Соколов, Михаил Егорович

Михаил Егорович Соколов
Дата рождения	24 января 1923(1923-01-24)
Место рождения	дер. Белоусово, Бельский уезд, Смоленская губерния, РСФСР, СССР
Дата смерти	11 ноября 1993(1993-11-11) (70 лет)
Место смерти	Краснодар, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1940—1962
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Егорович Соколов (24 января 1923, дер. Белоусово, Смоленская губерния — 11 ноября 1993) — командир эскадрильи 810-го штурмового авиационного полка 225-й штурмовой Рижской авиационной дивизии 15-й воздушной армии 2-го Прибалтийского фронта, майор. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 24 января 1923 года в деревне Белоусово Бельского уезда в семье крестьянина. Русский. Окончил 8 классов в городе Нелидово и аэроклуб в городе Ржев.

В Красной Армии с 1940 года. В 1942 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов. В действующей армии с ноября 1942 года.

В составе 810-го штурмового авиационного полка лётчик-штурмовик Соколов прошёл путь от рядового пилота до командира эскадрильи. Всю войну он пролетал на штурмовике, был первоклассным мастером вождения самолёта, бесстрашным в бою, умело выходил из самых затруднительных положений. Семь раз Ил-2 Соколова получал тяжёлые повреждения, но пилот неизменно приводил израненную машину на аэродром. Дважды ему приходилось приземляться в нейтральной зоне, гитлеровцы пытались захватить его, но он ускользал от них и вновь вставал в строй. В 1944 году окончил Высшие офицерские авиационные курсы штурманов. Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года.

19 июля 1944 года восьмерка «илов» наносила удар по скоплению танков в районе Моховая и Становая. Штурмовики повстречали 12 «юнкерсов». Соколов первым кинулся в бой и пулемётно-пушечным огнём подбил одного «Юнкерса». Тогда же во время атаки наземной цели Ил-2 Соколова был подбит зенитным огнём и отстал от группы. Соколов отбил атаку двух истребителей и посадил машину на нейтральной полосе. Под миномётно-артиллерийским обстрелом пилот вытащил из самолёта тяжело раненого стрелка и 2 километра нёс его к перевязочному пункту.

К февралю 1945 года командир эскадрильи майор Соколов совершил 171 боевой вылет на штурмовку скоплений живой силы и техники противника и был представлен к геройскому званию.

В апреле 1945 года майор Соколов спас в воздушном бою командира полка. Когда командир выходил из атаки, его атаковали вражеские истребители. Приготовившийся к атаке наземной цели Соколов быстро сменил курс и сбил «мессершмитт». Командир полка, хотя его самолёт и получил несколько пробоин, продолжал руководить боем.

Всего к концу войны Соколов совершил 198 боевых вылетов, сбил три и на аэродромах сжёг 12 самолётов противника, подбил 18 танков, уничтожил около 60 автомашин, 16 орудий и миномётов, пять паровозов, 20 железнодорожных вагонов, взорвал четыре склада с боеприпасами и горючим.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками майору Соколову Михаилу Егоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После войны продолжал службу в армии. В 1955 году окончил Военный институт иностранных языков. С 1962 года полковник М. Е. Соколов — в запасе.

Жил в городе Краснодар. Работал в производственном объединении «Краснодаркрайобувьсбыт». Умер 11 ноября 1993 года. Похоронен на Славянском кладбище в Краснодаре.

Награждён орденом Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденом Кутузова 3-й степени, 2 орденами Александра Невского, 2 орденами Отечественной войны 1-й степени, 2 орденами Красной Звезды, медалями.

Его имя носила школа в городе Резекне.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Долгов И. А. Золотые звёзды калининцев. — М.: Московский рабочий, 1984. — Кн. 2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3634 Михаил Егорович Соколов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 17 мая 2014.

Отрывок, характеризующий Соколов, Михаил Егорович

– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?