Соколова, Елена Александровна (актриса)

Елена Александровна Соколова
Дата рождения:	8 сентября 1973(1973-09-08) (50 лет)
Профессия:	Актриса музыкального театра
Годы активности:	1995—н.в.

Елена Александровна Соколова (родилась 8 сентября 1973 года) — российская актриса.

Биография

В 1995 году окончила Высшее государственное музыкальное училище им. Гнесиных по специальности «актёр музыкального театра». Сценическому искусству училась у Матвея Абрамовича Ошеровского.

1995—2005 — ведущая актриса Театра оперетты Урала.

2005—2012 — солистка Музыкального театра под руководством Геннадия Чихачёва.

С 2012 года — актриса Московского театра «Экспериментъ».

Театральные работы

В Театре оперетты Урала (основные):

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=Wkttjz56emk И. Кальман. Сильва. Литературная редакция и постановка Бориса Лагоды / Театр оперетты Урала, сезон 2000-2001]

• Александра («Царевич» — оперетта Ф. Легара, — режиссёр В. О. Цюпа);
• Виолета («Холопка» — оперетта Н. М. Стрельникова, режиссёр В. О. Цюпа);
• Доротея («Доротея» — музыкальный спектакль Т. Н. Хренникова, режиссёр Б. Б. Лагода);
• Марица («Марица» — оперетта И. Кальмана, режиссёр К. С. Стрежнёв);
• Сильва («Сильва» — оперетта И. Кальмана, реж. Б. Б. Лагода);
• Ханума («Ханума» — по одноимённой пьесе А. А. Цагарели, режиссёр Б. Б. Лагода).

В Музыкальном театре под руководством Геннадия Чихачёва (основные):

• Акбара («Плаха» — мюзикл-притча А. Кулыгина по мотивам одноимённого романа Ч. Т. Айтматова на либретто Л. Яковлева);
• Мадемуазель Куку («Астрономия любви» — мюзикл М. Самойлова по пьесе М. Себастьяну «Безымянная звезда»);
• Бетси Тверская («Анна Каренина» — мюзикл М. Самойлова по одноимённому роману Л. Н. Толстого);
• Робинзон («Бесприданница» — мюзикл А. Кулыгина по одноимённой пьесе А. Н. Островского на либретто Г. Котова);
• Волк («Волк и семеро козлят» — мюзикл Н. Орловского на либретто М. Садовского);
• Моргана («Садко и Царевна Морская» — мюзикл В. Качесова на либретто А. Огарёвой по мотивам русских былин);
• Маритана («Дон Сезар де Базан» — оперетта по мотивам одноимённой пьесы Филиппа Дюмануара и Адольфа д’Эннери);
• Мать Нелли («Униженные и оскорблённые» — мюзикл А. Журбина по мотивам одноимённого романа Ф. М. Достоевского);
• Кручинина («Без вины виноватые» — оперетта А. Кулыгина по мотивам одноимённой пьесы А. Н. Островского);
• Сваха («Женитьба Бальзаминова» — музыкальная комедия А. Кулыгина по мотивам одноимённой пьесы А. Н Островского);
• Поганка («Грибной переполох» — мюзикл А. Кулыгина на либретто Е. Богдановой);
• Сорока («Ну, Волк, погоди!» — музыкальная сказка Г. Чихачёва на музыку Т. Петровой);
• Анна («Золушка» — мюзикл А. Кулыгина по сценарию Е. Шварца);
• Лиса («Теремок» — опера А. Кулыгина по сказке С. Я Маршака);
• Примадонна («Даёшь оперетту!» — шоу-спектакль по мотивам советских оперетт и музыкальных комедий на либретто Е. Богданова);
• Матильда («Так любят только гусары!» — водевиль М. Шмотовой по пьесе Ф. А. Кони «Девушка-гусар»).

В Московском театре «Экспериментъ»:

• Виолетта, цветочница «Фиалка» («Фиалка Монмартра»);
• Лиза Эрдели («Графиня Марица» — новая редакция одноимённой оперетты И. Кальмана);
• Баронесса Стаси («Княгиня Чардаша — Сильва Вареску» — новая редакция оперетты И. Кальмана «Королева чардаша (Сильва)»);
• Мабель Гибсон, артистка цирка («Мистер ИКС» — новая редакция оперетты И. Кальмана «Принцесса Цирка»);
• Мэри Поппинс («Здравствуйте, Мэри Поппинс» — семейный мюзикл по мотивам книг П. Траверс),
• Королева Мачеха («Принцесса Белоснежка» — сказочное музыкальное шоу по мотивам сказки братьев Гримм и балета Б. Павловского),
• Мачеха Золушки («Бал сказок Золушки»);
• Царица Милитриса, младшая сестра («Сказка о царе Салтане» — музыкальный спектакль по мотивам сказок А. С. Пушкина);
• Червонная Королева, Королева Цветов, сестра Алисы («Новые приключения Алисы в Стране Чудес»);
• Директриса Фарагонда, Лейла («Школа волшебниц»);
• Морская Царевна («Летучий корабль» — детский мюзикл по мотивам одноимённого советского мультфильма и русских сказок);
• Марфа-Сводница («Василиса Премудрая» — сказочное шоу по мотивам русских сказок и песен);
• Лиса («Дисней-шоу»);
• Матушка-Метелица, Малаша («Матушка Метелица»);
• Снежная Королева («Тайны Снежной Королевы»);
• Мама, Королева Снежинок («Принц Щелкунчик»);
• Баба-Яга («Волшебный микрофон»).

Отзывы критиков

«В роли Кручининой выступает только что приглашенная из Новоуральской оперетты Елена Соколова — три года назад на московских гастролях „театра закрытого города“ мы восхищались её умной и обаятельной Сильвой».

— Валерий Кичин. Что поют за Рогожской заставою. Вне Садового кольца кипит совсем другая жизнь.

«Доступность, а не вымученность тематических идей спектакля — ключ к сердцам исполнителей. Среди них выделилась Елена Соколова, создавшая запоминающийся образ Кручининой».

— Елена Долинская. «Без вины виноватые» на музыкальной сцене.

Отдельно хочется отметить работу актрисы Музыкального театра Геннадия Чихачева, очаровательной Елены Соколовой в ярко показанном ею образе юной Бетси Тверской ( у Чихачева в спектакле герои показаны в двух ипостасях, в юности и в зрелые годы). Елена совсем по новому трактовала этот образ, она безусловно показала бездну присущих ей изящества, таланта, аристократизма и грациозности. Но именно оттенки грациозности и безудержной Фолибержеровской энергии, в сцене Салона Китти, несколько отеплили образ холодной светской красавицы, сменившей красное бальное платье на амазонку и показавшей блистательный фейерверк энергии и таланта.

— Владимир Чекмарев. Елена Соколова в роли Бетси Тверской.

"Очень хороши обе исполнительницы Мадемуазель Куку. Но если ветеран театра «Татьяна Петрова давно зарекомендовала себя многогранным мастером, то появление в той же роли Елены Соколовой во многом стало неожиданностью. Примадонна Театра оперетты Урала, перейдя к Чихачёву, успела выступить в разных ролях, но столь откровенно характерных у неё, кажется, ещё не было. Тем больший эффект производит у неё придуманное Чихачёвым финальное преображение».

— Дмитрий Морозов. Пролетая над гнездом Ку-ку.

«Очень хороша Елена Соколова в роли Мадмуазель Куку: сначала острогротесковая, потом глубоко несчастная, а в финале — женственная, полная надежд на то, что и в её судьбе появится какая-то звезда».

— Александр Степанцев. Двое из разных галактик.

«Замечательная актриса Елена Соколова, будучи по природе героиней, виртуозно и бесстрашно играет острохарактерную роль. Обнаруживая в этой дурёхе, застегнутой на все пуговицы, трогательную женщину, не только изголодавшуюся по любви, но и тайно красивую (неожиданно драматичная ария второго акта, раскрывающая суть её характера — одна из удач музыкальной драматургии спектакля)».

— Александр Иняхин. Очаровательная безбилетница.

«Соколова — певица и актриса, блестяще владеющая всеми оттенками характерности и вместе с тем умеющая быть невероятно лиричной, подтвердила высочайший исполнительский класс, создав образ яркий, не ходульный».

— Елена Езерская. Открыть свою звезду.

«Неожиданностью стало то, что сопрано ещё и у Робинзона, то есть у мужского персонажа. Эту мужскую роль в спектакле исполняет, кстати, одна из самых женственных актрис театра Елена Соколова. Играть мужскую роль женщине вообще нелегко. А уж играть роль комедийную, на грани буффонады, конечно, ещё во сто крат труднее. Самое занимательное, что в конце мюзикла Елена Соколова все-таки обретает своё женское естество, потому что, по версии либреттиста Георгия Котова, Робинзон — всё-таки… женщина. Это оказывается… дочь знаменитого провинциального актёра Аркадия Счастливцева из другой пьесы Александра Николаевича Островского — „Лес“».

— Юрий Заранкин. Робинзон прекрасного пола.

Великолепный в своей харизматичности Алексей Городецкий и изящно-трагичная Елена Соколова, как некой соединительной канвой, пронзают своими партиями весь спектакль. На мой взгляд, именно они олицетворяют здесь флер Достоевского. Это великолепное решение с окошком в верхней части декорации, из которого являлись то грозная инфернальность Алексея Городецкого, то нежная грусть Елены Соколовой, оказало на зрителей достаточно сильный эффект. Елена Соколова так искренне играла (впрочем, как и всегда) юную мать Нелли, что я поймал себя на том, что хотел буквально выйти на сцену и защитить её от милейшего Евгения Башлыкова, так отчетливо и глубоко сыгравшего князя Волковского, внеся в его образ соответствующую отрицательную харизму. Ну, впрочем, как я знаю, это был не первый случай, когда талант Елены Соколовой подвигал зрителей на подвиги. Мне рассказывали, что в одном из детских спектаклей Елена так талантливо сыграла лису, что один юный зритель бросился на сцену спасать от нехорошей лисы несчастных зверюшек. О, эта волшебная сила искусства!

— Владимир Чекмарев. Елена Соколова в роли Матери Нелли. спектакль "Униженные и оскорблённые"

«Замечательная актриса Елена Соколова, которую мы привыкли видеть в ролях героинь, играет не просто эксцентрическую странность, вроде „женской ипостаси“ графа Орловского из венской версии „Летучей мыши“, а существо почти инфернальное — внимательное к происходящему, но до поры скрывающее свою истинную роль. А роль эта неожиданно драматична и противоречива. Подобно Шуту из шекспировской комедии, этот Робинзон становится в финале вторым „я“ героини, ее лирическим двойником, когда, открыв свою женскую сущность, повторяет вслед за Ларисой Дмитриевной и вместе с нею сокровенные монологи и мучительные признания».

— Александр Иняхин. На ясный огонь…

Премии

• 1997 год — лауреат 1 премии Международного конкурса артистов оперетты имени Михаила Водяного Одесса.
• 1999 год — лауреат премии «Браво» в номинация лучшая женская роль. Музыкальный спектакль «Доротея» театра оперетты Урала.
• Лауреат конкурса актёров на лучшую женскую роль города Новоуральск.
• Лауреат приза Зрительских симпатий Международного Союза писателей «Альтернатива».

Ссылки

• [theatreinform.ru/bd/Actor/Details.php?A_Code=5251 Соколова Елена Александровна. База данных «Актёры России».]
• (недоступная ссылка — история, копия) Елена Соколова на сайте театра Чихачёва.
• Владимир Чекмарёв. [www.bukvaved.net/main/70602-teatrmdarjahcijmteplo.html Театр который дарит тепло]ISBN 978-5-8853-2762-6
• [experimentteatr.ru/elena-sokolova.htm Елена Александровна Соколова на сайте театра «Экспериментъ».]

Отрывок, характеризующий Соколова, Елена Александровна (актриса)

Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.