Соколов, Владимир Николаевич (поэт)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Николаевич Соколов

Владимир Соколов. Фото 1979 года
Род деятельности:

поэт

Годы творчества:

19481997

Направление:

«тихая лирика»

Дебют:

«Памяти товарища»

Премии:


Государственная премия России им. А. С. Пушкина (1995)

Влади́мир Никола́евич Соколо́в (19281997) — русский советский поэт, эссеист, переводчик.





Биография

Родился 18 апреля 1928 года в г. Лихославль (ныне — Тверской области) в семье военного инженера Николая Семёновича Соколова (1903—1964). Мать Антонина Яковлевна Соколова (1904—1980), архивист, сестра известного писателя-сатирика 1920—1930-х годов Михаила Козырева.

В семье Козыревых сложились свои литературные традиции. В частности, А. Я. Соколова была увлечена поэзией Александра Блока и, по старинному поверью, ожидая рождения сына, перечитывала его стихи.

Первые стихи были написаны Владимиром Соколовым в возрасте 8 лет. В старших классах Соколов с другом Давидом Ланге издает несколько рукописных журналов — «XX век» (1944) и «На заре» (1946). В это же время посещает литературный кружок советской поэтессы Елены Благининой. По рекомендации Благининой и профессора Л. И. Тимофеева в 1947 году Соколов принят (окончил в 1952) в Литературный институт, семинар поэта Василия Казина.

Первое стихотворение Владимира Соколова «Памяти товарища» было опубликовано в «Комсомольской правде» (1948, 1 июля). Дебют не остался без внимания Степана Щипачева (статья «Заметки о поэзии 1953 года»). Он рекомендовал поэта в Союз писателей СССР.

Первая книга, которую Соколов хотел назвать «Крылья», вышла в 1953 году под заглавием «Утро в пути».

В 1955 году Соколов женился на болгарке Хенриэтте Христевне Поповой. Много переводил с болгарского. В 1960 году вышла книга «Стихи из Болгарии». В 1961 году Х. Х. Попова покончила жизнь самоубийством. На руках Соколова остались двое детей, Андрей и Снежана, воспитанием которых занимались мать поэта и его сестра, прозаик Марина Соколова.
Вторая жена Соколова — Марианна Евгеньевна Роговская[1], известный[кому?] литературовед и филолог, долгие годы возглавлявшая Дом-музей А. П. Чехова в Москве[2].
Многие стихотворения Соколова посвящены тверской земле. Назовем такие из них, как «На станции» (1950), «Вечер на Родине» (1951), «Окраина» (1953), «Звезда полей» (1963), «Лучшие годы я прожил» (1972), «Еще гудели где-то паровозы» (1984).

Соколов кавалер ордена Кирилла и Мефодия (Болгария, 1977), лауреат Государственной премии СССР (1983), Международной премии имени Н. Вапцарова (1989), первый лауреат Государственной премии России им. А. С. Пушкина (1995), Международной Лермонтовской премии (1996), награждён многими государственными наградами СССР и Российской Федерации.

В Лихославле в 2002 году именем Владимира Соколова названа Центральная районная библиотека, возле которой установлен памятный камень поэту.

Жил в д. 5 по Астраханскому переулку и знаменитом писательском доме в Лаврушинском переулке. Умер 24 января 1997 года. Похоронен на Новокунцевском кладбище в Москве.

Скупые и скромные выразительные средства, приверженность традиции и плотность стиха, определённая метафорой, говорят о сознательном отделении Соколова от публицистического пафоса. Соколов пишет о непрочности бытия, об опасности в мире, лишь кажущемся устойчивым. Он любит ясную осень, снег, мягкий пейзаж, город, запечатлевая эти образы во внешне простых, но многослойных стихах.[3]

Книги Владимира Соколова

  • Избранные произведения в двух томах. — М., 1981.
  • Утро в пути. — М.: Советский писатель, 1953. — 112 с., 10 000 экз.
  • Трава под снегом. — М.: Советский писатель, 1958.
  • На солнечной стороне. — М.: Советский писатель, 1961. — 120 с., 4 000 экз.
  • Смена дней. — М.: Молодая гвардия, 1965. — 216 с., 10 000 экз.
  • Разные годы. — М.: Советский писатель, 1966. — 200 с., 20 000 экз.
  • Снег в сентябре. — М.: Советская Россия, 1968. — 144 с., 25 000 экз.
  • Стихотворения. — М.: Художественная литература, 1970. — 224 с., 10 000 экз.
  • Вторая молодость. — М.: Молодая гвардия, 1971. — 192 с., 50 000 экз.
  • Четверть века. — М.: Советская Россия, 1975. — 256 с., 20 000 экз.
  • Городские стихи. — М.: Советский писатель, 1977. — 168 с., 25 000 экз.
  • Позднее утро. — М.: Современник, 1977. — 240 с., 30 000 экз.
  • Спасибо, музыка. — М.: Молодая гвардия, 1978. — 304 с., 50 000 экз.
  • Сюжет. — М.: Советский писатель, 1980.; переизд. 1986. — (Библиотека произведений, удостоенных Государственной премии СССР)
  • Долина. — М.: Современник, 1981.
  • Стихотворения. — М.: Детская литература, 1983.
  • Любовь как любовь. — М.: Правда, 1985. — 32 с., 85 000 экз. (Библиотека «Огонёк»)
  • Новые времена. — М.: Молодая гвардия, 1986. — 126 с., 25 000 экз.
  • Стихотворения. Поэмы. — М.: Художественная литература, 1987.
  • Я тебе изумляюсь, Тбилиси: Стихи, переводы из грузинской поэзии. — Тбилиси: Мерани (груз.), 1987.
  • Избранное. — М.: Советский писатель, 1989. — 588 с., 20 000 экз. ISBN 5-265-00075-5
  • Посещение. — М.: Советский писатель, 1992. — 112 с., 2 000 экз. ISBN 5-265-01923-5
  • Стихи Марианне. — М.: ПРОК, 1996. — ISBN 5-89283-001-2
  • Неповторимый венец: стихи и поэмы. — М.: Новый ключ, 1999. — ISBN 5-7082-0052-9
  • Белые ветки России. — М.: Русская книга, 2000. — (Поэтическая Россия) — 414 с., 5 000 экз. ISBN 5-268-00476-X
  • Это вечное стихотворенье…Книга лирики. — М.: Издательский дом «Литературная газета», 2007. — ISBN 978-5-9533-2953-8

Напишите отзыв о статье "Соколов, Владимир Николаевич (поэт)"

Литература

  • [vkuzmin.blogspot.com/2000/08/blog-post.html Кузьмин В., Соколова М. «…У меня в этом году две весны» (письма В. Соколова родным и близким) // Русская провинция. — 2000. — № 2.]
  • [vkuzmin.blogspot.com/1997/01/blog-post.html Соколова М. Там, где обрываются все дороги… // Тверская Жизнь. 18 янв. 1997]

Фильмы

  • «Я был поэтом на земле. Владимир Соколов» — документальный фильм (Россия, 2008). Премьера состоялась на телеканале «Культура» на следующий день после 80-летия со дня рождения Соколова.

Примечания

  1. [www.lgz.ru/author/Rogovskaya-sokolova_Marianna/ Литературная Газета. Роговская-Соколова Марианна. Список публикаций]
  2. [www.lgz.ru/article/-16-6412-17-04-2013/elegantnyy-chelovek/ Литературная газета 17-04-2013]
  3. Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.. — С. 392.</span>
  4. </ol>

Ссылки

  • [www.filgrad.ru/texts/sokolov2.htm Стихи Владимира Соколова]
  • [rulitbox.ru/sokolov_index.html Владимир Соколов. Шедевры русской лирики]
  • [www.tverlife.ru/news/11308.html Владимир Кузьмин. Россия, мать, земля, ты тленью неподвластна… (О Владимире Соколове) // Тверская Жизнь. 24 января 2003 года]
  • [www.tverlife.ru/news/13727.html Владимир Кузьмин. Сестра вместо поэта. Скоро придет другой // Тверская Жизнь. 14 января 2003 года]
  • [tverlife.ru/news/15711.html Татьяна Маркова. Драгоценные ливни и вьюги. К 75-летию поэта Владимира Соколова // Тверская Жизнь. 18 апреля 2003 года]
  • [nlt2000.narod.ru/2_2000/2.html Владимир Соколов: Месяц в Квишхеди. Из дневников Эльмиры Славгородской // Новая литературная Тверь. № 2. 2000 год]
  • [tverlife.ru/news/15384.html Марина Соколова. Жизнь между строк, или Любовь к Болгарии // Тверская Жизнь. 12 апреля 2007 года]
  • [web.archive.org/web/20100315170855/poets-necropol.narod.ru/sokolov-vn.html Могилы ушедших поэтов]
  • [marie-olshansky.ru/ct/vsokolov1.shtml Борис Лукьянчук. «Тихая лирика» поэта Владимира Соколова]

Отрывок, характеризующий Соколов, Владимир Николаевич (поэт)

– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.