Согьял Ринпоче

Согьял Ринпоче (тиб. བསོད་རྒྱལ་, Вайли bsod-rgyal Rin-po-che) (род. 1947) — тибетский буддийский лама традиции ньингма, мастер дзогчен. Он более трёх десятилетий ведёт обучение, путешествуя по Европе, США, Австралии и Азии^{[неавторитетный источник? 3087 дней]}. Он также является основателем и духовным руководителем Ригпа — международной сети из более чем 100 буддистских центров и общин в 23 странах мира — и автором бестселлера «Книга жизни и практики умирания», изданного более чем на 30 языках более чем в 60 странах мира^{[неавторитетный источник? 3087 дней]}. Кроме того, Согьял Ринпоче часто выступает на крупных конференциях по широкому спектру общественных тем — таких, как медицина и оздоровление, образовательные программы, межрелигиозный диалог, движение за мир и ненасилие, бизнес и лидерство, а также уход за умирающими и хосписная помощь.

Биография

Ранние годы

Согьял Ринпоче родился в 1947 году в регионе Кам (Восточный Тибет). Представитель движения Риме Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро признал его инкарнацией тертона Согьяла Лераб Лингпы, учителя Далай-ламы XIII, и вырастил его, воспитав как собственного сына. Когда ситуация в Каме ухудшилась, Джамьянг Кхьенце вместе со своим учеником уехал в Лхасу (Центральный Тибет). Там они в 1955 году впервые встретились с Тэнцзином Гьямцхо, XIV Далай-ламой. Затем они продолжили паломничество и прибыли в Индию, где обосновались в Гангтоке по приглашению чогьяла, короля Сиккима. Согьял Ринпоче учился в католической школе в Калимпонге, а затем в университете в Дели до отбытия на Запад.

1970-е годы

В 1971 году он начал исследования в области сравнительного религиоведения в Тринити-колледже в качестве приглашённого учёного. Дальнейшие исследования проводились им совместно со многими представителями всех школ тибетского буддизма. Особенно тесное сотрудничество осуществлялось с такими мастерами, как Дуджом Ринпоче, Дилго Кхьенце Ринпоче и Ньошул Кхенпо Ринпоче. Одним из его учителей был Трулшик Ринпоче (род. 1923).

В 1973 году он принял участие в организации первого визита Далай-ламы на Запад, в Рим (включая встречу с Папой Павлом VI), Швейцарию и Великобританию. В 1974 году он начал учительскую деятельность в Лондоне, создав свой первый Дхарма-центр под названием Оргьен Чолинг на северо-западе Лондона.

Вскоре Согьял Ринпоче начал учительскую деятельность в Париже и часто оказывал услуги переводчика для Дуджома Ринпоче, сопровождая его в поездке в Соединённые Штаты Америки в 1976 году. Летом 1977 года лондонский Дхарма-центр, известный под названием Дзогчен Оргьен Чолинг, переехал на Принцесс-роуд в Килбёрне. Там обучали многие знаменитые мастера: Дуджом Ринпоче, Сакья Тридзин, Гьялва Кармапа, Тулку Урген Ринпоче и другие.

В 1979 году Согьял Ринпоче назвал свою организацию Ригпа, использовав термин, который в дзогчен обозначает сокровенную сущностную природу ума.

1980-е годы

К началу 1980-х Согьял Ринпоче распространял буддийское учение в США, Голландии, Ирландии, Франции и Великобритании. Он постепенно открывал буддийские центры во многих крупнейших городах мира. Во всех странах отделения Ригпа создавались как некоммерческие организации.

По просьбе Согьяла Ринпоче и общины фонда Ригпа в 1982 году Далай-лама дал пагоде де Винсен в Париже посвящение Падмасамбхавы и его Восьми Проявлений из цикла учений глубинного чистого видения, открытых Далай-ламой V.

В 1983 году Согьял Ринпоче принял участие в конференции «Новые измерения смерти и умирания» в Калифорнии. Результатом этого стало сотрудничество с доктором Элизабет Кюблер-Росс и профессором Кеннетом Рингом в сфере хосписной помощи и околосмертных исследований. Оно побудило Согьяла Ринпоче к углублению анализа относительно той роли, которую тибетские учения и помощь умирающим могут сыграть в изменении современного отношения к смерти.

В 1987 году Согьял Ринпоче принял приглашение стать духовным руководителем центра в графстве Корк на западе Ирландии, позднее ставшего известным под названием Dzogchen Beara и предназначенного для продолжительных ретритов. Первый закрытый годичный ретрит в соответствии с тибетской традицией в этом центре начался в 1994 году.

В 1989 году Согьял Ринпоче согласился оказать помощь в организации визита Далай-ламы в Сан-Хосе (Калифорния). На встречу с Далай-ламой прибыло пять с половиной тысяч людей со всех концов Соединённых Штатов и из разных стран, что позволило считать эту встречу крупнейшим на тот момент собранием учителей и последователей Буддадхармы в Америке и, возможно, на всём Западе. В ознаменование этого события Согьял Ринпоче написал книгу «Дзогчен и Падмасамбхава».

1990-е годы

Согьял Ринпоче ежегодно возвращался в Индию и Непал, чтобы получить наставления и советы от своих учителей. Со временем он начал обучение тибетской общины в изгнании (главным образом, молодёжи) в Сиккиме и в других штатах Индии. В 1990 году в Дели был учреждён фонд Ригпа, а в 1995 году открылся Rigpa House, координирующий деятельность фонда в Индии и Непале.

В августе 1990 года Согьял Ринопоче и фонд Ригпа организовали последний визит Дилго Кхьенце Ринпоче на Запад, во время которого в Прапутеле (горнолыжном курорте во французских Альпах) собралось множество учителей тибетского буддизма. На ретрите присутствовало около 1500 человек. Дилго Кхьенце Ринпоче в течение десяти дней дал чрезвычайно важные посвящения и наставления по практике ньингма и дзогчен.

В 1991 году Согьял Ринпоче основал ретритный центр Лераб Линг поблизости от Монпелье на юге Франции. Первый трёхмесячный ретрит состоялся там в 1992 году.

В 1992 году была опубликована «Книга жизни и практики умирания».

В 1993 году Кристина Лонгэкер создала Программу Духовной Помощи, основанную на наставлениях Согьяла Ринпоче и предлагающую практические способы применения буддийской мудрости и сострадания для больных, умирающих, их родных и медицинских работников. В течение последующих 17 лет в рамках этой программы было проведено обучение свыше 30 тыс. профессионалов и волонтёров в сфере ухода за больными по всему миру.

Согьял Ринпоче в 1993 году снялся в фильме Бернардо Бертолуччи «Маленький Будда» в роли Кенпо Тензина.

В 1994 году Согьял Ринпоче был привлечён к ответственности по иску на сумму 10 млн долларов США. В исковом заявлении утверждалось, что он в течение многих лет использовал своё положение духовного наставника для вовлечения некоторых учениц в сексуальные отношения с ним. Исковое заявление включало обвинения в причинении эмоциональных страданий, нарушении фидуциарной обязанности, а также в оскорблениях и побоях. Иск был урегулирован в досудебном порядке, но позднее появились схожие обвинения.

В 1999 году по просьбе Согьяла Ринпоче Трулшик Ринпоче, духовный наследник Дуджома Ринпоче и Дилго Кхьенце Ринпоче, дал серию посвящений в Лераб Линге и поучений в Сан-Франциско, Нью-Йорке и Лондоне. Он также заложил основы монашеской сангхи в Ригпа путём посвящения нескольких монахинь. В это же время фонд Rigpa Australia приобрёл участок земли около Сиднея.

2000-е годы

В 2000 году Согьял Ринпоче принял Далай-ламу в Лераб Линге, главном ретритном центре организации Ригпа во Франции. На этом мероприятии присутствовало около 10 тыс. учеников тибетского буддизма со всего мира.

В 2001 году Согьял Ринпоче открыл учебное заведение под названием Rigpa Shedra. В октябре 2001 года он совместно с главой Международного общества христианской медитации отцом Лоуренсом Фриманом провёл межрелигиозную конференцию в Дублинском замке в Ирландии под названием «Поиск сострадания в нашем меняющемся мире» («Finding Compassion in our Changing World»), которая собрала триста представителей христианства, буддизма и других религий.

В 2002 году Согьял Ринпоче начал проводить ретриты и осуществлять программы обучения для австралийских топ-менеджеров и видных деятелей искусства и образования, чтобы дать им возможность на основе буддийского учения использовать принципы мудрости и сострадания в их профессиональной деятельности.

В 2003 году в Нью-Йорке состоялась «Первая конференция Дхарма-центров тибетского буддизма в Америке», на которой Согьял Ринпоче провёл первое пленарное заседание по «опыту и проблемам преподавания и изучения буддизма на американских континентах».

В 2004 году Согьял Ринпоче был основным докладчиком в «Парламенте религий мира» в Барселоне, где свыше 8 тыс. религиозных лидеров и мирян обсуждали вопросы религиозного насилия, обеспечения водой, судьбы беженцев во всём мире и облегчения долгового бремени развивающихся стран.

В мае 2005 года Согьял Ринпоче основал Ригпе Еше — первую международную ассоциацию родителей, воспитывающих своих детей в соответствии с учением Будды.

В 2006 году в Лераб Линге было завершено строительство трёхэтажного храма в традиционном для буддийских культовых зданий стиле, включая семиметровую статую Будды Шакьямуни. После этого Согьял Ринпоче начал первый трёхлетний ретрит Ригпа, в котором приняло участие более 40 тыс. человек и свыше 3 тыс. учеников, следующих программе «домашнего ретрита» в своих странах.

В 2007 году в Dzogchen Beara под патронажем знаменитого канадского хирурга и учёного Бальфура Маунта началось строительство Центра Духовной Помощи, задуманного как место, где больные и умирающие люди могли бы обрести покой в гостеприимной и благоприятной обстановке. Согьял Ринпоче стал духовным руководителем Центра.

12 сентября 2007 года президент Ирландии Мэри Патрисия Макэлис совместно с Согьялом Ринпоче посетила Dzogchen Beara, где выступила с речью в поддержку строившегося Центра Духовной Помощи.

21 августа 2008 года Далай-лама для освящения храма посетил Лераб Линг, расположенный вблизи от Лодева. В церемонии участвовало множество тибетских духовных мастеров и гостей, среди которых была Карла Бруни, супруга французского президента Николя Саркози.

Центр Духовной Помощи в Dzogchen Beara открылся в апреле 2009 года под названием Dechen Shying Spiritual Care Centre.

Публикации

Книги

• [psylib.ukrweb.net/books/sogri01/index.htm Согьял Ринпоче. Книга жизни и практики умирания]
• Sogyal Rinpoche, The Tibetan Book of Living and Dying, ISBN 0-06-250834-2
• Sogyal Rinpoche, Dzogchen and Padmasambhava, Rigpa Publications, 1990, ISBN 0-96-248840-2
• Sogyal Rinpoche, Glimpse After Glimpse, ISBN 0712662375, ISBN 978-0712662376
• Sogyal Rinpoche, The Future of Buddhism, Rider & Co, 2002, ISBN 0-71-261564-4

Статьи

• Himalaya: Personal Stories of Grandeur, Challenge and Hope, National Geographic Books, 2006
• Jonathon Cott, On the Sea of Memory: A Journey from Forgetting to Remembering, Random House, 2005, ISBN 1-40-006058-3
• Reginald A. Ray (ed.), The Pocket Tibetan Buddhist Reader, Shambhala Publications, Boston, Mass. 2004, ISBN 1-57-062851-3
• Kathryn Meeske (Author), Sandra Scales (Photographer), Sacred Voices of the Nyingma Masters, Padma Publishing, California, 2004, ISBN 1-88-184735-7
• Charles A. Tart, Living a Mindful Life, A Handbook for Living in the Present Moment, Shambhala Publications, Boston, Mass. 1994, ISBN 978-1570620034

Предисловия и введения

• Biography of Dilgo Khyentse Rinpoche (forthcoming).
• the Dalai Lama, Mind in Comfort and Ease, Wisdom Publications, 2007, ISBN 0-86-171493-8
• Tulku Urgyen Rinpoche, Blazing Splendor: The Memoirs of Tulku Urgyen Rinpoche, North Atlantic Books, 2005, ISBN 9-62-734156-8
• Don Farber, Portraits of Tibetan Buddhist Masters, University of California Press 2005, ISBN 0-52-023973-3
• Nyoshul Khenpo Jamyang Dorje (translated by Richard Barron), A Marvelous Garland of Rare Gems: Biographies of Masters of Awareness in the Dzogchen Lineage (A Spiritual History of the Teachings on Natural Great Perfection), Padma Publications, 2005, ISBN 1-88-184741-1
• Tsoknyi Rinpoche, Fearless Simplicity: The Dzogchen Way of Living Freely in a Complex World, Rangjung Yeshe Publications, Nepal, 2003, ISBN 9-62-734148-7
• the Dalai Lama, Dzogchen: The Heart Essence of the Great Perfection, Snow Lion Publications, 2000, ISBN 1-55-939219-3
• Khenpo Namdrol The Practice of Vajrakilaya, Snow Lion Publications, 1999, ISBN 1-55-939103-0
• Christine Longaker, Facing Death and Finding Hope: A Guide to the Emotional and Spiritual Care of the Dying, Arrow Books, 1998, ISBN 0-09-917692-0
• Mordicai Gerstein, The Mountains of Tibet, Harper Trophy, 1989, ISBN 0-06-443211-4

Ссылки

• [www.rigpa.org/Sogyal_Rinpoche.html The Official Biography of Sogyal Rinpoche]
• [www.lotsawahouse.org/sogyal.html Lotsawa House Biography of Sogyal Rinpoche]
• [www.rigpawiki.org/index.php?title=Sogyal_Rinpoche Sogyal Rinpoche — Rigpa Wiki]
• [www.buddhanet.net/masters/sogyal.htm Buddhist Masters and Their Organisations: Sogyal Rinpoche]

Отрывок, характеризующий Согьял Ринпоче

Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.