Сокровенное сказание монголов

Monggul nighucha tobchiyan
Сокровенное сказание монголов
Страница «Сокровенного сказания монголов». В левых столбцах китайская транскрипция монгольского языка, а в правых — перевод на китайский язык и глоссарий. Китай, 1908 г.
Другие названия	Юань-чао би-ши
Автор(ы)	неизвестен
Дата написания	1240
Язык оригинала	среднемонгольский
Описывает	XII—XIII века
Тема	становление Монгольской империи
Жанр	историческая хроника
Объём	282 параграфа
Персонажи	Чингисхан и др.
Первое издание	«Старинное монгольское сказание о Чингис-хане», Санкт-Петербург, 1866
Оригинал	неизвестен
[www.altaica.narod.ru/SecretH.htm Электронный текст произведения]

Сокрове́нное сказа́ние монго́лов (в литературе до 1930-х гг. часто Юань-чао би-ши или Юань-чао ми-ши — китайский перевод монгольского названия Монголын нууц товчоо; транслит. Monggul nighucha tobchiyan) — наиболее древний монгольский литературный и историографический памятник, ценный источник по истории монголов, их государства и его основателя — Чингисхана, а также по истории Центральной Азии XII-XIII веков. Сокровенное сказание монголов было составлено в 1240 году неизвестным автором — монголом и дошло до нас на монгольском языке в китайской иероглифической транскрипции, снабжённой тезисным переводом на китайский язык — такие транскрипции изготавливались в Пекине для обучения китайских дипломатов монгольскому языку. Буквальный перевод китайского названия — «Секретная (фамильная) история династии Юань (монгольской)».

Единственная монголо-китайская рукопись (копия оригинала) была приобретена в 1872 году в дворцовой Пекинской библиотеке главой Русской духовной миссии в Китае арх. Палладием (Кафаровым); позже, в советское время, эта рукопись хранилась в Восточном отделе Научной библиотеки им. А. М. Горького ЛГУ. В рукописи помещены три параллельных текста: монгольский, представленный китайскими иероглифами; подстрочный перевод на китайский язык монгольских слов; надлежащий перевод на китайский язык монгольского текста.

Переводы

К настоящему времени сочинение переведено на тувинский, казахский, русский, английский, французский, немецкий, испанский, чешский и болгарский языки, а также на современный монгольский. Ряд переводов на основные языки народов Китая был издан во второй половине XX века в КНР.

Первые европейские переводы

Перевод китайского сокращённого подстрочника был осуществлён первооткрывателем рукописи арх. Палладием на русский язык под заголовком «Старинное монгольское сказание о Чингис-хане», помещён в «Трудах членов российской духовной миссии в Пекине» (4-й т., СПб., 1866) и снабжён обстоятельными примечаниями.

В 1920-х работу над переводом рукописи начал Б. И. Панкратов. Он делал перевод непосредственно с монгольского языка, для чего ему пришлось сначала восстановить монгольский текст, транскрибированный в своё время китайскими иероглифами. Перевод, сделанный Панкратовым, озаглавлен «Секретная история монголов» и включает около 200 из общих 282 параграфов памятника, то есть примерно две трети текста.

Первое полное научное издание транслитерации и перевода «Сокровенного сказания» в Европе подготовил Эрих Хэниш (ч. I , текст, Лейпциг, 1937; ч. II , немецкий перевод, Лейпциг, 1941). Последующие европейские (включая русские) издания в той или иной мере опирались на его издание.

Классическим для отечественной науки стал перевод, выполненный С. А. Козиным и впервые опубликованный в 1941 году под заголовком «Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. под названием Mongγol-un Niγuca tobčiyan. Юань Чао Би Ши. Монгольский обыденный изборник». Издание включало введение, перевод, тексты и глоссарий.

В 1949 году в Париже вышло издание П. Пеллио (монгольский текст полностью и французский перевод первых шести глав).

«Сокровенное сказание» с тех пор вызвало к жизни значительный ряд специальных статей и сборников, а также популярные переводы и адаптации.

Первый полный перевод на английский язык выполнил Фрэнсис Вудман Кливз (издан в 1982).

См. также

• Алтан Тобчи

Литература

• Веселовский Н. И. [ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Юань-чао-ми-ши Юань чао ми ши] // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1904. — Т. XL Б.
• Кроль Ю. Л. [www.vostlit.info/Texts/rus10/Sokr_skaz/pred1.htm О работе Б. И. Панкратова над «Юань-чао би-ши»] // Страны и народы Востока. — М.: Петербургское востоковедение, 1998. — Вып. XXIX.
• Mongolica: К 750-летию «Сокровенного сказания». — М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. — 343 с. — ISBN 5-02-017395-9.

• Б. Сумъяабаатар. "Монголын Нууц Товчооны хэлбэрсудлал", "Морфология монольского cокровенного сказания". — Улаанбаатар, Монголия, 1997. — 3.144 с.

Ссылки

• [altaica.ru/SecretH.php Сокровенное сказание монголов. Тексты, комментарии, проч.]
• [www.dissercat.com/content/grammaticheskie-kategorii-znamenatelnykh-slov-yazyka-sokrovennogo-skazaniya-mongolov-v-sopos Грамматические категории знаменательных слов языка «Сокровенного сказания монголов» в сопоставлении с бурятским языком]
• [books.google.mn/books?id=to0jS8HJMmAC&dq=%D1%81%D1%81%D0%BC+%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D1%8B&source=gbs_navlinks_s Монгольское языкознание в России в первой половине XIX в.: проблемы наследия]
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/mongol.html vostlit.info Источники Монгольской истории]
• [forum.freekalmykia.org/index.php?showtopic=141 ССМ — оригинальный текст]
• [www.mongolian-art.de/galerie_comic_geheime_geschichte/index.htm Сокровенное сказание монголов: комикс] Эршу Отгонбаяр
• [www.lib.csu.ru/vch/177/028.pdf Сундуева E. B. Архаическая лексика в языке ССМ]

Отрывок, характеризующий Сокровенное сказание монголов

На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.