Соглашение о разделе земли в Нунавуте

Соглашение о разделе земли в Нунавуте
Nunavut Land Claims Agreement Act
Вид:	Закон
Принятие:	Правительство Канады
Подписание:	10 июня 1993 года
Вступление в силу:	31 декабря 1993 года

Соглашение о разделе земли в Нунавуте (англ. Nunavut Land Claims Agreement Act) — закон канадской территории Нунавут. Акт, подтверждающий соглашение и ставший вместе с актом о Нунавуте основой образования территории, был принят 10 июня 1993 года. Акт вступил в силу 31 декабря 1993 года.

Существует три версии соглашения: на английском и французском языках, а также на языке инуктитут, однако только первые две являются официальными.

Основной смысл документа

Конституционный акт 1982 года признаёт права первых наций Канады на землю. Соглашение о разделе земли в Нунавуте — документ, регулирующий эти права в новообразованной территории Нунавут. Соглашение было подписано между Её Величеством королевой Великобритании и инуитами Нунавута, интересы которых представляла Tunngavik Federation of Nunavut. Основной текст соглашения был одобрен инуитами Нунавута на референдуме, который проходил с 3 по 6 ноября 1992 года. Соглашение было заключено 25 мая 1993 года, 10 июня оно было одобрено федеральным правительством и ратифицировано генерал-губернатором, который представляет монархию в Канаде.

Содержание соглашения

Соглашение представляет собой 282-страничный документ, состоящий из 42 разделов. В нём указаны подробнейшие границы территории (вместе с картой), описана политическая система, вопросы связанные с устройством природоохранных зон, в частности национальных и территориальных парков, природными ресурсами, использованием земли. Также в соглашении присутствует информация о налоговой системе, государственных контрактах, порядке трудоустройства инуитов

Особое место уделено определению земли и водных ресурсов общей площадью более 350 тысяч км², которые остаются в полной собственности инуитов:

• северная часть района Баффин (в настоящее время Кикиктаалук) — 86 060 км²;
• южная часть района Баффин — 64 745 км²;
• район Киватин (в настоящее время Киваллик) — 95 540 км²;
• восточная часть района Китикмеот — 36 970 км²;
• западная часть район Китикмеот — 66 390 км²;
• район Саникилуак — 2 486 км².

Статус природных ресурсов Нунавута

Земли Нунавута были разделены на две категории:

1. Территория в 35 тыс. квадратных миль, на которой инуитам принадлежит право собственности на все природные ресурсы.
2. Остальные территории, на которых инуитам принадлежит право на все ресурсы, кроме газа, нефти и минеральных ископаемых.

Ссылки

• [laws.justice.gc.ca/eng/N-28.7/index.html Nunavut Land Claims Agreement Act]. Министерство юстиции Канады (1993). Проверено 9 сентября 2010. [www.webcitation.org/67wcEVDqx Архивировано из первоисточника 26 мая 2012].
• [www.nucj.ca/library/bar_ads_mat/Nunavut_Land_Claims_Agreement.pdf Agreement Between the Inuit of the Nunavut Settlement Area and Her Majesty the Queen In Right of Canada]. Суд Нунавута (1993). Проверено 9 сентября 2010. [www.webcitation.org/64wSNrf34 Архивировано из первоисточника 25 января 2012].

Отрывок, характеризующий Соглашение о разделе земли в Нунавуте

Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.