Сокол-2 (фотоаппарат)
Поделись знанием:
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
| Сокол-2 Сокол-автомат-2 | |||
|---|---|---|---|
 </td></tr>
|
Производитель | ЛОМО | |
| Год выпуска | 1977—1986 | ||
| Тип | дальномерный фотоаппарат | ||
| Фотоматериал | пленка типа 135 | ||
| Размер кадра | 36 × 24 мм | ||
| Тип затвора | центральный, выдержки 1/30 — 1/500 с и «B» | ||
| Объектив | «Индустар-70» 2,8/50, несъёмный | ||
| Фокусировка | дальномер с базой 67 мм | ||
| Экспозамер | автоматический с приоритетом выдержки (пятипрограммный автомат) | ||
| Вспышка | Кабельный и центральный синхроконтакт «Х» | ||
| Видоискатель | оптический, с подсвеченной рамкой, совмещён с дальномером, с автоматической коррекцией паралакса | ||
| Размеры | 85 × 90 × 140 мм | ||
| Масса | 845 г | ||
 Изображения на Викискладе
|
|||
«Со́кол-2» («Со́кол-автома́т-2») — советский дальномерный автоматический фотоаппарат, выпускавшийся Ленинградским оптико-механическим объединением с 1977 по 1986 год. Пришёл на смену камере «Сокол», выпускавшейся с 1966 года. Фотоаппаратов «Сокол» и «Сокол-2» в общей сложности выпущено более 400 000 экземпляров.
Из-за своей высокой стоимости и малой надёжности конструкции не получил широкого распространения. Цена фотоаппарата в начале 1980-х годов составляла 160 рублей.
Содержание
Технические характеристики
- Корпус литой из алюминиевого сплава с открывающейся задней стенкой.
- Размер кадра 36 × 24 мм. Зарядка 35-мм перфорированной фотокиноплёнкой в стандартной кассете ёмкостью 36 кадров.
- Курковый взвод затвора сблокирован с перемоткой плёнки и счётчиком кадров, блокировка от неполного взвода. На нижней крышке фотоаппарата расположены кнопка обратной перемотки и счётчик кадров. При открывании задней стенки счётчик кадров автоматически сбрасывается. Рукоятка обратной перемотки — рулетка, расположена на боковой стенке аппарата.
- При невзведённом затворе установка выдержки и диафрагмы запрещена (происходит блокировка). Несоблюдение этой инструкции приводит к поломке затвора. Имеется блокировка от неполного взвода затвора.
- Фотографический затвор «ФЗ-14», как и аппарата «Сокол», выпускался по лицензии японской фирмы Copal Magic (Nidec Copal Corporation) — центральный, междулинзовый. Выдержки 1/30, 1/60, 1/125, 1/250, 1/500 сек и «В». Спуск затвора производился расположенной спереди клавишей с большим ходом, для фотографического тросика на верхней крышке имеется гнездо с конической резьбой.
- Диафрагма пятилепестковая междулинзовая. Значения диафрагм 2,8; 4; 5,6; 8; 11; 16. При взведении затвора диафрагма полностью открывалась, перед срабатыванием затвора закрывалась до установленного вручную или автоматически значения.
- Объектив «Индустар-70» 2,8/50, несъёмный. Линзы объектива изготовлены из лантанового стекла и имеют янтарное просветление. Объектив выполнен по схеме Тессар (Carl Zeiss) — четыре линзы в трёх группах). Отличается от других объективов «Индустар» тем, что двухлинзовый компонент направлен к объекту съёмки, а не к фотоплёнке[1]. Имеется встроенная бленда. Резьба под светофильтр диаметром 55 мм. Для уменьшения светорассеивания кадровое окно имеет глубокое рифление и матовое чернение.
- Фокусировка с помощью дальномера с базой 67 мм. Диапазон фокусировки от 0,8 м до бесконечности. Фокусировка осуществляется выворачиванием переднего двухлинзового компонента, угол поворота 90 градусов.
- Видоискатель оптический, яркий, с большим полем зрения, совмещён с дальномером, с подсвеченной рамкой и автоматической компенсацией параллакса по вертикали и горизонтали.
- Центральный и кабельный синхроконтакт типа «Х». Выдержка синхронизации с фотовспышкой — любая.
- Резьба штативного гнезда — 1/4 дюйма.
Принцип работы экспонометрического устройства
Фотоаппарат «Сокол-2» — автоматический фотоаппарат с приоритетом выдержки. В случае, когда при установленной выдержке освещённость объекта недостаточная или избыточная — автоматически устанавливается бо́льшая (при диафрагме 2,8) или ме́ньшая (при диафрагме 16) выдержка. По числу автоматических выдержек фотоаппараты «Сокол» и «Сокол-2» считаются пятипрограммными автоматами. При недостаточной освещённости затвор блокируется, в видоискателе появляется «флажок» красного цвета.
- Источник питания автоматической экспонометрии — дисковый никель-кадмиевый аккумулятор Д-0,06[2] или ртутно-цинковый элемент РЦ-53[3] (современный аналог РХ-625[4]), имеется контроль источника питания. При отсутствии источника питания фотоаппарат полностью работоспособен в неавтоматическом режиме.
- Установка светочувствительности фотоплёнки производится кольцом, расположенным на передней поверхности объектива. Значения светочувствительности — 16, 22, 32, 45, 65, 90, 130, 180, 250 ед. ГОСТ (ASA). На передней поверхности оправы объектива размещён сернисто-кадмиевый (CdS) фоторезистор, при применении светофильтров автоматически вносятся поправки на их плотность.
- Сочетание выдержка — диафрагма, отрабатываемая затвором, отображается в поле зрения видоискателя механическим индикатором (в виде цифр).
| Яркость объекта, кд/м2 | Программа работы фотоаппарата | ||||
| «30» | «60» | «125» | «250» | «500» | |
| 12,8 | 1/30 — 2,8 | 1/30 — 2,8 | 1/30 — 2,8 | 1/30 — 2,8 | 1/30 — 2,8 |
| 25,6 | 1/30 — 4 | 1/60 — 2,8 | 1/60 — 2,8 | 1/60 — 2,8 | 1/60 — 2,8 |
| 51,2 | 1/30 — 5,6 | 1/60 — 4 | 1/125 — 2,8 | 1/125 — 2,8 | 1/125 — 2,8 |
| 102,4 | 1/30 — 8 | 1/60 — 5,6 | 1/125 — 4 | 1/250 — 2,8 | 1/250 — 2,8 |
| 204,8 | 1/30 — 11 | 1/60 — 8 | 1/125 — 5,6 | 1/250 — 4 | 1/500 — 2,8 |
| 409,6 | 1/30 — 16 | 1/60 — 11 | 1/125 — 8 | 1/250 — 5,6 | 1/500 — 4 |
| 819,2 | 1/60 — 16 | 1/60 — 16 | 1/125 — 11 | 1/250 — 8 | 1/500 — 5,6 |
| 1638,4 | 1/125 — 16 | 1/125 — 16 | 1/125 — 16 | 1/250 — 11 | 1/500 — 8 |
| 3276,8 | 1/250 — 16 | 1/250 — 16 | 1/250 — 16 | 1/250 — 16 | 1/500 — 11 |
| 6553,6 | 1/500 — 16 | 1/500 — 16 | 1/500 — 16 | 1/500 — 16 | 1/500 — 16 |
Напишите отзыв о статье "Сокол-2 (фотоаппарат)"
Примечания
- ↑ Объективы для любительской аппаратуры.//Советское фото, 1968, № 12, с. 37-39
- ↑ Фотография аккумулятора Д-0,06
- ↑ Фотография элемента РЦ-53
- ↑ Фотография элемента РХ-625
- На передней поверхности оправы объектива расположены три линзы экспонометрического устройства. Однако фоторезистор находится только под одной из них. Остальные две — декоративные.
Литература
- Государственный оптический институт им. С. И. Вавилова. Каталог. Объективы. Часть 2. — ОНТИ ГОИ, 1971
Ссылки
- [www.photohistory.ru/index.php?pid=1207248178822509 Этапы развития отечественного фотоаппаратостроения. «Сокол-2»]
- [rafcamera.info/scans/sc/scans-sokol-2.pdf Инструкция к фотоаппарату «Сокол-2»]
- [www.photohistory.ru/index.php?pid=1207248178819228 Этапы развития отечественного фотоаппаратостроения. «Сокол»]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сокол-2 (фотоаппарат)
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
