Солнцезащитные очки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Солнцезащитные очки — очки, надеваемые для защиты глаз от солнечного света и ультрафиолетовых лучей. Они также могут улучшать зрение — если линзы с диоптриями окрашены, поляризованы или затемнены.

Большинство людей испытывают дискомфорт от прямого солнечного света, поскольку на улице человеческий глаз получает гораздо больше света, чем в помещении.

Специалисты рекомендуют в любую погоду защищать глаза от ультрафиолета, который может вызывать разнообразные заболевания глаз — от конъюнктивита до катаракты и глаукомы.

История солнцезащитных очков

Предыстория

Первые солнцезащитные очки, которые защищали от снежной слепоты, использовались жителями Крайнего Севера и представляли собой куски древесной коры и другие материалы (в том числе кости) с прорезанными в них узкими щелями для глаз.

Также известны более поздние образцы из кости мамонта и других животных.

В своем романе «Сон в начале тумана» Юрий Рытхэу пишет: «Солнце вставало рано. Длинные тени от торосов и береговых скал быстро укорачивались. Ослепительно блистал снег. Чтобы не заболеть снежной слепотой, охотники пользовались специальными очками — тонкими кожаными полосками с узкими прорезями для глаз. Такие окуляры сильно ограничивали кругозор, зато можно было не опасаться коварных солнечных лучей».

А Владимир Обручев в своем знаменитом романе «Земля Санникова» пишет: «С раннего утра весеннее яркое солнце ослепительно засверкало по снегам необозримой равнины Ледовитого моря, расстилавшейся на запад, север и восток от северного мыса Котельного острова. Всем пришлось надеть снеговые очки, чтобы не получить мучительной болезни глаз, которой на Крайнем Севере многие подвергаются весной. Солнце стоит еще низко, бесчисленные снежинки равнин, особенно после выпадения свежего снега, отражают лучи его миллионами крошечных зеркал своих ледяных пластинок, и получается такой яркий блеск, что глаза воспаляются. Человек слепнет на несколько дней и испытывает колющие боли, не дающие покоя. Даже самые темные очки недостаточны, если не украшены с обеих сторон ажурной сеткой из перламутра, мелкого жемчуга или бисера, закрывающей промежуток между лицом и стеклом. Туземцы носят самодельные очки, представляющие просто дощечку с узким прорезом, пропускающим минимум света, но и они не всегда спасают».

Известно, что римский император Нерон наблюдал гладиаторские бои через изумрудные зеркала.

В Древнем Китае в XII веке пластины дымчатого кварца использовались судьями не столько для защиты от яркого света, сколько для того, чтобы свидетели не видели выражение их глаз во время опроса.

Джеймс Эскот экспериментировал с цветными стеклами в середине 18 века. Но эти очки не были солнцезащитными: Эскот считал, что стекло бирюзовых оттенков (синее и зеленое) просто улучшает зрение.

В 19 — начале 20 века люди с болезненной чувствительностью к свету часто носили очки янтарных оттенков (желтые и коричневые).

Современность

В начале 20 века киноактеры часто носили темные очки, но не только для того, чтобы их не узнавали. Прежде всего, потому что их глаза постоянно краснели от мощных дуговых ламп на съемочной площадке, так как эти лампы излучают яркий свет, содержащий ультрафиолет.

Массовое производство дешевых солнцезащитных очков началось в Америке в 1929. Сэм Фостер Грант продавал их на пляжах в Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси.

Поляризованные очки появились в 1936, когда Эдвин Лэнд изобрел линзы с поляроидным фильтром.

Функции солнцезащитных очков

Улучшение зрения

Солнцезащитные очки улучшают ясность зрения, защищая глаза от яркого блеска.

Поляризованные линзы уменьшают блики от неметаллических поверхностей, в том числе и воды. Например, рыбаки часто их используют, чтобы видеть то, что находится под водой.

Защита

Солнечные очки защищают от видимых и невидимых компонентов света, прежде всего от ультрафиолетовых лучей, которые вызывают разнообразные болезни глаз: снежную слепоту, фотокератит, катаракту и другие.

Специалисты рекомендуют использовать очки, которые фильтруют 99-100% ультрафиолета с длиной волны до 400 нм. Такие очки имеют метку UV 400.^[кто?]

Гораздо чаще встречаются очки UV 380, которые фильтруют только 95% ультрафиолета.

Солнечные очки особенно необходимы детям, так как их нежные хрусталики получают больше ультрафиолета, чем у взрослых.

Проверка солнцезащитных очков

Чтобы проверить, хорошо ли очки защищают, нужно их измерить у производителя или на специальном оптическом оборудовании. Например, производители часто отмечают на своих очках стандартные показатели защиты от ультрафиолета.

Чем плотнее линзы очков прилегают к лицу (но не слишком плотно, чтобы ресницы не касались линз), тем меньше света они пропускают по краям. Ещё лучше защищают от бокового света облегающие очки. С той же целью могут использоваться широкие дужки и кожаная обшивка в виде шор.

Защиту от ультрафиолетовых лучей линз увидеть нельзя, её можно оценить только приборами. Темные линзы не всегда фильтруют ультрафиолет лучше, чем светлые. Даже бывает наоборот — от темных линз зрачки расширяются сильнее, чем от светлых, и в глаза попадает больше ультрафиолета. Но обычный видимый свет темные линзы действительно фильтруют лучше, чем светлые.

Защита от ультрафиолета также не зависит от цвета линз. Но по цвету можно определить, фильтруют ли они синий свет. Например, синие и зеленые линзы синий свет не фильтруют, а желтые и коричневые — наоборот, фильтруют слишком сильно, что приводит к искажению цветов и может быть опасно при вождении.

Можно наглядно проверить наличие поляризации: для этого нужно, глядя сквозь снятые очки на отсвечивающую неметаллическую горизонтальную поверхность, повернуть их вдоль продольной оси. Интенсивность блика увеличивается при вертикальном положении очков, и уменьшается (вплоть до погашения) при горизонтальном положении.

Другое использование солнцезащитных очков

Солнцезащитными очками пользуются, чтобы спрятать глаза от посторонних взглядов (лучше всего для этого подходят очки с зеркальным покрытием — вместо глаз собеседник видит собственное отражение). Иногда игроки в покер носят цветные очки, чтобы соперники не догадались об их намерениях.

Солнечные очки также используются по эстетическим причинам — чтобы скрыть больные глаза. Например, их часто носят слепые.

Для наблюдений за солнечными затмениями обычные солнечные очки недостаточны. Потому для этой цели нужны специальные защитные очки.

Степень защиты

По степени защиты темные очки делятся на 5 категории по светопропусканию в видимой части спектра ([de.wikipedia.org/wiki/Sonnenbrille источник]):

• Прозрачные 0 категория 100 — 80% светопропускания — рецептурные диоптрийные очки для ношения в помещении, в сумерках или ночью, водительские ночные очки, спортивные и защитные очки от снега и ветра.
• Светлые 1 категория 80 — 43% светопропускания — очки для пасмурной погоды и как модный аксессуар.
• Средние 2 категория 43 — 18% светопропускания — подходят для ношения в городе и для вождения автомобиля в среднеяркую погоду, в переменную облачность.
• Сильные 3 категория 18 — 8% светопропускания — для защиты от яркого дневного солнца и для вождения автомобиля при сильном освещении.
• Максимальные 4 категория 8 — 3% светопропускания — для максимальной защиты в условиях высокогорья, на горнолыжных курортах, в снежной арктике летом. Не предназначены для вождения автомобиля, так как в них плохо видно при быстром переходе из света в тень и могут слабо различаться цвета светофора.
• Вне нормы — менее 3% — чрезвычайно тёмные ледниковые или арктические очки и специальные очки для защиты от излучений, например для сварки.

Специальные очки

Спортивные очки

К спортивным очкам предъявляются особые требования. Они должны удобно и прочно сидеть на лице, иметь носоупоры и не должны запотевать; иногда могут иметь подвязывающую ленту на затылке (например, в лыжных видах спорта). Очки рекомендуют подбирать с помощью примерки разных моделей, так как удобная посадка конкретной модели зависит от индивидуального строения лица. Велоспорт, пробеги, триатлон, пляжный волейбол — вот далеко не полный перечень видов спорта, спортсмены которых активно используют солнцезащитные очки.

Очки для водных видов спорта, кроме того, должны иметь повышенную плавучесть и не запотевать.

Альпинисты и полярники путешествуют по снегу и льду, свет от которых сильно отражается (включая ультрафиолет) — особенно на большой высоте. Поэтому они используют так называемые снеговые очки — большие круглые затемненные линзы с кожаной обшивкой, не пропускающей свет по краям.

Космические очки

В космосе нужна особая защита, так как там ультрафиолетовые и инфракрасные лучи не поглощаются атмосферой, как на Земле. Но солнцезащитные очки как внутри космического корабля, так и в открытом космосе не обязательны, поскольку и окна космического корабля, и забрало шлема слегка затемнены и снабжены тонким золотистым фильтром для отражения избытка лучей. Но некоторым космонавтам нужны очки с диоптриями, так как в условиях невесомости их зрение может временно снизиться.

Такие очки должны быть лёгкими, хорошо держаться и не спадать с головы, так как поправить их в скафандре может быть затруднительно. Считается^[кем?], что оправа космических очков должна весить не больше 10 мг и не содержать ни винтов, ни шарниров, которые могут разболтаться: отлетевшие детали в невесомости не падают, а остаются висеть в воздухе и могут попасть в лёгкие человека и внутрь приборов.

Конструкция очков

Линзы

Технологии затемнения

Существует несколько способов ограничения светового потока при помощи линз:

• поглощение:
  • тонирование — окраска всей массы стекла, либо нанесение на прозрачную линзу затемняющего слоя;
  • фотохромный эффект (линзы-хамелеоны) — внесение в линзу вещества, темнеющего на солнечном свету;
  • поляризационный светофильтр — поглощение специальными плёнками или стеклом с кристаллами отражённого света от плоских поверхностей;
• отражение:
  • зеркальное покрытие на основе нанесения на наружную поверхность линзы одного тонкого полупрозрачного слоя какого-либо не окисляющегося металла (хром, серебро, золото, платина);
  • интерференция света при помощи многочисленных сверхтонких покрытий на линзах, которые по-разному преломляют лучи и создают эффект разноцветных зеркал. На этом же принципе основано антибликовое покрытие с обратной стороны линз.

Также существует ещё один способ снижения яркости света — применение неодимового (неофанового) стекла с оксидами редкоземельных элементов: оксида неодима или оксида дидима (смесь неодима и празеодима). Такие линзы имеют фиолетовый, коричневый и серый цвет и способны резко поглощать жёлтые лучи, из-за чего защитные очки с ними надевают во время работы стеклодувы. Ультрафиолетовые лучи такие стёкла тоже хорошо поглощают и в принципе могут использоваться для защиты от солнечного света. Из-за поглощения жёлтых лучей они усиливают видимость(как бы подсвечивают) красных, оранжевых, зелёных предметов и могут применяться водителями, поскольку обостряют видимость сигнальных огней. Однако в чистом виде дидимовые и неодимовые стёкла имеют общее поглощение света на уровне 2-й категории и при использовании в качестве солнцезащитных для очень высокой освещённости требуют дополнительных мер снижения яркости, например, окрашивание, поляризация или зеркальное покрытие. Кроме того неодимовое стекло является минеральным стеклом, оно хрупкое и плохо держит ударную нагрузку. Но его прочность значительно возрастает в виде склейки с поликарбонатной подложкой.

Исторически первыми применялись окрашенные линзы. Во второй половине 20-го века начали производиться линзы с металлическими зеркальными покрытиями. В 1960-70-х годах появились первые фотохромные, в 1980-х в массовом производстве поляризующие линзы и, наконец, тогда же изобретены самые высокотехнологичные линзы с интерференционным напылением. Последние изначально из-за необычно красочного внешнего вида представлялись как эксклюзивные и стоили дорого, несколько сотен долларов за пару очков. Сегодня, с развитием технологий и удешевлением производства, они стали массовыми и недорогими, и практически все современные зеркальные и зеркально-цветные линзы делаются интерференционными, совершенно вытеснив металлическое напыление.

Поляризованные линзы делаются с применением веществ, которые имеют способность отфильтровывать плоскополяризованные лучи, чтобы уменьшить блики от горизонтальной, или почти горизонтальной, отражающей поверхности (например, воды, снега, мокрого асфальта) или рассеянный свет неба. Такие линзы можно делать из стекла, но в основном их производят из пластика с покрытием из поляроидной пленки. Поляроидная пленка задерживает 40-60% света, поэтому такие очки одновременно являются солнцезащитными.

Фотохромные линзы, иначе называемые «хамелеонами», темнеют от ультрафиолета. В помещении, где ультрафиолета нет, они постепенно светлеют. Фотохромные линзы делают из стекла, поликарбоната и других пластмасс.

Искусственное освещение на эти линзы обычно не действует, если в нем нет коротких ультрафиолетовых волн, которые излучает Солнце. От видимого света такие линзы темнеют гораздо меньше, так что для вождения они неудобны — оконное стекло автомобиля ультрафиолет не пропускает. Тем не менее, некоторые варианты фотохромных линз достаточно хорошо темнеют и в салоне автомобиля.

Фотохромные линзы обычно темнеют и светлеют меньше, чем за минуту, но полный переход из одного состояния в другое происходит от 5 до 15 минут, отсюда вытекает ещё один недостаток такого типа линз: при выходе на улицу, когда глаза ещё не приспособились к яркому свету, очки некоторое время не выполняют свою функцию.

В одних и тех же линзах могут одновременно применяться окраска, поляризация, градация, фотохромный эффект и зеркальное покрытие в тех или иных сочетаниях. Градация или градиентное затемнение — это когда линза сверху темнее, а внизу светлее. Очки с диоптриями тоже бывают достаточно темными или с эффектом «хамелеона», чтобы использовать их в качестве солнцезащитных. Вместо этого можно носить так называемые насадочные линзы — темные поверх оптических или наоборот.

Цвет линз

Цвет линз зависит от модели, стиля и цели использования, чаще всего используются серые, зелёные, коричневые и жёлтые цвета.

• Серые или дымчатые и серозелёные линзы поглощают все цветные лучи почти одинаково, сохраняют естественные цвета и считаются нейтральными.
• Зелёные линзы раньше использовали повсеместно, но оказалось, что они, пропуская самые яркие лучи спектра, меньше всего достигают цели. Теперь зелёные линзы используются в специальных очках для больных глаукомой.
• Коричневые линзы немного искажают цвета, но увеличивают контраст.
• Голубые и синие синие линзы больше всего задерживают желтые и оранжевые лучи (самые яркие); линзы используются при среднем и ярком свете, так как они увеличивают контраст, но не искажают цвета.
• Оранжевые линзы увеличивают контраст и ощущение глубины, но искажают цвета.
• Желтые также увеличивают контрасты, но почти не затемняют; потому такие линзы используются теми, кому нужно более чёткое видение в пасмурную и туманную погоду.
• Янтарные линзы рекомендуются при искусственном освещении после темноты.
• Розовые делают окружающий мир красочнее и обостряют резкость контрастов (знаменитое словосочетание «розовые очки»)
• Фиолетовые линзы чаще всего используются просто для красоты.
• При работе с компьютером можно использовать слегка затемнённые линзы, чтобы увеличить контраст.
• Прозрачные линзы используются для защиты глаз от ветра, пыли и химикатов. В некоторых очках предусматривается замена линз, чтобы ими можно было пользоваться как при слабом утреннем и вечернем свете, так и в яркий полдень.

Линзы с зеркальным покрытием и с отражающим покрытием интерференционного типа может быть цветным, причём цвет зеркала не зависит от цвета линзы. Например, могут быть серые линзы с синим зеркалом или коричневые линзы с серебряным зеркалом. Эта зеркальная поверхность мало поглощает тепловые солнечные лучи и нагревается меньше линз без зеркала.

Металлические зеркальные покрытия бывают серебристые и металлически-жёлтые. Например на шлемах космических скафандров защитный светофильтр изготовлен напылением золота и имеет жёлтый цвет.

Интерференционные покрытия отличаются от обычных зеркальных гораздо бо́льшим цветовым разнообразием, так как их цвет зависит не только от применяемых веществ, но от количества и толщины преломляющих слоёв. В зависимости от толщины и количества они отражают ту или иную цветовую часть спектра от общего подающего светового потока и потому могут быть любых цветов от зеркально-серебристого до тёмно-фиолетового, а некоторые линзы переливаются цветами при рассматривании с разных сторон (эффект типа радужного отражения от масляной или бензиновой плёнки на воде).

Недостаток зеркальных и интерференционных покрытий в том, что оно обычно легко покрывается царапинами и теряют не только внешний вид, но и свою светозащиту и прозрачность.

Материал линз

Линзы очков бывают:

• стеклянные (минеральные)
• пластмассовые (органические):
  • акриловые;
  • поликарбонатные;
  • полиуретановые.

Хорошо изготовленные стеклянные (минеральные) линзы медленно покрываются царапинами, но они более тяжёлые и хрупкие, при ударе могут разбиться и травмировать глаза острыми осколками. Линзы из искусственных материалов (органическое стекло) травмобезопасны, более лёгкие и намного менее чувствительны к удару, но легко царапаются, особенно если не имеют упрочняющих покрытий.

В основном пластиковые линзы с упрочняющими покрытиями служат дольше, но в большинстве случаев всё равно уступают в стойкости к царапинам линзам из стекла.

По светопроницаемости стеклянные и пластиковые линзы идентичны (до 99%). Конечный процент светопропускания зависит от качества вакуумных мультипокрытий на линзе, а качество мультипокрытий - от количества и особенностей вакуумных слоев покрытий.

Наиболее гибкими и прочными являются поликарбонатные линзы, так как они способны компенсировать удары: после физического воздействия на линзу она возвращается в свою первоначальную форму. Поэтому такие линзы являются наилучшими для установки в безободковые и полуободковые, в том числе спортивные оправы. Они идеальны для занятий спортом, для детей, так как максимально удапрочные и, как следствие, травмобезопасные.

Оправы

Оправы делаются из различных пластмасс, нейлона или металлического сплава.

Раньше вместо пластмассы применяли роговой слой панциря черепах, сегодня этот дорогой материал имитируется гораздо более дешёвым целлулоидом. Роговые оправы довольно толсты, могут быть тёмными или пёстрыми жёлто-коричневого цвета.

Нейлоновые оправы лёгкие и гибкие, используются в спорте. Под давлением они не ломаются, а гнутся и возвращаются в прежнее положение. Эта гибкость позволяет оправе плотнее прилегать к лицу.

Металлические оправы более твердые, поэтому для прилегания используются дужки с пружинами.

Концы дужек и носоупоры делаются из резины или пластмассы. Обычно концы дужек делают изогнутыми, чтобы очки лучше держались за уши. Прямые дужки называются «оглоблями». Первые очки обтекаемой формы с такими дужками начала делать фирма Oakley в 1990-е годы, чем составила тогда значительную конкуренцию другим производителям.

Есть три вида оправ: ободковая оправа, полуободковая, и безободковая.

Ободковая оправа проходит вокруг линз.

Полуободковая оправа прикрепляется к верхней части линз. Нижний край линзы прикреплён с помощью лески.

В безободковой оправе дужки привинчиваются непосредственно к линзам. Очки без оправы бывают двух видов: из двух линз, соединенных вместе, и из одной сплошной линзы с дужками.

Спортивные очки выпускаются со сменными линзами разных цветов. Это чаще всего зависит от условий освещения и характера работы. Причина в том, что набор линз удобнее и дешевле, чем несколько пар очков. Кроме того, линзы можно заменить, если они испортятся или потеряются. Чаще всего очки со сменными линзами состоят из одной линзы на оба глаза. Очки, которые состоят из двух линз, встречаются гораздо реже.

Перемычка

Линзы в оправе соединяются перемычкой.

Если у человека крупный нос, перемычка должна быть ниже, если маленький — выше.

Для «авиаторов» характерна двойная, а иногда даже и тройная перемычка.

Цветными делаются также сферические, цилиндрические и призматические.

Носоупоры

Ниже перемычки располагаются носоупоры, чтобы ни линзы, ни оправа не давили на щёки и нос. У пластмассовых очков носоупоры часто представляют собой одно целое с обводами оправы.

Модели солнцезащитных очков (по алфавиту)

«Авиаторы»

«Авиаторы», или «капельки» — это модель с большими каплеобразными линзами и тонкой металлической оправой. Во второй половине 1930-х и начале 1940-х годов группа американских фирмам Bausch & Lomb, American Optical, The Chas. Fischer Spring Co., Wilson Optical и Rochester Optical Co. выпускали по военному заказу защитные очки под названием AN6532 (Army/Navi, порядковый номер заказа 6531) в огромных количествах (несколько миллионов штук) для лётчиков и моряков. Несмотря на утилитарность, эти очки имели передовые свойства: каплеобразные и выпуклые линзы, пластиковые носоупоры и упор на лоб, пружинные дужки. Обычно применявшиеся в это время очки были круглые и имели только один упор на переносицу.

Впоследствии появились варианты без лобовой перекладины и с пластмассовыми заушниками (известный обладатель таких очков генерал Дуглас Макартур). Так как в те годы всё военное было в моде, эти очки стали популярны в народе и две фирмы вовремя сориентировались и стали в 1940-50-е годы продвигать подобные очки для гражданского использования. Bausch & Lomb возродила довоенный бренд Ray-Ban и название за очками закрепилось «Авиатор», а American Optical создала хоть и менее известный, но столь же харизматичный «Пилот».

Вайфареры

Вайфареры — это очки в роговой или пластмассовой оправе, выпущенные фирмой Bausch & Lomb под своим брендом Ray Ban в 1952. Они имеют трапециевидную форму, сверху шире, и черную или цветную оправу.

Градиенты

Градиенты сверху темнее, внизу светлее. Поэтому чем выше, тем больше защита от яркого света.

Градиенты хороши тем, что их можно носить даже в помещении, например, в ночном клубе, не боясь споткнуться. Они также годятся для летчиков и водителей — нижняя часть для панели приборов, а верхняя, чтобы смотреть в окно.

Двойные градиенты сверху и внизу темнее, а в середине светлее.

Гранды

Гранды с огромными линзами чаще всего используются просто для красоты. Это самые дешевые очки с разноцветными линзами и оправами.

Гранды предохраняют не только от загара (чем крупнее, тем лучше), но и от посторонних взглядов.

Дырочные очки

Дырочные, или перфорированные, уменьшают (а не фильтруют) световой поток с помощью не затемненных линз, а сетки с мелкими отверстиями, как у северных народов. Этим они напоминают занавеску на окне. Иногда перфорированные очки делаются также с линзами в дополнение к сетке — иначе они не защищают от ультрафиолета.

Кроме того, есть сведения, что эти мелкие отверстия обладают эффектом диафрагмы, наподобие камеры-обскуры, то есть повышают остроту зрения при нарушениях рефракции. Но, ограничивая поле зрения, для тонкой и точной работы они не годятся.

«Кошачий глаз»

«Кошачий глаз» — очки в толстой роговой оправе с заостренными верхними углами. В основном их носят женщины.

Разновидность «кошачьего глаза» — так называемая «стрекоза» (большие круглые или квадратные линзы в толстой оправе). В наше время это скорее стиль ретро.

Очки Броулайн

Броулайн (по терминологии фирмы Ray Ban — Clubmaster 2156, 3016, 4132) появились в 1950-е в Америке. Название связано с тем, что утолщенная верхняя часть оправы повторяет линию бровей. Обычно нижняя часть оправы и перемычка металлические, а верхняя пластмассовая, но иногда пластмассовая перемычка может входить в состав верхней части.

Насадочные линзы

Насадочные линзы, также «флипы» или «клипы» — это гранды, которые прикалываются поверх оптических очков в качестве солнцезащитных (редко наоборот) и поднимаются в помещении.

Облегающие очки

Облегающие, известные также как обтекаемые или панорамные (по терминологии фирмы Ray Ban — Wings 3416 или Youngster 3471) — это специальные очки. Они состоят из одной линзы, изогнутой полукругом, которая покрывает оба глаза и часть лица, и небольшой пластмассовой оправы, находящейся только на месте перемычки.

Изредка встречается вариант с двумя линзами, но они тоже изогнуты полукругом.

Облегающие очки часто используются в зимних видах спорта.

Очки для военных

Очки для военных относятся к разряду ширпотреба. Они выпускаются в толстой пластмассовой оправе прямоугольной формы с округленными углами и металлическими стержнями внутри дужек, чаще всего с диоптриями (но иногда бывают и затемнены).

Они сочетают в себе повышенную прочность и сравнительно небольшую стоимость. Их линзы достаточно широкие, чтобы не ограничивать поле зрения.

Очки для защиты от лазерного излучения

Очки для защиты от лазерного излучения фильтруют видимые и невидимые частоты лазерных лучей. Принцип их действия упрощается тем, что лазерный луч содержит только одну частоту (монохроматичный). Но это также значит, что для защиты глаз от излучения конкретного лазера нужны свои определенные очки.

Сварочные очки

Сварочные похожи на облегающие, но гораздо темнее. Они защищают глаза при сварке и резке металла, причем не только от радиации, которую излучает электрическая дуга, но также и от искр.

При сварке и резке металла выделяются ультрафиолетовые и инфракрасные лучи. Они невидимые, но от этого не менее коварные. Поэтому сварщику нужны темные фильтры, чтобы смотреть на раскаленный металл.

Так как сварочные очки плотно прилегают, они обеспечивают хорошую защиту от ультрафиолета. При этом для каждой работы нужны свои фильтры. Например, для электросварки еще более темные, чем для газосварки — поэтому газосварочными для электросварки пользоваться нельзя, а наоборот можно.

При сварке без соответствующей защиты может наступить так называемая офтальмия, то есть ожог сетчатки или роговицы глаза.

Ленноны(Тишейды)

«Леннонами» сегодня принято называть небольшие металлические очки с круглыми световыми проемами. Своим названием они, как нетрудно догадаться, обязаны Джону Леннону – одному из самых известных пользователей круглых очков за всю их историю. В 60–70-е годы прошлого столетия, подражая своему кумиру, многие молодые люди стремились иметь нечто подобное. Очки Леннона были, кстати сказать, никелированными. Однако сегодня, говоря о «леннонах», мы имеем в виду в первую очередь их форму, а не материал (так что те, кто страдает аллергией на никель, могут вздохнуть спокойно). После того как в 1980 году лидер ливерпульской четверки, призывавший людей заниматься любовью, а не войной, был убит, круглые очки стали символом мира и движения хиппи. Скандального музыканта Оззи Осборна, который также оказался неравнодушен к круглым очкам, причислить к «детям цветов», конечно, не получится, однако нельзя не отметить, что благодаря ему круглые очки стали еще и достоянием андеграунда, представители которого именуют очки а-ля Осборн «оззи». Впрочем, у тех, чье детство пришлось на 1990-е годы, «ленноны» ассоциируются отнюдь не с упомянутыми выше музыкантами, а скорее с юным волшебником Гарри Поттером. Этому персонажу принадлежит немалая заслуга в том, что круглые очки пробрели большую популярность у подростков-очкариков, которые перестали наконец чувствовать себя аутсайдерами.

В наше время тишейды бывают разноцветныe или с зеркальным покрытием, более крупных размеров, а также, как и другие очки, с пластмассовыми линзами.

Отрывок, характеризующий Солнцезащитные очки

Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.