Соколов, Василий Александрович (священномученик)

Священномученик Василий Соколов
Рождение	1868(1868) село Старая Слобода, Александровский уезд, Владимирская губерния
Смерть	26 мая 1922(1922-05-26) Москва
Почитается	в православии
Прославлен	2000 год / Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви / Москва
В лике	священномучеников
День памяти	13 (26) мая
Подвижничество	мученическая кончина

Василий Александрович Соколов (1868 год, село Старая Слобода, Александровский уезд, Владимирская губерния — 26 мая 1922, Москва) — священник, святой Русской православной церкви, причислен к лику святых как священномученик в 2000 году для общецерковного почитания.

Биография

Родился в семье диакона Александра Соколова. Окончил Спасо-Вифанскую духовную семинарию.

• С 1 октября 1888 года по 4 декабря 1890 года — Учитель церковно-приходской Закубежской школы Александровского уезда.
• 16 декабря 1890 года — рукоположен в сан священника к Христорождественской церкви села Пустого Переяславльского уезда Владимирской губернии.
• 1891—1906 — заведующий и законоучитель церковно-приходской школы.
• 1906—1910 — учёба в Московской духовной академии.
• С 26 декабря 1910 года — служит в церкви Святителя Николы Явленнаго на Арбате.

Арест и мученическая кончина

В апреле 1922 года был арестован по «делу об изъятии церковных ценностей» вместе со священниками Христофором Надеждиным, Александром Заозерским, иеромонахом Макарием (Телегиным) и мирянином Сергеем Тихомировым. На допросе виновным себя в агитации против изъятия церковных ценностей не признал.

Расстрелян 26 мая 1922 года. Похоронен на Калитниковском кладбище в Москве.

Канонизация

Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания Деянием Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, проходившего 13—16 августа 2000 года в г. Москве.

День памяти: 13/26 мая и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

Труды

• Соколов, Василий Александрович. Леонтий Византийский: его жизнь и литературные труды / А. Р. Фокин. — Леонтий Византийский: сборник исследований. — М., 2006. — С. 10-458. — 2000 экз. — ISBN 5-9622-0013-6.

</div>

Литература

• [fond.centro.ru/book/book2/2-05.htm Священномученики Василий, Христофор, Александр, Макарий и мирянин Сергий.] // Игумен Дамаскин (Орловский). «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним». Книга 2. — Тверь: Изд-во Булат, 1996, стр. 54—81. Тираж: 25000 экз. Переиздано — Тверь: Изд-во Булат, 2005. Тираж: 100000 экз.
• [fond.centro.ru/book/me1/m1-51.htm Священномученики Василий, Христофор, Александр, Макарий и мирянин Сергий]. «Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Январь—май». — Тверь: Булат, 2002. Стр. 243—269. Тираж 5000 экз.
• «Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Май». — Тверь: Булат, 2007. Стр. 76—122. Тираж 5000 экз. ISBN 978-5-902112-59-4.
• [www.pravenc.ru/text/150613.html Василий] // Православная энциклопедия. Том VII: «Варшавская епархия — Веротерпимость». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2004. — С. 53-54. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Life/life4778.htm Священномученики протоиереи Василий Соколов, Христофор Надеждин, Александр Заозерский, преподобномученик иеромонах Макарий Телегин, и мученик Сергий Тихомиров]
• База данных «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века» Православного Свято-Тихоновского Богословского Института.

Отрывок, характеризующий Соколов, Василий Александрович (священномученик)

– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]