Соколов, Станислав Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Станислав Соколов
Имя при рождении:

Станислав Михайлович Соколов

Дата рождения:

18 мая 1947(1947-05-18) (76 лет)

Место рождения:

Москва, СССР

Гражданство:

СССР СССРРоссия Россия

Профессия:

кинорежиссёр,
режиссёр-мультипликатор,
мультипликатор

Карьера:

1966 — по сей день

Награды:

Станисла́в Миха́йлович Соколо́в — (18 мая 1947 года, Москва, СССР) — режиссёр и художник мультипликационного кино. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1995)





Биография

Графической мультипликации обучался у Ивана Иванова-Вано, а объёмной — у Вадима Курчевского. Начинал художником в рисованном кино и, вероятно, в нём бы и остался, как осталось большинство его сокурсников. Однако случился «роковой» визит в кукольный павильон «Союзмультфильма», и этот визит скорректировал виды Станислава Соколова на личную «жизнь в искусстве». С тех пор она идёт среди кукольных макетов и кукольных актёров. В том, что дорожка, которая привела Станислава Соколова в тот павильон, не была случайной, вполне убедила первая «Догада»: разыгрывая лубочную комедию о самодовольном дуралее-женихе Дороне, дебютант озоровал, радостно экспериментируя с пластикой деревянных и соломенных игрушек, но не позволял пёстрой ярмарочной стихии разгуляться и выйти из повиновения. Напротив, жёстко диктовал ей свои режиссёрские условия, выстраивая зрелище эффектное и стильное.

Последующие работы, в том числе «Чёрно-белое кино»[1] — самая знаменитая его картина, всевозможный лауреат и гордость «золотой фильмотеки» нашей мультипликации, — стали сдержаннее по форме. Скупее на визуальный жест, но не на чувство: в том же «Чёрно-белом кино» его тряпочно-шарнирные актёры сумели трогательно сыграть ностальгическую грусть по юности первого послевоенного поколения.

Соколов был среди тех мультипликаторов, кто в перестроечные времена смело включился в «шекспировский» проект[1] никому не известной студии «Кристмас Филмз», хотя очень многим поначалу это казалось предприятием сомнительным. Как выяснилось, правы были не осторожные «многие», Соколов, чьё сотрудничество с британцами длится вот уже почти десять лет и вышло за «шекспировские» рамки: успеху «Бури» и «Зимняя сказка» режиссёр был обязан предложением продюсеров участвовать в создании одного из главных фильмов нового библейского проекта — «Чудотворец». В полуторачасовом комбинированном фильме с компьютерными фрагментами на долю Соколова выпала основная и самая трудоёмкая семидесятиминутная кукольная часть. Анимационная версия жизни Христа создавалась в московском павильоне: пятьдесят сложнейших декораций, более двухсот кукол разного размера. Актёры были изготовлены из новомодного фаст-флекса, позволяющего придать их мимике и артикуляции предельную реалистичность: намеренно отказавшись от мистицизма и соответствующих художественных средств, Соколов предпочёл земную эстетику исторического повествования. Насколько оправдана кукольная «форма» для воплощения глубинного религиозно-философского «содержания» — это вопрос дискуссионный, однако профессиональный уровень, на котором продюсерская задача была исполнена, повода для дискуссий не предоставляет: безупречная работа.

Фильмография

Режиссёр

Сценарист

Художник-постановщик

Художник

Мультипликатор

Документальное кино

  • Станислав Соколов снимался в документальном сериале «Союзмультфильм – сказки и были» (серии «Жизнь среди кукол», 2004; «Сказки старого Арбата», 2004).[2]

Награды

Выставки

  • Выставка к 75-летию киностудии «Союзмультфильм». Библиотека киноискусства имени С. М. Эйзенштейна представляет выставку эскизов, кукол, макетов, фотографий, афиш «СОЮЗ-МУЛЬТ-ШЕДЕВРЫ». Представлены работы художников Анатолия Сазонова, Сергея Алимова, Леонида Шварцмана, Станислава Соколова и других.[3]

Напишите отзыв о статье "Соколов, Станислав Михайлович"

Литература

Примечания

  1. 1 2 Александра Василькова. Станислав Соколов // [web.archive.org/web/20070713143622/www.books.interros.ru/index.php?book=mult&id=45&mode=print Наши мультфильмы] / Арсений Мещеряков, Ирина Остаркова. — Интеррос, 2006. — ISBN 5-91105-007-2.
  2. [www.animator.ru/db/?p=show_person&pid=88&sp=1 Соколов С.М. Биография Призы]
  3. [www.animator.ru/?p=show_news&nid=1391 Выставка «СОЮЗ-МУЛЬТ-ШЕДЕВРЫ» к 75-летию киностудии «Союзмультфильм»] 25.04.2011

Ссылки

  • Станислав Соколов (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [russiancinema.ru/names/name865/ Станислав Соколов — Энциклопедия отечественного кино]
  • [www.animator.ru/db/?p=show_person&pid=88 Соколов Станислав Михайлович] на Аниматор.ру


Отрывок, характеризующий Соколов, Станислав Михайлович

Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.