Соловей (романс)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Соловей
Жанр

романс

Длительность

4:40

Автор

композитор А. А. Алябьев, поэт А. А. Дельвиг

Романс «Соловей» — музыкальное произведение (романс) композитора А. А. Алябьева на стихи поэта А. А. Дельвига. Этот романс стал настолько популярным, что многими воспринимается как народная песня[1].

Соловей

Вариант 1

Соловей мой, соловей,
Голосистый соловей!
Ты куда, куда летишь,
Где всю ночку пропоешь?
Соловей мой, соловей,
Голосистый соловей!

Кто-то, бедная, как я,
Ночь прослушает тебя,
Не смыкаючи очей,
Утопаючи в слезах?
Соловей мой, соловей,
Голосистый соловей!

Побывай во всех странах,
В деревнях и городах:
Не найти тебе нигде
Горемычнее меня.
Соловей мой, соловей,
Голосистый соловей!

Вариант 2

Соловей мой, соловей
Голосистый соловей!
Ты куда, куда летишь,
Где всю ночку пропоешь?
Кто-то бедная, как я,
Ночь прослушает тебя,
Не смыкаючи очей,
Утопаючи в слезах?
Ты лети, мой соловей,
Хоть за тридевять земель,
Хоть за синие моря,
На чужие берега;
Побывай во всех странах,
В деревнях и в городах:
Не найти тебе нигде
Горемычнее меня.
У меня ли, у младой,
Дорог жемчуг на груди,
У меня ли, у младой,
Жар-колечко на руке,
У меня ли, у младой,
В сердце маленький дружок.
В день осенний на груди
Крупный жемчуг потускнел,
В зимнюю ночку на руке
Распаялось кольцо,
А как нынешней весной
Разлюбил меня милой.





Общие сведения о романсе

Несмотря на популярность этого романса, в истории его создания, как и в истории жизни самого композитора, много неизвестного, неясного, а сведения варьируются в разных источниках по-разному. Существуют даже различные стихотворные варианты.

Романс сочинен в стиле русских народных песен — и стихотворно, и музыкально. И даже образ соловья указывает на это. В русской народной лирике соловей — вольная пташка, друг, верный крылатый посол, символ ласки и нежности[2][неавторитетный источник? 3963 дня].

Стихотворение Дельвига появилось в сборнике «Стихотворения барона Дельвига», СПБ. 1829 г. — под заглавием «Русская песня» — однако это не название стихотворения, а жанр[3]. К этому времени Алябьев уже не только сочинил к нему музыку, но и сам романс был широко известен и не раз исполнялся; значит стихотворение получило распространение значительно раньше, чем было опубликованоК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4563 дня].

Музыка создана между маем 1825 и февралем 1826[4].

Вскоре, 7 января 1827 года, романс прозвучал со сцены Большого театра в Москве.

Дата издания 1843[1].

История создания

Сюжет романса прост — он о горестной женской доле; текст составлен как обращение к птице соловью:

«Побывай во всех странах,
В деревнях и городах:
Не найти тебе нигде
Горемычнее меня» (см. [pesni.retroportal.ru/sr3/22.shtml здесь: Текст романса «Соловей»])

Однако за простотой формы стоят глубокая горесть и отчаяние. И речь идет не только о разочаровании в любви. Есть версия, что Дельвиг посвятил это стихотворение своему другу А. С. Пушкину в момент, когда тот высылался на Кавказ — так пишет Александр Майкапар[4]. Но Пушкина не ссылали на Кавказ — его высылали в Кишинев в 1820 году. Так когда же точно и по какому поводу было сочинено стихотворение? Когда его узнал Алябьев?

Но при всех случаях Алябьев увидел в этом стихотворении прощание с близким другом, когда предстоит длительная разлука и неизвестно, увидишься ли с ним вновь.

Алябьев сочинял музыку к этим стихам, находясь сам в заточении. 24 февраля 1825 г. Алябьев был арестован по ложному обвинению в убийстве: во время карточной игры, устроенной на званном ужине у себя дома, он ударил отставного полковника Т. М. Времева за карточное шулерство, через несколько дней полковник, который был давно тяжело болен, скоропостижно скончался от разрыва селезенки, и Алябьева обвинили в убийстве, он оказался в тюрьме, затем в ссылке, оторванный от привычного уклада и окружения[5]. Образ соловья воспринимался символом тех невидимых уз, которые связывали насильно разлученных — влюблённых ли, друзей ли, родных ли — неважно. Это разлука с теми, кто дороги. И с той жизнью, которая была привычна и дорога. Все источники придерживаются версии, что Алябьев сочинил этот романс, будучи заключенным в тюрьму[4][5]. И фортепьяно было доставлено ему как узнику прямо в камеру — это удалось выхлопотать старшей сестре композитора, которая затем добровольно отправилась с братом в ссылку[2]. В сырости подземелья композитор заболел ревматизмом и начал слепнуть. Единственным духовным спасением в таком положении оказался музыкальный инструмент. По некоторым источникам, композитор посвятил этот романс возлюбленной — Екатерине Римской-Корсаковой, в которую влюбился с первого взгляда на новогоднем балу и с которой так и не успел объясниться[2]. Через много лет они вновь встретились, и Екатерина Александровна, уже к тому времени будучи вдовой Офросимовой, наконец-то обвенчалась с композитором; произошло это 20 августа 1840 года в селе зятя композитора В. М. Исленьева Рязанцы Богородского уезда в церкви Святой Троицы. Екатерина Александровна тоже принадлежала к знатному роду, а дом её родителей считался одним из прототипов дома грибоедовского персонажа Фамусова[5]. Сама она писала об этом браке: «Я вступила в супружество с Алябьевым уже во время его несчастия, не увлекаясь никакими житейскими выгодами, и одно только чувство любви и уважения к его внутренним качествам могло ободрить меня на такую решимость»[5].Достоверность, что любовь к ней действительно началась ещё до ареста и именно ей посвящён романс «Соловей» — установить не удалось.

Первое исполнение

Хотя текст написан как бы от женщины («У меня ли у младой»), среди исполнителей романса есть и представители другого пола. Более того, самым первым исполнителем романса стал мужчина — знаменитый певец П. Булахов, спевший романс в императорском Большом театре 7 января 1827 года[4][6].

По поводу первого исполнения романса, прошедшего с успехом, Верстовский сказал: «Русскому таланту и тюрьма — на пользу», на что Алябьев с грустной усмешкой отозвался: «Передайте ему, что рядом со мной полно пустых камер»[7].

Дальнейшая история романса «Соловей»

Романс очень быстро завоевал популярность. Он зазвучал в дворянских салонах и гостиных. Его стали включать в свой репертуар многие певцы, причем не только в России. Среди множества первых исполнителей: Прасковья Бартенева, знаменитая немецкая оперная певица Генриэтта Зонтаг, итальянка Аделина Патти, в 1840—1850-е годы романс включала во все свои программы Полина Виардо и даже использовала его, вставив в сцену урока пения в «Севильском цирюльнике», что вызывало шквал аплодисментов[4]. В Москве с исполнением романса прославился Московский вокальный квинтет Императорского театра под управлением А. И. Грабостова[8]; было много и других исполнителей.

Известны слова П. Чайковского о романсе «Соловей»: «Иногда в музыке нравится что-то совершенно неуловимое и не поддающееся критическому анализу. Я не могу без слез слышать „Соловья“ Алябьева!!! А по отзыву авторитетов — это верх пошлости» (из письма к Н. Ф. фон Мекк от 3 мая 1877 года).[4][9].

До сегодняшнего времени «Соловей» остается одним из самых известных русских романсов, давно войдя в классику всей российской культуры. Такой популярности способствовала удивительная выразительность и душевная простота музыки. Авторский музыкальный оригинал романса не содержит никаких сложных пассажей и мелодических фиоритур, которые были добавлены в дальнейшем новыми исполнителями к новым музыкальным обработкам уже ставшего известным романса[1][4]. Множество обработок и транскрипций этого произведения сделано для разных инструментов[1]. В оригинальной версии нет повторения рефрена «Соловей мой, соловей, голосистый соловей»[10], который часто используется в современных исполнениях.

Известны вариации на тему алябьевского «Соловья» Генриэтты Зонтаг (колоратурная аранжировка романса[6]), М. И. Глинки (М. И. Глинка в 1833 году, будучи в Берлине, написал вариации, изданные в Петербурге издателем М. Бернардом[4], а в 1856 году сделал переложение для голоса с оркестром для исполнения певицей Валентиной Бианки[11]), А. Л. Гурилева[10], Ф. Листа — для фортепиано (Ф. Лист создал свою обработку этого романса вместе с другой своей транскрипцией — песни «Ты не проверишь, как ты мила» П. Булахова — она была издана в Петербурге в 1842 году в приложении к альманаху «Нувеллист», издававшемуся тоже М. Бернардом"[4]), М. Т. Высотского — для гитары[10], А. Вивьена — для скрипки[10]. В репертуарах скрипачей часто используется фантазия выдающегося бельгийского музыканта А. Вьетана на тему «Соловья»[4].

Романс не сходит со сцены вот уже почти два столетия. Он звучит по радио, с экранов телевизоров, записывается для аудиоколлекций. Среди певцов-исполнителей следующих поколений: Анатолий Александрович, Валерия Барсова, Наталья Герасимова, Надежда Казанцева, Галина Ковалёва, Евгения Мирошниченко, Михаил Михайлов, Антонина Нежданова, Дебора Пантофель-Нечецкая, Борис Христов, Иван Ребров, Алла Соленкова, Ламара Чкония[12], ансамбль «Поющие гитары» и др. выдающиеся и не очень певцы.

Ноты

См. текст и ноты романса: [ilosik.ru/lyrics/romans/17/solovey.html Романс «Соловей»][10].

Напишите отзыв о статье "Соловей (романс)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [school-collection.edu.ru/catalog/res/521f92ce-e512-c349-80b2-2fbcc2d04b80/ Романс «Соловей»]
  2. 1 2 3 [sergeyrusanov.ru/2009/08/%D0%BD%D0%B5-%D0%BC%D0%BE%D0%B3%D1%83-%D0%B1%D0%B5%D0%B7-%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B7-%D1%81%D0%BB%D1%83%D1%88%D0%B0%D1%82%D1%8C-%C2%AB%D1%81%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%8C%D1%8F%C2%BB/ Не могу без слез слушать «Соловья»…]
  3. [ilosik.ru/lyrics/romans/17/solovey.html Студия Илосик]
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [school-collection.iv-edu.ru/dlrstore/521f92ce-e512-c349-80b2-2fbcc2d04b80/Solovej.htm Романс «Соловей», автор Александр Майкапар]
  5. 1 2 3 4 [aliabiev.psn.ru/biography.html Алябьев Александр Александрович, автор И. В. Голубева]
  6. 1 2 [www.rusromans.com/content/view/112/70/ Театр русского романса]
  7. [rus.ruvr.ru/2010/06/08/9327427.html «Соловей» Алябьева или Расплата за «гусарщину»]
  8. [www.rusarchives.ru/guide/perech_01/perech200612181612_p_003.shtml Архивы России]
  9. Чайковский П. Избранные письма. М. 2002. С. 55
  10. 1 2 3 4 5 [ilosik.ru/lyrics/romans/17/solovey.html Студия «Илосик»]
  11. Бианки Валентина Львовна // Отечественные певцы. 1750—1917: Словарь / Пружанский А. М. — Изд. 2-е испр. и доп. — М., 2008.
  12. [rusklarom.narod.ru/alabev.htm Русский классический романс]

Отрывок, характеризующий Соловей (романс)

Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.