Соколов, Александр Александрович (экономист)

Александр Александрович Соколов
Научная сфера:	экономика

Алекса́ндр Алекса́ндрович Соколо́в (1885 — 1937) — один из виднейших русских теоретиков в области финансов и права начала XX века. Автор большого числа работ по различным финансовым проблемам, в том числе проблемам денежного обращения и налогообложения. Наибольшую известность в научных кругах получил его труд о налогах — «Теория налогов».

Научная работа

Родился А. А. Соколов в 1885 году. Педагогическая и научная жизнь длительный период была связана с Московским коммерческим институтом.

1913

Издаётся могография «Германское имперское законодательство», где исследуются соотношения прямого и косвенного налогообложения в Германии, причин увеличения властей Германии налогового бремени. С критической точки зрения учёным рассматриваются законы: о единовременном чрезвычайном сборе на оборону государства, об изменениях в финансовом устройстве Германии, о налоге на имущие классы, об изменениях закона о штемпельном налоге, о праве государства на наследование.

1915

Публикуется научная статья «Сахар», в которой рассматриваются причины, вызвавшие рост цен на сахар, а также описывается режим, при котором находилась сахарная промышленность — сахарная нормировка.

С совместной статьи «Налоги, введённые во время войны и дороговизна» начинается тесное сотрудничество с П. П. Гензелем. В этой работе ими исследуются увеличенные и вновь введённые в России для покрытия военных расходов налоги, а также их влияние на рост цен. Особое внимание уделяется косвенному обложению.

1916

Совместно с профессором П. П. Гензелем публикуется сборник научных статей «Финансовая реформа в России». В статье «Подоходный налог» отмечается, что в основе реального налогообложения лежит учёт не только совокупного дохода, но и его отдельных частей.

Соколов, принимая участие в обсуждение проекта положения о местных финансах и городских бюро, отмечал, что наиболее рациональная система налогообложения такая, в которой подоходный и поимущественный налог закреплены за госказной. В работе им рассматриваются также возможности обложения акционерных компаний, рассматриваются вопросы соотношения прожиточного минимума и прогрессивного налогообложения.

В этом же году учёный пишет работу «Центральное бюро по городским делам», в которой впервые затрагивает многие актуальные вопросы городских финансов.

1917

На VII съезде Всероссийского союза городов, проходившем 14-16 октября, Соколовым прочитан доклад «Проект нового положения о городских доходах, расходах, сметах и отчётах», в котором анализируется проект реформы городских финансов, подготовленный комиссиями министерств финансов и внутренних дел и по которому городам предоставлялась возможность устанавливать около 30 различных сборов.

1918

Совместно с П. П. Гензелем и Н. Н. Авиновым издается работа «О мерах по улучшению городских финансов».

1920

В октябре в Екатеринодаре выходит в свет очередная работа «Обесценение денег, дороговизна и перспективы денежного обращения в России», в которой исследуются финансовые последствия войны, большое внимание уделяется вопросам соотношения зололтых и бумажных денег.

1922

С 1922 года Соколов, будучи удостоенным профессорского звания, активно участвует в деле создания и совершенствования финансовой системы РСФСР. Им публикуются статьи «Налоги как орудие новой экономической политики», в которой восстановление налоговой системы признаётся делом огромной государственной важности, «Денежные налоги и государственный бюджет», «Валютный вопрос как международная проблема и восстановление денежного обращения в России», «Социалистическое хозяйство, цена и деньги».

Соколов участвует в совещании по вопросам денежного обращения в Народном комиссариате финансов, где выступает против введения параллельной валюты, 24 марта участвует в дискуссии относительно опубликования официального курса рубля, проходящей в Институте экономических исследования НКФ, затем выступает на заседании по вопросам восстановления винной торговли, принимает участие в работе комиссии по прямым налогам.

1923

В журнале «Вестник финансов» публикуется статья автора «Шаг вперёд или назад? (О проекте нового Положения о государственном подоходно-поимущественном налоге)», которая подверглась критике из-за чисто теоретического понимания подоходного налогообложения.

К этому периоду относится и другая работа — «Проблемы денежного обращения и валютной политики», в которой:

1. систематизируется практика денежного обращения военных и послевоенных лет,
2. формулируются те проблемы, которые этой практикой выдвигаются,
3. предлагаются пути их решения.

1924—1925

В статье «Единая или параллельная валюта?» Соколов ещё раз обозначает своё отрицательное отношение к параллельной валюте.

В работе «Перспективы и политика цен в 1924—1925 г.» исследуются вопросы ценообразования с учётом отраслевых особенностей.

В статье «Государственный бюджет в условиях новой экономической политики» Соколов обозревает эволюцию, проделанную государственным бюджетом за время действия НЭП, отмечает переход от натурального хозяйства к денежному, делает попытки оценки параметров госбюджета на 1924—1925 г. В теоретическом очерке «Скорость обращения денег и товарные цены» Соколовым изучается проблема скорости обращения денег, которая, по его мнению, распадается на три главных вопроса:

1. понятие скорости обращения;
2. методы её измерения;
3. ценообразующее значение.

Отмечается, что «быстрота обращения денег тесно связана с быстротой товарного оборота.»

В работе «Несколько вопросов, связанных с нашей денежной реформой» автор пытается ответить на вопросы:

1. была ли денежная реформа 1924 г. необходима,
2. имелся ли в первые месяцы реформы денежный и разменный голод,
3. возможна ли абсолютная стабилизация рубля в условиях советской экономики и др.

К этому же периоду времени относятся и такие труды, как: «Основные проблемы теории денег», "Замечания по докладу Л. Н. Юровского «Об условиях проведения денежной реформы», «К реорганизации единого сельскохозяйственного налога», «Ближайшие задачи нашей валютной политики», «Скорость обращения денег, уровень цен и наши эмиссионные возможности» и др. На некоторые его работы пишутся рецензии других учёных.

А. А. Соколов в этот период продолжает принимать участие в работе ИЭИ НКФ и обсуждении вопросов об акцизе текстильных изделий, льготирования кооперации, эмиссии денег, восстановления капитала в промышленности, кредитования частного сектора и т. д.

1926—1927

Выходят статьи «Проблемы организации долгосрочного кредита в СССР», «Денежная политика и конъюнктура», а также объёмная статья «К теории переложения налогов». Под переложением налогов А. А. Соколов понимал такое вызванное налогом изменение цен товаров и услуг или такое обусловленное налогом же предупреждение изменения этих цен, при котором плательщик получает возможность перенести всё бремя налога или ту или иную его часть на других лиц, то есть либо на покупателей, либо на поставщиков. Если налог перелагается, то это значит, что он выступает в роли особого ценообразующего фактора.

В этом же году выходит рецензия на книгу П. П. Гензеля «Прямые налоги. Очерк теории и практики». В феврале 1926 г. Соколов выступил с докладом на заседании финансового совета ВСНХ, в котором отмечал, что товарный голод в стране возник на почве инфляционного спроса.

1928—1929

В 1928 г., совместно с Ф.Зотовым, Соколовым пишется статья «О налоге на сверхприбыль». Этим же годом датируется наиболее известная его работа «Теория налогов», являющаяся систематическим курсом и отражающая базовые вопросы теории налогов. Данная работа включает 17 лекций, сведённых в шесть разделов: «Классификация налогов», «Принципы обложения», «Теория прогрессии», «Налоги как орудие экономической политики», «Проблема переложения налогов». В оригинале книги после каждой лекции давались вопросы и упражнения к ней, указания учащимся и литература. В 2003 году эта книга была переиздана московским издательством «ЮрИнфоР-Пресс».

Последнее встретившееся упоминание о А. А. Соколове приходится на 1929 год, в № 6 журнала «Вестник финансов». О дальнейшей судьбе учёного сведений обнаружить не удалось. . Расстреляли зимой 1937-го, как и такого же Авинова… Чистка бывших дворян.

Литература

«Профессор А. А. Соколов — основоположник учения о налогах» — И. И. Кучеров/ Соколов А. А. — «Теория налогов», ЮрИнфоР-Пресс, Москва, 2003 г.

Отрывок, характеризующий Соколов, Александр Александрович (экономист)

– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.