	wélmi pískim ghóstum
Хочешь спать со мной?	wélsi mójo swéptum?
Да, хочу	jái, móksi gheríjai
Нет, от тебя пахнет	nē, smérdesi / bhragrā́iesi dus
Уф, горячо!	qām kḷḗieti!
Брр, холодно!	qām srīgḗieti!
Я каждый день хожу купаться на озеро	láqom eími dhóchei snā́tum qā́qei

См. также

• Праиндоевропейский язык

Отрывок, характеризующий Современный индоевропейский

Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.