Соловьёв, Валерий Юрьевич
Поделись знанием:
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
Валерий Соловьёв | |
Имя при рождении: |
Валерий Юрьевич Соловьёв |
---|---|
Профессия: | |
Карьера: |
1988 — наст. время |
Награды: |
Вале́рий Ю́рьевич Соловьёв (15 февраля 1963, Шуя) — российский актёр театра и кино, заслуженный артист России (2005).
Содержание
Биография
Родился 15 февраля 1963 г. в Шуе Ивановской области.
В 1984 г. окончил ЛГИТМиК (курс А. Куницына).
С 1987 г. — актёр театра им. Ленинского Комсомола (ныне Театр «Балтийский Дом»).
Спектакли и роли
- Бесприданница (А. Островский) / Паратов (Театр «Балтийский Дом»)
- Жизнь Ильи Ильича (А. Гончаров) / Штольц (Театр «Балтийский Дом»)
- Евгений Онегин (А. Пушкин) / Онегин (Театр «Балтийский Дом»)
- Сирано де Бержерак (Э. Ростан) / Де Гиш (Театр «Балтийский Дом»)
- Мастер и Маргарита (М. Булгаков) / Иуда (Театр «Балтийский Дом»)
- Валентинов день (И. Вырыпаев) / Валентин (Театр «Балтийский Дом»)
- Одиночество в сети (Я. Вишневский) / Якуб (Театр «Балтийский Дом»)
- Мадам Бовари (Г. Флобер) / Рудольф Буланже де ля Юшет (Театр «Балтийский Дом»)
Фильмография
Актёр
- 2015 — Три богатыря. Ход конём — Добрыня Никитич, озвучка
- 2012 — Три богатыря на дальних берегах — Добрыня Никитич, озвучка
- 2010 — Одержимый — телесериал — опер Полетаев
- 2010 — Ключ Саламандры (Пятая казнь) — микробиолог Вадим
- 2010 — Три богатыря и Шамаханская царица — Добрыня Никитич, озвучка
- 2009 — Одержимый (Джек Потрошитель) — Леонид Полетаев, оперуполномоченный
- 2009 — Смешарики— Мулентий, озвучка
- 2009 — Подводные камни
- 2008 — Слепой: Оружие возмездия (сериал) — Уваров Сергей Ильич
- 2008 — Слепой 3: Программа убивать (сериал)
- 2008 — Боец: Рождение легенды (сериал)
- 2008 — Всё могут короли — Шарль Рамболь
- 2007 — Илья Муромец и Соловей разбойник — Илья Муромец, озвучка
- 2007 — Закон мышеловки (сериал) — Лукошин
- 2006 — Добрыня Никитич и Змей Горыныч — Добрыня Никитич, озвучка
- 2005 — Короткое дыхание (ТВ)
- 2005 — Своя чужая жизнь (ТВ)
- 2003 — Агентство «Золотая пуля» - Вадим Резаков, оперативник, друг Обнорского
- 2002 — Время любить (сериал)
- 1998 — Розабелла и троль (ТВ)
- 1988 — Натали (ТВ)
- 2017 - Три богатыря и Морской царь- Добрыня Никитич, озвучка
Актёр дубляжа
- 2015 — Защитник (Concussion) — Дэйв Дьюэрсон
- 2015 — 007: Спектр (Spectre) — Джеймс Бонд
- 2014 — Город героев (Big Hero 6) — Алистер Крей
- 2014 — Как приручить дракона 2 (How to Train Your Dragon 2) — Стоик Обширный
- 2014 — Белые волки 2 — адвокат Белецкий Андрей Степанович
- 2014 — Мачо и ботан 2 — капитан Диксон
- 2014 — Долгое падение (A Long Way Down) — Мартин
- 2013 — Пятая власть (The Fifth Estate) — Сэм Колсон
- 2012 — 007: Координаты «Скайфолл» (Skyfall) — Джеймс Бонд
- 2012 — Жизнь Пи — взрослый Пи Патель
- 2012 — Облачный атлас — Гайлс Хоррокс/ служащий отеля / / Дэнхольм Кавердиш / сэр Ри / шеф Кона
- 2012 — Новый Человек-паук — Ричард Паркер
- 2012 — Мачо и ботан — капитан Диксон
- 2011 — Девушка с татуировкой дракона — Микаэль Блумквист
- 2010 — Трон: Наследие — Алан Брэдли / Трон
- 2010 — Солт — Тед Уинтер
- 2010 — Принц Персии: Пески времени — Тас
- 2010 — Как приручить дракона — Стоик Обширный
- 2010 — Перси Джексон и похититель молний — мистер Б. Бреннер/Хирон
- 2010 — Зубная фея — Дерек Томпсон / Зубная фея
- 2009 — Аватар — полковник Майлс Керитч
- 2009 — Ведьмина гора — Джек Бруно
- 2009 — Интернэшнл — Луис Сэлинджер
- 2008 — Квант милосердия — Джеймс Бонд
- 2008 — 2014 — Звёздные войны: Войны Клонов (Star Wars: The Clone Wars) — Уилхафф Таркин, капитан Рекс, остальные клоны
- 2008 — Хроники Нарнии: Принц Каспиан (Chronicles of Narnia: Prince Caspian, The) — Мираз
- 2008 — Знакомьтесь: Дэйв (Meet Dave) — No. 2 — второй приятель
- 2008 — Знакомство со спартанцами — капитан
- 2007 — Чужие против Хищника: Реквием
- 2007 — Сокровище нации: Книга Тайн — президент
- 2007 — План игры — Джо Кингман
- 2007 — Человек-паук 3: Враг в отражении (Spider-Man 3) — Джозеф 'Робби' Робертсон
- 2006 — Казино «Рояль» — Джеймс Бонд
- 2006 — Карибского моря: Сундук мертвеца — губернатор Уэзерби Суонн
- 2006 — Любовь на стороне (On va s’aimer) — Франсуа
- 2006 — Код Да Винчи — епископ Мануэль Арингароса
- 2006 — Тачки — Сержант
- 2005 — Цена измены (Derailed) — Чарльз Шайн
- 2005 — Всем хана! (Disaster!) — рассказчик
- 2005 — Цыплёнок Цыпа (Chicken Little) — Melvin — отец инопланетянина
- 2005 — Иллюзия полёта (Flightplan) — Карсон
- 2005 — Гол! (Goal!) — Барри Ранкин
- 2005 — Уоллес и Громит: Проклятие кролика-оборотня — Виктор Квотермейн
- 2005 — Перевозчик 2 (Transporteur II, Le) — Джианни Челини
- 2005 — Звёздные войны. Эпизод III: Месть ситхов — клоны
- 2005 — Зодиак — Зодиак
- 2005 — Всё или ничего (Longest Yard, The) — капитан Кнауэр
- 2005 — Царство небесное (Kingdom of Heaven) — Альмарик
- 2005 — Автостопом по Галактике — Форд Префект
- 2005 — Правила съёма: Метод Хитча (Hitch) — Алекс 'Хитч' Хитченсон
- 2004 — Близость (Closer) — Ларри
- 2004 — Не бей копытом (Home on the Range) — Рико
- 2003 — Особняк с привидениями (Haunted Mansion, The) — мастер Грейси
- 2003 — S.W.A.T.: Спецназ города ангелов (S.W.A.T.) — Диког 'Дик' Кай
- 2003 — Карибского моря: Проклятие «Чёрной жемчужины» — губернатор Уэзерби Суонн
- 2002 — Умри, но не сейчас — Джеймс Бонд
- 2002 — Звёздные войны. Эпизод II: Атака клонов (Star Wars: Episode II — Attack of the Clones) — Джанго Фетт, клоны
- 2002 — Человек-паук (Spider-Man) — Джозеф 'Робби' Робертсон
- 2002 — Комната страха (Panic Room) — Рауль
- 2002 — Перекрёстки (Crossroads) — Бэн
- 2001-2002 — Санта-Барбара (Santa Barbara) — Си Си Кепвелл, другие персонажи
- 2001 — Плохая компания (Bad Company) — офицер SEAL
- 2001 — Противостояние (One, The) — агент МВА Эван Финч
- 2001 — Планета обезьян (Planet of the Apes)
- 2001 — Последняя фантазия: Духи внутри (Final Fantasy: The Spirits Within) — Райан
- 2001 — Эволюция (Evolution) — полковник Флеминг
- 2001 — Малхолланд Драйв (Mulholland Dr.) — Херб
- 2000 — Где моя тачка, чувак? (Dude, Where’s My Car?) — Томми
- 2000 — Угнать за 60 секунд (Gone in Sixty Seconds) — продавец эксклюзивных машин
- 1999 — Воскрешая мертвецов (Bringing Out the Dead) — доктор Хазмат
- 1998 — Шулера — Джоуи Книш
- 1998 — Бэтмен и Супермен (ТВ) (Batman/Superman Movie, The) — Кларк Кет/Супермен
- 1994-1996 — Гаргульи (сериал) (Gargoyles) — Дэвид Ксантос (СТС)
- 1992 — Кассандра (Cassandra)
- 1991 — жестокий мир (Mundo de fieras)
- 1990 — Красотка — Эдвард Льюс (дубляж для DVD)
- 1989 — Спрут 4 (La Piovra-4) (ТРК "Петербург)
Статьи
- [www.metronews.ru/news1/valerij_solovev_chtoby_sygrat_lyubov_ne_obyazatelno_razdevatsya_na_scene/ Валерий Соловьёв: чтобы сыграть любовь, не обязательно раздеваться на сцене]
- [www.kp.ru/daily/25971/2907817/ Русский «голос» Джеймса Бонда: «Встретился бы с Крейгом - сказал бы спасибо»]
- [www.youtube.com/watch?v=XYuNIL0gulo Интервью проекту «Легенды дубляжа»]
Напишите отзыв о статье "Соловьёв, Валерий Юрьевич"
Ссылки
- Валерий Соловьёв (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [kino.orionnet.ru/people/3844/ Валерий Соловьёв. Фильмография]
Отрывок, характеризующий Соловьёв, Валерий Юрьевич
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.