Соловецкий камень
| Памятник | |
Соловецкий камень
| |
 Соловецкий камень, Москва. Фото 2006 г. | |
| Страна | Россия |
Соловецкий камень — памятник жертвам политических репрессий в СССР, находящийся в Москве, на Лубянской площади.
Содержание
История
Памятник жертвам советских репрессий «Соловецкий камень» был установлен в сквере у Политехнического музея напротив здания бывшего НКВД (позже КГБ) в Москве на Лубянке согласно распоряжению исполкома первого демократического Моссовета, избранного весной 1990 года. Место для установки памятника было выбрано по причине того, что именно на Лубянке подписывались документы на массовые аресты людей, которых обвиняли в измене родине и в антикоммунизме.
В создании памятника принимали участие художник-архитектор С. И. Смирнов, конструктор В. Е. Корси и активисты общества «Мемориал». Средства для его установки были выделены Правительством Москвы.
Гранитный валун до установки памятника находился в Тамарином причале, посёлке Соловецкий, где в 1919—1933 годах был Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), а в 1937—1939 годах — Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН). Камень для памятника выбирали Михаил Буторин (историк, журналист) и Геннадий Ляшенко (главный архитектор Архангельска). С Большого Соловецкого острова в Архангельск камень привёз грузовой теплоход «Сосновец», затем по железной дороге его доставили в Москву.
Открытие памятника состоялось 30 октября 1990 года[1], напротив здания НКВД-МГБ-КГБ СССР и памятника Феликсу Дзержинскому, демонтированному после провала Августовского путча 1991 г. На открытие памятника собрались тысячи людей, а день 30 октября был впервые официально объявлен как День политзаключенного в СССР (сейчас День памяти жертв политических репрессий). На митинге по случаю открытия памятника выступили бывшие политзаключенные: Олег Волков, Анатолий Жигулин, Сергей Ковалёв.
У подножия постамента находится надпись «Этот камень доставлен обществом „Мемориал“ из Соловецкого лагеря особого назначения и установлен в память жертв тоталитарного режима».
В 2008 году памятник получил статус достопримечательного места[2].
В прессе сообщалось, что Соловецкий камень является неофициальным местом выражения политического протеста: в 2011 году около него акции протеста проводили представители «Другой России» и «Солидарности»[3]. В декабре 2012 года около Соловецкого камня прошла несанкционированная акция российской оппозиции «Марш свободы»[4].
См. также
Напишите отзыв о статье "Соловецкий камень"
Примечания
- ↑ [lifeglobe.net/blogs/details?id=367 Соловецкий камень. Напоминание об ужасах прошлого]
- ↑ [www.regnum.ru/news/973560.html Соловецкий камень на Лубянской площади Москвы получил статус достопримечательности]
- ↑ [www.specletter.com/news/2011-07-17/31505.html Соловецкий камень на Лубянской площади стал местом для арестов]
- ↑ [top.rbc.ru/politics/16/12/2012/836789.shtml Стояние у Соловецкого камня: Итоги запрещенной оппозиционной акции]
Ссылки
- [lifeglobe.net/blogs/details?id=367 Соловецкий камень. Напоминание об ужасах прошлого]
Отрывок, характеризующий Соловецкий камень
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
