Соколов, Сергей Николаевич (политик)

Сергей Николаевич Соколов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">заместитель председателя Правительства Волгоградской области (2012)</td></tr>
Временно исполняющий полномочия главы Волгограда
24 февраля 2011 года — 27 апреля 2012 года
Предшественник:	Роман Георгиевич Гребенников
Преемник:	Валерий Денисович Васильков (как глава Волгограда); Владимир Анатольевич Собакарь (как и. о. главы администрации)
Рождение:	4 июля 1961(1961-07-04) (62 года) город Волгоград, РСФСР, СССР
Супруга:	Татьяна Соколова
Партия:	КПСС → Единая Россия (до 2012)
Образование:	Волгоградский инженерно-строительный институт
Учёная степень:	доктор экономических наук
Профессия:	строитель, экономист
Деятельность:	муниципальный служащий
Награды:	Ведомственные награды: Почётный работник топливно-энергетического комплекса

Серге́й Никола́евич Соколо́в (род. 4 июля 1961, Волгоград) — временно исполняющий полномочия главы Волгограда с 24 февраля 2011 года- 27 апреля 2012 года.

Биография

Родился 4 июля 1961 года в Волгограде.

В 1984 году окончил Волгоградского инженерно-строительного института по специальности «Промышленное и гражданское строительство».

После окончания института некоторое время работал вторым секретарём Ворошиловского райкома комсомола города Волгограда.

Работал мастером, прорабом хозрасчётного ремонтно-строительного участка Производственного объединения «Волгоградтрансгаз».

С июля 1987 года — начальник Строительно-монтажного управления Производственного объединения «Волгоградтрансгаз». С декабря 1988 года — заместитель управляющего трестом «Средазспецтрансгаз» по Волгоградскому региону Производственного объединения «Югтрансгаз». С 1989 года — управляющий треста «Волгоградспецстройтрансгаз» Производственного объединения «Югтрансгаз».

С февраля 1991 года по июнь 2006 года работал в ЗАО Строительно-монтажный трест «Волгоградстройгаз» на должностях управляющего треста, председателя правления, генерального директора.

Научная и преподавательская деятельность

С 1991 по 2007 годы наряду с трудовой деятельностью осуществлял и научно-преподавательскую. Занимал должности профессора общего и специального менеджмента института управления и профессора кафедры экономики и финансов Волгоградской академии государственной службы, профессора кафедры экономики и менеджмента Волгоградского государственного университета.

В 1996—1998 годах проходил обучение в Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации.

В 1997 году присвоена учёная степень кандидата экономических наук; тема диссертации — Совершенствование управления строительными организациями в газовой отрасли: региональный аспект. В 2004 году присвоена учёная степень доктора экономических наук; тема диссертации — Формирование и развитие стратегического потенциала регионального нефтегазостроительного комплекса.

Депутат Волгоградской областной Думы

30 марта 1997 года был избран депутатом Волгоградской областной Думы по Палласовскому избирательному округу № 8, за него отдали голоса 31,9 % от числа проголосовавших (11,06 % от общего числа избирателей). Выдвинут избирателями.

Администрация Волгограда

В 2007 году, с приходом Романа Гребенникова на пост главы Волгограда, назначен первым заместителем главы Волгограда.

Исполняющий обязанности главы Волгограда

См. также: Гребенников, Роман Георгиевич#Деятельность на посту Главы Волгограда

В конце февраля 2011 года в Волгограде разразился политический кризис в связи с отрешением Романа Гребенникова с должности главы Волгограда. Выяснилось, что решение «О назначении первого заместителя главы Волгограда С. Н. Соколова временно исполняющим полномочия главы Волгограда» было принято опросным голосованием. Сам Сергей Соколов в процессе принятия решения неоднократно изменял своё решение о согласии с назначением его на эту должность. Было высказано мнение, что такой способ принятия решения был вызван несогласием части депутатов с отстранением главы Волгограда, как сообщает «Независимая газета», это сопровождалось многочасовыми телефонными и личными уговорами. Политолог Виталий Арьков так прокомментировал механизм принятия решения: «Что мешало народным избранникам сделать это публично, какие аргументы были найдены губернаторской командой, фактически навязавшей это решение городским депутатам, можно лишь догадываться. Очевидно одно — изначально была нарушена процедура гласности при принятии беспрецедентно важного для общественного мнения решения — отрешении от должности избранного населением руководителя. Такого рода поспешность и последующая активность областных чиновников заставляют предполагать, что целью кадрового решения главы региона было не столько лишение Гребенникова должности, сколько разрушение системы местного самоуправления в городе и фактическое превращение администрации Волгограда в структурное подразделение областной администрации». Роман Гребенников, уходя на больничный, назначил исполняющим обязанности своего заместителя Сергея Бирюкова. После назначения Соколова исполняющим обязанности главы Волгограда, Бирюков задним числом издал распоряжние об увольнении Соколова якобы за «за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей — прогул».

30 марта глава администрации Волгоградской области Анатолий Бровко заявил, что он будет лоббировать назначение Сергея Соколова на должность главы администрации Волгограда.

9 мая 2011 года в эфире радио «Эхо Москвы» Сергей Соколов допустил несколько фактических ошибок. Во-первых, он назвал второй очередью Волгоградского моста не мост через Ахтубу, а полосу для движения, параллельную уже построенному: «Вторая очередь — это параллельно построенному объекту». Во-вторых, он в полтора раза преувеличил длину города: «Сегодня Волгоград порядка 90 километров вдоль Волги» (на самом деле — около 60). В-третьих, Соколов неверно указал территориальную принадлежность осторва Сарпинский: «Остров Сарпинский… подчиняется нашему Кировскому району»; на самом деле — Красноармейскому.

В начале июля 2011 года Главное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Северо-Кавказскому федеральному округу возбудило уголовное дело в отношении начальника Управления по внутренней и информационной политике аппарата главы администрации Волгоградской области Романа Созарукова. Позже выяснилось, что Созаруков в 2003 году (тогда его звали Рамзан) уже привлекался к уголовной ответственности за хищение и растрату, подделку документов и злоупотребление полномочиями вместе со своей женой Галиной Созаруковой. Факты хищения денежных средств и подделки документов, злоупотребления полномочиями были доказаны в суде в полном объеме. По решению Краснооктябрьского районного суда города Волгограда 10 апреля 2003 года уголовное дело по обвинению супругов Созаруковых было прекращено в связи с изменением обстановки. После указанных событий Созаруков поменял имя на Роман. Впоследствии Роман Созаруков устроился на работу в администрацию Волгоградской области. А его жена занимает пост руководителя контрольного управления администрации Волгограда в команде Сергея Соколова.

В сентябре 2011 года Фонд «Общественное мнение» провёл в Волгоградской области исследование на тему социально-экономической и политической ситуации в регионе. Одним из пунктов была оценка деятельности представителей власти, среди которых и Сергей Соколов. Лишь 15 % опрошенных горожан ответили, что этот политик им известен. При этом только 3 % респондентов оценили работу врио мэра как «хорошую», 51 % — «плохо». Остальные 46 % затруднились ответить.

3 октября 2011 года Дмитрий Медведев провёл совещание с полномочными представителями в федеральных округах по ситуации в жилищно-коммунальном хозяйстве в связи с началом отопительного сезона. На нём президент привёл данные Министерства регионального развития Российской Федерации, о регионах, имеющих наименьший уровень подготовки жилищно-коммунального хозяйства наблюдаются по различным показателям. Волгоградская область была названа в числе аутсайдеров по 6 из 8 направлениям: готовности самого жилищного фонда; готовности котельных; готовности тепловых сетей; замене ветхих и аварийных тепловых сетей; подготовки водопроводных сетей; а также по темпам завоза жидкого топлива. Это не помешало первому заместителю исполняющего обязанности главы Волгограда Игорю Пикалову отчитаться в тот же день о практически 100-процентной готовности города к отопительному сезону.

В январе 2012 года Сергей Соколов подписал распоряжение об увольнении директора одного из муниципальных рынков, которая ранее отказалась безвозмездно передать муниципальное имущество некоммерческой организации. Как предполагают некоторые эксперты, данная ситуация возникла из-за желания городских властей избавиться от принадлежащих городу торговых площадей. При этом балансовая стоимость недвижимости, по которой и предполагается продать рынок, в несколько десятков и сотен раз меньше реальной. История получила широкий общественный резонанс, после чего в середине марта прокурор Волгограда Михаил Шабунин, с учётом социальной значимости вопроса и возможности наступления негативных последствий в случае отчуждения имущества МУП, направил в адрес временно исполняющего полномочия главы Волгограда Сергею Соколову предостережение о недопустимости нарушения законодательства.

После выборов России Сергей Соколов заявил, что успехом Владимир Путин обязан не только самому себе, но и муниципальным властям города-героя на Волге: «В нашем городе Владимиру Путину оказана огромная поддержка, и это результат эффективной работы властей. Жители города увидели, что власти на местах способны работать на развитие Волгограда и области, люди верят лидеру страны Владимиру Путину. Это и обеспечило такой высокий результат». Какие именно успехи в деятельности временной администрации повлияли на исход выборов, не сообщается. При этом рейтинг популярности самого Соколова по декабрьским опросам составляет около 3 %.

С приходом весны в город проявились все недостатки в организации уборки снега зимой: площадки многих остановок завалены сугробами, горы снега лежат вдоль дорог, тротуары покрыты льдом, растаявший снег в виде воды попадает в огромных количествах на проезжую часть, а проезжающие по лужам автомобили обрызгивают прохожих.

В конце апреля 2012 года Сергей Соколов был исключён из партии «Единая Россия» за дискредитацию партии. Сергей Булгаков, руководитель фракции «Единая Россия» Волгоградской областной Думы отметил, что в работе временного главы города были серьёзные просчёты, которые связаны прежде всего с его хозяйственной деятельностью. А уже 27 апреля Сергей Соколов оставил пост по собственному желанию в связи с переходом на другую работу.

Перед этими событиями Соколов рассказал журналистам всё, что думает о Сергее Боженове: «Губернатор Волгоградской области занимается плетением политических интриг», «это не делает ему чести; все шаги направлены против Волгограда», «глава региона перестал с нами общаться». Однако уже на следующий день, 28 апреля стало известно, что Соколов будет назначен заместителем председателя правительства Волгоградской области. Соответствующая информация была размещена на официальном портале правительства. Однако вскоре фамилия Соколова исчезла с сайта. Но уже 11 мая Сергей Соколов вышел на работу.

Награды

• Заслуженный строитель Российской Федерации (2005).
• Почётный работник топливно-энергетического комплекса — ведомственная награда Минэнерго России (2002).

Семья

Жена Сергея Соколова, Татьяна Петровна Соколова, 1959 года рождения. В 2008 году участвовала в выборах дупутатов Волгоградской городской думы по 29 одномандатному избирательному округу, но проиграла. На момент регистрации занимала должность заместителя генерального директора по экономике, качеству и безопасности ЗАО СМТ «Волгоградстройгаз». В 2011 году возглавила управление по топливно-энергетическому администрации области.

Ссылки

• [www.volgadmin.ru/ru/MPAuthority/AboutChief.aspx?idn=2 Соколов Сергей Николаевич]. Официальный информационно-справочный портал Волгограда. Проверено 10 апреля 2011. [www.webcitation.org/67dMa28i5 Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
• [www.rian.ru/spravka/20110225/338642012.html Сергей Николаевич Соколов. Биографическая справка]. РИА Новости (25/02/2011). Проверено 10 апреля 2011. [www.webcitation.org/67dMc6Ufw Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Соколов, Сергей Николаевич (политик)

– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.