Сожжение книг
Сожжение книг — уничтожение книг в огне.
В прошлом сожжение книг часто происходило публично с целью продемонстрировать отрицательное отношение к сжигаемой литературе.
Содержание
В древности
Один из наиболее ранних «библеоклазмов» устроил по совету Ли Сы китайский император Цинь Ши Хуан в 221 г. до н. э. Учёных же он велел живыми закопать в землю. Ирония состояла в том, что вскоре после этого его династию свергли неграмотные простолюдины. Из-за уничтожения книг Сыма Цянь испытывал огромные сложности с источниками при сочинении своей хроники «Ши цзи».
В христианской традиции
В 35 году после проповеди апостола Павла в Эфесе «из занимавшихся чародейством довольно многие, собравши книги свои сожгли пред всеми; и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм» (Деян. 19:19).
В каноническом праве существует норма, принятая в 680 году на Шестом Вселенском Соборе:
|
Позднее Седьмой Вселенский собор (787 год) постановил, что подобные сочинения «должно отдавать в епископию Константинопольскую, дабы положены были с прочими еретическими книгами»[1].
Католическая церковь
Католической церковью в Средние века неоднократно устраивались публичные сжигания Талмуда. Талмуд в последней половине шестнадцатого столетия был публично сожжен не менее шести раз[2].
При диктаторе Флоренции с 1494 по 1498 Савонароле практиковался костёр тщеславия. Савонарола организовал отряд мальчиков, которые врывались в знатные дома с целью следить за исполнением 10 заповедей, бегали по городу, отбирая игральные карты, кости, светские книги, флейты, духи и тому подобные вещи; потом все это предавалось торжественному сожжению.
В 1499 году в Гранаде кардинал-инквизитор Хименес де Сиснерос отдал приказ о сожжении всех арабских манускриптов, за исключением медицинских[3].
Русская православная церковь
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
В 1284 году в русской «Кормчей книге» (сборнике церковных и светских законов) появляется следующая норма:
Если кто будет еретическое писание у себя держать, и волхованию его веровать, со всеми еретиками да будет проклят, а книги те на голове его сжечь. |
В 1690 Собор под председательством Патриарха Иоакима анафематствовал «хлебопоклонническую ересь» и осудил на сожжение сочинение Феодора Медведева «Манна», в которой утверждалось, что в таинстве евхаристии хлеб и вино претворяются в тело и кровь в момент произнесения священником слов Христа[4].
В иудаизме
После того как противники Маймонида обратились в инквизицию с просьбой расследовать ересь, инквизиция сожгла сочинения Маймонида в 1234 году (см. Йона Геронди). В XVIII веке в некоторых еврейских общинах сжигались обвинённые в ереси книги Моше Хаима Луцатто и Моисея Мендельсона[5].
В буддизме
Сожжение буддийских сутр практиковалось в школе дзэн, но это не было проявлением фанатизма[6], а было стремлением учителей «вызвать в ученике прорыв к „просветлению“». Это связано с тем, что считалось, что просветление необходимо искать не в культовых предметах и религиозных символах, а в «„истинной природе“ человека, которая и есть „природа Будды“»[7]. С помощью сожжения сутр учителя устраняли у последователей учения привязанности к символам и образам, тем самым указывая на один из основных дзэнских принципов о передачи пробуждения «от сердца к сердцу без опоры на письменные знаки»[8]. Профессор Генрих Дюмулен отмечал, что, вероятно, дзэнские монахи «участвовали в легкомысленной игре, в основе которой лежал их личный опыт и который символизировал их невообразимую свободу». Через некоторое время после сжигания ученики опять читали буддийские сутры[9]. Сжигание сутр патриархами школы наиболее ярко проявилось в Китае в VIII—IX веках в южной школе шестого патриарха Хуэйнэна и в эпоху Сун (960—1279), особенно в XII веке данной эпохи[10][11]. Дзэнский мастер Вон Кью-Кит указывал на то, что основатель дзэн, Бодхидхарма, также просил своих учеников сжигать его тексты, потому что замечал, как ученики «становились рабами слов вместо того, чтобы практиковать учение, выраженное словом»[12].
В нацистской Германии
Широко известна массовая акция сожжения книг 10 мая 1933 г. в Германии (такие акции проводились и позднее). Сотни студентов, профессоров, членов СА и СС уничтожали на костре книги «антинемецких» авторов: Зигмунда Фрейда, Эриха Кестнера, Генриха Манна, Карла Маркса, Курта Тухольского и многих других.
В память о сожжении книг в нацистской Германии на Оперной площади (ныне — Бебельплац) в Берлине был в 1995 открыт памятник работы израильского скульптора Михи Ульманна.
После поражения Германии в войне союзники в рамках денацификации провели массовое уничтожение нацистской литературы (в том числе полному уничтожению подлежали все школьные учебники времён нацизма).
В Румынии
После того, как румынские войска в 1941 году заняли Бессарабию, новая румынская администрация проводила политику румынизации. Частью этой политики было изъятие и сожжение книг в местных библиотеках. Сожжению подлежали все книги, написанные не на румынском языке (в том числе на дореформенном русском и европейских языках).
В Кишинёве было сожжено 1 200 000 томов, в Тирасполе — 250 000. В Бельцком уезде румынские войска сожгли 15 вагонов книг. Кроме литературы изъятию и уничтожению подлежали граммофонные пластинки. В список обязательных для изъятия входили пластинки с песнями из фильмов «Весёлые ребята», «Цирк» и «Дети капитана Гранта»[13].
В США
В 1946 году жители Бингемтона сожгли ряд комиксов, опасаясь, что они распространят среди американской молодёжи «моральную развращённость»[14].
В 1954 году после публикации книги Фредерика Вертам (англ.) «Совращение невинных (англ.)» случаи сожжения комиксов прошли по всей стране[14].
В 2001 году в США минимум 6 раз сжигались книги о Гарри Поттере[14].
В сентябре 2010 года минобороны США скупило и сожгло весь тираж книги Операция «Тёмное сердце», написанной бывшим сотрудником разведки Энтони Шеффером[15][16].
Сожжение Корана пастором Терри Джонсом
11 июля 2010 года пастор Терри Джонс объявил о намерении сжечь Коран. Это решение вызвало широкую негативную реакцию, его осудили Ватикан, Генсек ООН Пан Ги Мун, страны исламского мира, Индонезия, Иран, Индия, Госсекретарь США, Генеральный прокурор США[17], Генсек НАТО, руководители некоторых религиозных конфессий США, командующий коалиционными войсками в Афганистане генерал Петреус и другие. 9 сентября к пастору обратился президент США Барак Обама[18].
После этого Джонс отказался от сожжения Корана[19]. Однако другие два пастора всё-таки сожгли два Корана 11 сентября[20][21].
20 марта 2011 года Джонc всё же сжёг Коран в одной из церквей Флориды, что спровоцировало радикальных исламистов на массовые беспорядки в Афганистане, включая убийства людей[22].
В современной России
Сожжение книг частными лицами и негосударственными организациями
По словам журналиста, директора Информационно-аналитического центра «СОВА» А. Верховского, 5 мая 1998 года по распоряжению епископа Екатеринбургского и Верхотурского Никона были сожжены во дворе епархиального Духовного училища книги известных православных богословов XX века протопресвитеров Александра Шмемана, Иоанна Мейендорфа, Николая Афанасьева и протоиерея Александра Меня[23]. Однако позднее было указано на неточность информации журналистов, поскольку «было сожжено четыре книги, которые по авторству приписывать можно Меню, но на них не было пометок священноначалия о том, что они изданы по благословению, а проповеди, которые они содержали, содержали явно натяжки в совершенно вольной трактовке Священного Предания»[24].
В 2002 году члены молодёжного движения «Идущие вместе» установили муляж унитаза перед зданием ГАБТ, после чего в нём были сожжены специально отпечатанные брошюры выдержками из книг Владимира Сорокина. Акция была связана с подписанием контракта между писателем и Большим Театром[25]. Впрочем, по утверждению авторов акции, книги были не сожжены, а утоплены[26]. Аналогичная акция с участием книг Сорокина (также Эдварда Радзинского и Владимира Соловьева) была проведена в 2008 году, уже Союзом Православных Хоругвеносцев[27].
В июне 2012 года два монаха Троице-Сергиевой Лавры публично сожгли две тысячи экземпляров книги профессора А. И. Осипова «Посмертная жизнь» («Из времени в вечность: посмертная жизнь души»), подаренных лавре Сретенским монастырём, так как в данном издании, по их мнению, есть фрагменты, не соответствующие православному учению[28]. Данная книга была одобрена к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви. 15 июля 2012 года этот поступок был осуждён Духовным Собором Троице-Сергиевой лавры. Один из монахов был отправлен в скит на покаяние[29][30].
Сожжение книг по распоряжению государственных органов
В ноябре 2015 года от полномочного представителя президента в Северо-Западном федеральном округе Андрея Травникова поступило поручение правительству Республики Коми, в котором говорилось, что Фонд Сороса реализовывал программы, «целью которых является популяризация среди молодёжи чуждых российской идеологии установок, формирования в молодёжной среде искажённого восприятия отечественной истории». В связи с этим предписывалось изъять из библиотек «учебные издания, не имеющие соответствующих рекомендаций Минобрнауки России и других уполномоченных государственных органов». В ответ на запрос интернет-журнала «7x7» и.о. министра образования и молодёжной политики республики Коми, сообщила, что во исполнение этого поручения из фондов библиотек была изъята и уничтожена литература, изданная в рамках проекта Фонда Сороса «Обновление гуманитарного образования в России». В Воркутинском горно-экономическом колледже литература была «уничтожена путём сожжения». И.о. министра также сообщила, что литература из другой библиотеки изъята и будет уничтожена, а третьему образовательному учреждению было рекомендовано также изъять литературу[31][32].
В произведениях искусства
- «451 градус по Фаренгейту» — научно-фантастический роман — антиутопия Рэя Брэдбери. Описывает тоталитарное общество, в котором все книги подлежат сожжению.
См. также
Напишите отзыв о статье "Сожжение книг"
Примечания
- ↑ 9-е правило Седьмого Вселенского собора
- ↑ [khazarzar.skeptik.net/books/deytsh.htm Талмуд. Этюд Эм. Дейтша]
- ↑ William Hughes. Western Civilization: The Earliest Civilization Through the Reformation, McGraw-Hill, 1993. Pg. 152
- ↑ Костомаров Н. И. [www.magister.msk.ru/library/history/kostomar/kostom41.htm Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей]
- ↑ «A pity of it all. A portrait of German-Jewish Epoch, 1743—1933», Amos Elon, Picador, NY, 2002, pp.33-55, 87-88, 207—208,229,244
- ↑ Дюмулен Г. История дзэн-буддизма. Индия и Китай. — СПб.: ОРИС, 1994. — С. 187. — 336 с. — ISBN 5-88436-026-6.
- ↑ Абаев Н. В. Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае. — Новосибирск: Наука, 1983. — С. 73. — 128 с.
- ↑ Торчинов Е.А. Буддизм: Карманный словарь. — СПб.: Амфора, 2002. — С. 55—57. — 187 с. — ISBN 5-94278-286-5.
- ↑ Дюмулен, 1994, с. 187.
- ↑ Маслов А. А. Классические тексты дзэн. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. — С. 106—107. — 480 с. — ISBN 5-222-05192-7.
- ↑ Дюмулен, 1994, с. 123.
- ↑ Вон Кью-Кит. Энциклопедия дзэн. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. — С. 374. — 400 с. — ISBN 5-8183-0023-4.
- ↑ Шорников П. М. [www.russian.kiev.ua/material.php?id=11604185 Сопротивление политике запрета русского языка в годы фашистской оккупации Молдавии (1941 — 1944 гг.)] // Русская община. — 03 января 2009.
- ↑ 1 2 3 [www.cbc.ca/news/world/the-books-have-been-burning-1.887172 The books have been burning] (англ.). Canadian Broadcasting Corporation. Проверено 8 января 2015.
- ↑ [www.interfax.ru/russia/156903 В США сожжены более 9 тыс. экземпляров книги мемуаров о войне в Афганистане] (рус.). Интерфакс. Проверено 21 ноября 2014.
- ↑ [www.rg.ru/2010/09/27/memuary.html Пентагон решил сжечь весь тираж военных мемуаров "Операция "Темное сердце""] (рус.). Российская газета. Проверено 21 ноября 2014.
- ↑ [www.lenta.ru/news/2010/09/08/burn/ Власти США сочли предложение о сожжении Корана недостойным]. Lenta.ru (8 сентября 2010). Проверено 21 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XzXdPUZ Архивировано из первоисточника 10 мая 2012].
- ↑ [www.lenta.ru/news/2010/09/09/mrpresident/ Обама вступился за Коран перед пастором-евангелистом]. Lenta.ru (9 сентября 2010). Проверено 21 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XzYzCIo Архивировано из первоисточника 10 мая 2012].
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lenta/2010/09/11/n_1545835.shtml Американский пастор «окончательно» отказался от планов сожжения Корана] // Газета.ru, 11.09.2012 г.
- ↑ AIF.RU. [www.aif.ru/politic/article/37571 Сожжение Коранов в США все-таки состоялось]. Аргументы и факты (12 сентября 2010). Проверено 21 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XzaMMeU Архивировано из первоисточника 10 мая 2012].
- ↑ [niros.ru/news/print:page,1,77043-1.html Два американских пастора сожгли экземпляры Корана] // Информационное агентство «Национальные интересы», 12.09.2012 г.
- ↑ [ria.ru/world/20110401/360198477-print.html Пастор, который сжег Коран, осудил нападение исламистов на миссию ООН] // РИА Новости, 01.04.2011 г.
- ↑ [www.index.org.ru/journal/11/verh.html Верховский А. Русская Православная Церковь и свобода выражения в светском обществе]
- ↑ [www.krotov.info/yakov/dnevnik/1994/hvi11_08.html Церковная жизнь в России: год 1997 и 1998]
- ↑ [www.newsru.com/crime/27Jun2002/sorokin.html Известного писателя Владимира Сорокина подозревают в распространении порнографии] // NEWSru.com, 27.06.2002
- ↑ Юлия Таратута [www.kommersant.ru/doc/461891 Владимир Сорокин обанкротил «Идущих вместе»] // Газета «Коммерсантъ» № 56 от 30.03.2004. — С. 7
- ↑ [pycckie.org/novosti/2008/novosti-211108.shtml Лента Новостей. 2008 год от Р. Х. Служба информации Союза Православных Хоругвеносцев]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=jJNb1h3npJA Православные монахи сжигают книги проф. А. И. Осипова] // You Tube
- ↑ [www.sedmica.orthodoxy.ru/526-10-08-12.php Новости 17 июля 2012 г.]
- ↑ [www.pravmir.ru/duxovnyj-sobor-troice-sergievoj-lavry-osudil-sozhzhenie-knig-professora-osipova/print/ Духовный Собор Троице-Сергиевой лавры осудил сожжение книг профессора Осипова] // Православие и мир, 23.07.2012 г.
- ↑ Владимир Прокушев. [7x7-journal.ru/item/74425 В Коми сожгли «чуждые российской идеологии» книги Фонда Сороса]. 7x7 (13 января 2016). Проверено 13 января 2016.
- ↑ [lenta.ru/news/2016/01/13/books1/ В Коми сожгли неугодные книги Фонда Сороса]. Lenta.ru (13 января 2016). Проверено 13 января 2016.
|
Отрывок, характеризующий Сожжение книг
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.
В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».