Соколова, Любовь Сергеевна
Любовь Соколова | |||||||||||||
Имя при рождении: |
Любовь Сергеевна Соколова | ||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Место рождения: | |||||||||||||
Профессия: | |||||||||||||
Карьера: |
1946—2001 | ||||||||||||
Награды: |
|
Любо́вь Серге́евна Соколо́ва (31 июля 1921, Иваново-Вознесенск — 6 июня 2001, Москва) — советская и российская актриса театра и кино. Народная артистка СССР (1990).
Содержание
Биография
Будучи студенткой Ленинградского педагогического института, поступила зимой 1940 года в киноактёрскую школу при студии «Ленфильм». Во время Отечественной войны работала на заводе слесарем по обработке деталей к двигателям самолётов. Работала на эвакопункте. Ухаживала за больными и ранеными.
Любовь Соколова окончила ВГИК (мастерская Б. Бибикова и О. Пыжовой) в 1946 году.
В 1951—1956 годах — актриса Драматического театра Группы советских войск в Германии (Потсдам), в 1946—1951 годах и с 1956 года — актриса Театра-студии киноактёра.
В кино Любовь Соколова дебютировала в 1948 году в роли простой деревенской женщины Варвары в фильме «Повесть о настоящем человеке». Дебют молодой актрисы не прошёл незамеченным. У неё появились многочисленные поклонники, одно за другим последовали новые предложения: «Тихий Дон», «Серёжа», «Далеко от Москвы», «Преступление и наказание», «Я шагаю по Москве», «Тридцать три», «Ирония судьбы…». Всего снялась в 389 фильмах.
Осенью 1994 года Любовь Соколова и Майя Булгакова попали в страшную аварию — машина, на которой их везли на концерт, врезалась в столб. Актрисы оказались в реанимации. Любовь Сергеевну выписали через несколько недель, а Майя Григорьевна скончалась спустя несколько дней, не приходя в сознание.
Скончалась 6 июня 2001 года от сердечного приступа[1] и похоронена в Москве на Кунцевском кладбище.
Семья
- Первый муж — Георгий Араповский. Умер во время блокады Ленинграда.
- Второй муж — Георгий Данелия. Совместно они прожили около 26 лет. От этого брака в 1959 году родился сын — Николай Данелия-Соколов, режиссёр, поэт, умерший в 26 лет.
Фильмография
- 1941 — Маскарад — участница бала
- 1947 — Поезд идёт на восток — пассажирка в вагоне - ресторане
- 1948 — Повесть о настоящем человеке — Варвара, колхозница
- 1949 — У них есть Родина — советская пленная (нет в титрах)
- 1950 — Далеко от Москвы — Ольга Фёдоровна
- 1956 — Это начиналось так
- 1956 — Две жизни — Груня
- 1957 — Коля дома один — мать
- 1957 — Летят журавли — солдатка (нет в титрах)
- 1957 — Семья Ульяновых — Аня Ульянова
- 1957 — Сёстры
- 1958 — Если бы камни говорили
- 1958 — Ночной гость — Екатерина
- 1958 — Тихий Дон — жена Штокмана
- 1958 — Тревожная ночь — Мария
- 1959 — Фома Гордеев — Наталья
- 1959 — Хмурое утро — Анисья
- 1959 — Баллада о солдате — женщина на рынке
- 1959 — Хождение по мукам — Анисья
- 1960 — Своя голова на плечах
- 1960 — Серёжа — мать Васьки
- 1961 — В трудный час — колхозница
- 1961 — Академик из Аскании — Наталья Константиновна, жена академика Иванова
- 1962 — Путь к причалу — Мария
- 1962 — Вступление — мать Вали и Люси
- 1962 — Перекрёсток
- 1962 — Здравствуй, Гнат!
- 1963 — Живые и мёртвые — фельдшер
- 1963 — Русский лес — Агафья
- 1963 — Синяя тетрадь — Надежда Емельянова
- 1963 — Человек, который сомневается — женщина на суде (нет в титрах)
- 1963 — Я шагаю по Москве — мать Коли
- 1964 — Валера — Ефросинья Васильевна, мать Валеры
- 1964 — Мать и мачеха — Прасковья Павловна Лихачева, приемная мать
- 1964 — Три сестры — Ольга
- 1965 — Рабочий посёлок — Капустина
- 1965 — Тридцать три — Люба, жена Травкина
- 1966 — Берегись автомобиля — судья
- 1966 — Маленький беглец — лейтенант милиции
- 1966 — Я солдат, мама — мать сержанта
- 1967 — Прямая линия — Худякова, сотрудница НИИ
- 1967 — Татьянин день — мать Тани
- 1967 — Четыре страницы одной молодой жизни — мать Саши Агафонова
- 1967 — История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж — Мария, мать Мишаньки
- 1968 — Доживём до понедельника — Левикова, мама ученика Вовы
- 1968 — И снова май! — мать
- 1968 — Капа — Капа
- 1969 — Гори, гори, моя звезда — жена Фёдора
- 1969 — День и вся жизнь — женщина на повозке
- 1969 — Преступление и наказание — Елизавета
- 1969 — Роковой выстрел
- 1969 — Только три ночи — мать Кати
- 1969 — Странные люди — Алёна, жена Броньки Пупкова
- 1970 — Счастье Анны — немая
- 1970 — В лазоревой степи — мать
- 1970 — Белорусский вокзал — жена Приходько Люба Приходько
- 1970 — Дорога на Рюбецаль — Софья Михайловна
- 1970 — День да ночь — Анна Васильевна
- 1970 — Море в огне — женщина
- 1970 — Расплата — Евгения Васильевна Платова
- 1970 — Сохранившие огонь — Мария, жена Клявина
- 1971 — Телеграмма — Аграфена Владимировна
- 1971 — Месяц август — Антонина
- 1971 — Второе дыхание — Ольга Владимировна
- 1971 — Джентльмены удачи — заведующая детсадом
- 1971 — Конец Любавиных — мать Любавина
- 1972 — Командир счастливой «Щуки» — тётя Дуся
- 1972 — Меченый атом — Клавдия Ивановна Шкаликова
- 1972 — Опасное путешествие
- 1972 — Печки-лавочки — проводница
- 1972 — Приваловские миллионы — Мария Степановна
- 1972 — Сапожки — Клавдия
- 1973 — Двое в пути — почтальон
- 1973 — И на Тихом океане... — Прасковья
- 1973 — Дверь без замка — Степанида
- 1973 — Последний подвиг Камо — член приёмной комиссии
- 1973 — И на Тихом океане — Прасковья
- 1974 — Любовь земная — член райкома
- 1974 — Москва, любовь моя — костюмерша
- 1974 — Небо со мной — вдова
- 1974 — Повесть о человеческом сердце — Любовь, секретарь Бурцева
- 1974 — Помни имя своё — почтальон
- 1974 — Сержант милиции — мать Николая Захарова
- 1974 — Второе дыхание — Ольга Владимировна
- 1975 — Алмазы для Марии — Дарья Степановна, мать Марии
- 1975 — Единственная… — Анна Прокофьевна
- 1975 — Соколово — учительница
- 1975 — Ирония судьбы, или С лёгким паром! — мама Нади
- 1975 — Когда наступает сентябрь — вахтёр на фабрике
- 1975 — Мои дорогие — Антонида Петровна
- 1975 — От зари до зари — Пелагея Ивановна
- 1975 — Роса — бабушка Екатерина Ивановна
- 1976 — Два капитана — тётя Даша
- 1976 — Додумался, поздравляю! — классная руководительница
- 1976 — Преступление — судья
- 1976 — Приключения Нуки — бабушка Ирочки
- 1976 — Тимур и его команда — соседка
- 1976 — Мастер — тётя Дуся
- 1977 — А у нас была тишина… — Анна Харитоновна
- 1977 — Белый Бим Чёрное ухо — стрелочница
- 1977 — Волшебный круг
- 1977 — Девочка, хочешь сниматься в кино? — мать Веры, бывшая партизанка-санитарка на войне
- 1978 — Исчезновение — Самаркина, мама Родиона
- 1978 — Близкая даль — Евдокия Самсоновна
- 1978 — Дети как дети — Елизавета Петровна, бабушка Оли
- 1978 — Люди на земле — Галина Корбут
- 1978 — Молодая жена — Егоровна
- 1978 — Пока безумствует мечта — мать
- 1978 — Последний шанс — Варвара Яковлевна Тимохова
- 1978 — Срочный вызов — Ольга Григорьевна Колобашкина
- 1979 — Близкая даль — Евдокия Сафроновна, свекровь Анны
- 1979 — Моя Анфиса — Любовь Сергеевна Киселёва
- 1979 — Несколько дней из жизни И. И. Обломова — провожающая Штольца в Москву
- 1979 — Опасные друзья — мать Юрия
- 1979 — Сцены из семейной жизни — тётя Тоня, заведующая ателье
- 1979 — Удивительные приключения Дениса Кораблёва — билетёрша в цирке
- 1979 — Цыган — Макарьевна
- 1980 — Вам и не снилось… — почтальон
- 1980 — Дом у кольцевой дороги — Елена Константиновна, мать Коли Никифорова
- 1980 — Мелодия на два голоса — мать Кирилла
- 1980 — Не стреляйте в белых лебедей — работница зоопарка
- 1980 — Что там, за поворотом? — Анна Захаровна Багрова
- 1980 — Ночное происшествие — повар
- 1980 — Полёт с космонавтом — доярка
- 1980 — Последний побег — Мария Петровна, жена Кустова
- 1980 — Тайное голосование — Степанида, колхозница
- 1980 - 1981 — Долгая дорога в дюнах — Анисья
- 1981 — Сашка — врач
- 1981 — Хочу, чтоб он пришёл — Марья Дмитриевна
- 1981 — Шофёр на один рейс — Варвара Семёновна
- 1982 — Возвращение резидента — Наталья Сергеевна
- 1982 — Детский мир — Антонина Васильевна
- 1982 — Надежда и опора — Ульяна Порфирьевна
- 1982 — Оставить след — Полина Петровна
- 1982 — Путешествие будет приятным — Елизавета Георгиевна
- 1983 — Моментальный снимок
- 1983 — Витя Глушаков — друг апачей — тётка в очереди
- 1983 — Карантин — вахтер тётя Катя
- 1983 — Признать виновным — Марья Васильевна, бабушка Виктора Владимирова
- 1983 — Хозяйка детского дома — Мария
- 1983 — Я тебя никогда не забуду — Агриппина Ивановна, мать Фёдора
- 1983 — Возвращение с орбиты — Софья Петровна / тёща Павла Кузнецова
- 1984 — И жизнь, и слёзы, и любовь — Полина
- 1984 — Нам не дано предугадать — Зина
- 1984 — Похищение — бабушка
- 1984 — Репортаж с линии огня — мать Меркулова
- 1984 — Сильная личность из 2 «А» — Любовь Сергеевна, бабушка Димы Кругликова
- 1984 — Тихие воды глубоки — Дарья
- 1985 — Внимание! Всем постам… — тётя Маша, мама Воронова
- 1985 — Город невест — Клавдия Петровна
- 1985 — Не ходите, девки, замуж — Прасковья Ильинична
- 1985 — Самая обаятельная и привлекательная — мать Нади
- 1985 — Мужские тревоги — Марья Фёдоровна
- 1985 — Осенние утренники — Прасковья Лихолетова
- 1986 — Верую в любовь — Анна Михайловна
- 1986 — Говорит Москва — Орлова
- 1986 — Земля моего детства — баба Феня
- 1986 — Очная ставка — Полина Григорьевна
- 1986 — Певучая Россия — мать Пятницкого
- 1987 — Жизнь Клима Самгина — Анфимьевна
- 1987 — Спасите наши души! — бабка Дарья
- 1987 — Ссуда на брак — Степанида
- 1988 — Запретная зона — Александра
- 1989 — Авария — дочь мента — Юлия Николаевна, учительница истории
- 1989 — Во бору брусника — Ксения, жена Егорова
- 1989 — Женщины, которым повезло — мать Дуси Королёвой
- 1990 — Автостоп — медсестра
- 1990 — Бабник — Марья Григорьевна
- 1990 — Место убийцы вакантно — Мария Ильинична, мать Кирпичникова
- 1990 — Наутилус
- 1990 — Мальчики — эпизод
- 1991 — Затерянный в Сибири — тётя Клава
- 1991 — Кровь за кровь — Гриднева
- 1991 — Миф о Леониде
- 1991 — Пока гром не грянет — Олимпиада Васильевна
- 1992 — Ваш выход, девочки — мать
- 1992 — Риск без контракта — мать Марины
- 1992 — Фиктивный брак
- 1992 — Хэлп ми — бабушка
- 1993 — Бравые парни — жена Грибоедова
- 1993 — Бездна, круг седьмой — мать Коли
- 1993 — Завещание Сталина — Полина
- 1993 — Несравненная — мать Вяльцевой
- 1993 — Я сама — медсестра
- 1994 — Бульварный роман — Мария Егоровна
- 1994 — Курочка Ряба — Мария
- 1995 — Маша и звери — бабушка
- 1997 — На заре туманной юности — Мироновна
- 1998 — Не послать ли нам гонца? — бабка с глушителем
- 1998 — Стрингер — бабушка
- 1998 — Сочинение ко Дню победы — ветеран
- 2001 — Домик окнами в сад
- 2001 — Семейные тайны — консьержка
- 2001 — На полпути в Париж — Груня
- 2001 — Игры в подкидного
- 2001 — Сыщик с плохим характером
- 2001 — Вальс на прощание — старушка
Работы в театре
Театр-студия киноактёра (1946—1951, 1951—2001)
- «За тех, кто в море!» Лавренева (1947), Реж. Н. С. Плотников, — Женя Шабунина
Драматический театр Группы советских войск в Германии (Потсдам) (1951—1956)
- «Доходное место» А. Н. Островского — Поленька
- «Последние» А. М. Горького — Любовь
- «Егор Булычов и другие» А. М. Горького — Шура
- «Парень из нашего города» К. М. Симонова — Варя
Награды и признание
- Заслуженная артистка РСФСР (1969)[2]
- Народная артистка РСФСР (1977)[3]
- Народная артистка СССР (1990)
- Медаль «За отвагу»
- Медаль «За трудовую доблесть»
- Медаль «За оборону Ленинграда»
- Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1995)
- Медаль «Маршал Советского Союза Жуков» (1997)
- Медаль «В память 850-летия Москвы» (1997)
- Медаль «80 лет Вооружённых сил СССР» (1998)
- Медаль Пушкина (1999)
- Медаль «Ветеран труда»
- ВКФ (1958, Премия за лучшую женскую роль, фильм «Хмурое утро»)
- ВКФ (1983, Премия за лучшую женскую роль, фильм «Надежда и опора»)
- КФ «Созвездие» (1995, Приз «За выдающийся вклад в профессию»)
- Приз Веры Холодной (2001, в номинации «Любовь поколений»)
Напишите отзыв о статье "Соколова, Любовь Сергеевна"
Примечания
Литература
- Сулькин М. Любовь Соколова // Актёры советского кино. Вып. 9. / Ред-сост. А. М. Сандлер. М.: Искусство, 1973. С.252—267.
Ссылки
- [www.newstube.ru/media/sokolova-smert'-izvestnoj-aktrisy-l-sokolovoj-fragmenty-iz-fil'mov-s-ee-uchastiem «Смерть известной актрисы Любови Соколовой» на NewsTube (видеоролик памяти актрисы)]
- [archive.is/20121225061650/moscow-tombs.narod.ru/2001/sokolova_ls.htm Могила Любови Соколовой на Кунцевском кладбище]
Отрывок, характеризующий Соколова, Любовь Сергеевна
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Иванове
- Актрисы по алфавиту
- Актрисы СССР
- Актрисы России
- Актрисы XX века
- Награждённые медалью «За отвагу»
- Награждённые медалью «За трудовую доблесть»
- Награждённые медалью «За оборону Ленинграда»
- Награждённые медалью «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «Ветеран труда»
- Народные артисты СССР
- Народные артисты РСФСР
- Заслуженные артисты РСФСР
- Актёры и актрисы Театра-студии киноактёра
- Рекордсмены Книги рекордов Гиннесса
- Выпускники ВГИКа
- Умершие от инфаркта миокарда
- Похороненные на Кунцевском кладбище