Соколиная охота

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Соколиная охота — разновидность охоты с использованием приручённых хищных птиц преимущественно из отряда Соколообразные (семейств соколиных и ястребиных) для ловли добычи. Охотников, занимающихся соколиной охотой, называют сокольниками.

Иногда охоту с птицами называют в соответствии с названием охотничьей птицы: ястребиной или орлиной охотой. Однако большинство пособий по охоте с птицами относит эти виды к разновидностям охоты с ловчими птицами[1].

Культура соколиной охоты была развита практически во всех странах Евразии и некоторых регионах Северной Америки. Однако с развитием сельского хозяйства и распространением огнестрельного оружия популярность соколиной охоты значительно снизилась.





История

Охота с использованием соколов либо других ловчих птиц была известна ещё в глубокой древности; наиболее раннее документальное свидетельство этому было обнаружено при раскопках ассирийской крепости Дур-Шаррукин, вотчины царя Саргона II (722-705 гг. до н. э.), где на каменном барельефе были изображены два охотника, один из которых запускает птицу в воздух, а второй ловит её.[2][3] Ещё до нашей эры соколиная охота была хорошо известна у монгольских кочевников, китайских императоров, на Корейском полуострове, в Индокитае, Персии и на Ближнем Востоке.[4]

В странах Западной Европы охота с использованием ловчих птиц оставалась неизвестной либо непопулярной вплоть до III века; по крайней мере, о ней не упоминается ни в римских, ни в древнегреческих источниках, несмотря на то, что начиная с I века н. э. происходила массовая миграция народов Центральной Азии (в частности вследствие завоеваний вождя гуннов Аттилы), в Средиземноморье бурно развивалась торговля, а Александр Македонский совершал походы на Ближний Восток, Персию и Индию.[5] Лишь в 1240-е годы император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен пишет трактат «Искусство охоты с птицами» (лат. De Arte Venandi cum Avibus), в которой описывает правила соколиной охоты, и отвечает на требование руководителя Западного похода монголов Батыя о покорности, что мог бы стать его сокольничим. В Средние века, несмотря на свою популярность во многих странах Европы, соколиная охота в силу законодательных ограничений оставалась уделом лишь высшего сословия: например, в английском трактате «Boke of St. Albans» (1486) утверждается, что содержать сапсана мог только принц либо герцог.[6]

У славянских народов на территории современной России соколиная охота приобрела популярность где-то на рубеже VIII-IX веков, предположительно благодаря кочевникам-хазарам[4], населявшим территорию современного Дагестана и Нижнего Поволжья. В IX веке Князь Олег устраивает у себя на подворье соколиный двор, где занимается разведением птиц для охоты.[7] Расцвета русская соколиная охота достигла при царе Алексее Михайловиче; во времена его царствования более 3000 разных ловчих птиц содержались на потешных дворах в подмосковных сёлах Коломенском и Семёновском. Все птицы были распределены по «статьям»; во главе «статьи» стоял начальный сокольник, в непосредственном ведении которого находилось известное число рядовых сокольников, кречетников и ястребников; доставление сокольников в начальные сопровождалось особой торжественной церемонией, установленной Урядником сокольничья пути.[8]

Галерея

«Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте». Николай Сверчков, 1873 «Охота башкир с соколами в присутствии Александра II», Франц Рубо Памятник в городе Тата, Венгрия В дубайской пустыне

См. также

Напишите отзыв о статье "Соколиная охота"

Примечания

  1. [piterhunt.ru/library/books/okhota_s_lovchimi_ptitsami.htm Охота с ловчими птицами. Дементьев Г. П. 1935 г.]
  2. A. H. Layard (1853) Discoveries in the Ruins of Nineveh and Babylon; with Travels in Armenia, Kurdistan and the Desert. Adamant Media Corporation. 2001. ISBN 978-1-4021-7444-5
  3. Stephanie Dalley (1993) [www.clt.astate.edu/aromero/Babylonians.pdf Ancient Mesopotamian Gardens and the Identification of the Hanging Gardens of Babylon Resolved] Garden History, Vol. 21 (1993), pp 1-13
  4. 1 2 [www.i-a-f.org/history.html A BriefHistory of Falconry.]. International Association for Falconry and Conservation of Birds of Prey. Проверено 30 августа 2012. [www.webcitation.org/6AJ6MSfzr Архивировано из первоисточника 30 августа 2012].
  5. Teresa Pratt (2008) «[www.exmoorfalconry.co.uk/History%20of%20falconry.htm History of falconry]» Прочитано 2008-04-21
  6. Phillip Glasier (2006) [books.google.com/books?id=lo3z3p5ebCAC&pg=PA19&lpg=PA19&dq=Boke+of+St.+Albans+falcon&source=web&ots=d20M7LaKPC&sig=cS70dobtNoJvykVbYK4LCA10Ie8&hl=en Falconry & Hawking.] Batsford. 2006 ISBN 978-0-7134-8407-6
  7. Официальный сайт Лапландского Заповедника «[www.lapland.ru/press/2007/07/16/ „Дамский“ сокол при парадных выездах]» Прочитано 2008-12-15
  8. Соколиная охота // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Соколиная охота

Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.