Солоди

Со́лодь — тип почв, встречающийся небольшими участками в лесостепях, степях и полупустынях. Формируются солоди по пониженным участкам рельефа в условиях периодического поверхностного переувлажнения.

Фитоценозы представлены гидрофильными сообществами: осинниками, берёзовыми колками, осоковыми ивняками, разнотравными, разнотравно-злаковыми и заболоченными лугами.

Генезис

Формируются на слабодренированных равнинах, западинах, бессточных впадинах. Встречаются в области распространения вечной мерзлоты, на террасах рек Лены, Вилюя. Распространены довольно широко на лесостепных равнинах Западной Сибири, Дальнего Востока (где называются подбелами). Водный режим почти промывной. Почвенные растворы значительно опреснены за счет атмосферных осадков. Растительность луговая, часто встречаются и лесные сообщества – березовые, осиновые колки.

Морфология

Солоди характеризуются резкодифференцированным почвенным профилем, в котором всегда имеются признаки оглеения в виде сизых, ржавых и охристых пятен и железомарганцевых конкреций.

• В верхней части обычно имеется дерновый горизонт (A_д) или лесная подстилка (A₀), иногда с признаками оторфовывания при поверхностном заболачивании местности. Мощность дернового горизонта — 4-8 см.
• A₁ — гумусово-элювиальный, тёмно-серого или серого цвета, бесструктурный или со слабовыраженной комковато-пластинчатой структурой, мощностью 10-20 см, резко переходит в горизонт А₂.
• A₂ — элювиальный или осолоделый горизонт белёсого цвета, плитчатой или пластинчатой структуры различной степени выраженности, с многочисленными железомарганцевыми ржавыми пятнами и конкрециями, мощностью 5-25 см.
• A₂B — переходный элювиально-иллювиальный горизонт, неоднородно окрашен (тёмно-бурый с многочисленными белёсыми пятнами и потёками), плитчато-мелкоореховатой структуры, уплотнён, мощность — 5-15 см, переход в нижележащий горизонт заметный.
• B — иллювиальный горизонт грязно-бурого цвета с сизоватыми или серовато-бурыми плёнками по границам структурных отдельностей, плотный, глыбистой или призмовидной структуры, мощностью 40 см и более.
• BС или B_к — переходный горизонт к материнской породе, характеризуется пятнистостью и обильными новообразованиями (карбонаты, гипс, легкорастворимые соли).
• С — материнская порода.

Свойства

Согласно результатам изучения валового химического состава, верхняя часть профиля солодей обеднена соединениями Fe, Al, Mg, Ca, K, Na и относительно обогащена кремнезёмом, что является одним из характерных признаков солодей и осолоделых почв. SiO₂ образуется вследствие распада алюмосиликатной части почвы и жизнедеятельности диатомовых водорослей и других микроорганизмов. Химические процессы образования свободного кремнезёма могут протекать как при разрушении солонцов, так и при периодическом воздействии на незасолённые почвы слабых растворов солей Na⁺. В последнем случае сначала идёт солонцовый процесс, затем, вследствие переувлажнения солодей, продукты гидролиза вымываются и оседают в нижележащем горизонте. Также обнаруживается дифференциация профиля по гранулометрическому составу: осолоделый горизонт обеднён илистыми частицами, а иллювиальный обогащён ими. Содержание гумуса в гумусовом горизонте солодей колеблется от 2-3 до 10 %, резко снижаясь в осолоделом горизонте. В составе гумуса преобладают фульвокислоты. Ёмкость поглощения всегда меньше в деновом и осолоделом горизонте (10-15 мг-экв/100 г), чем в иллювиальном (30-40 мг-экв/100 г). В составе ППК кроме кальция и магния, иногда в значительных количествах, присутствует натрий. В горизонтах А₁ и А₂ в ППК присутствуют водород и алюминий, обуславливающие кислую реакцию среды верхней части почвы (pH 3,5-6,5). Иллювиальный же горизонт обладает нейтральной или слабощелочной реакцией.

Классификация

Согласно «Классификации и диагностике почв СССР» 1977 г., тип солодей подразделяются на 3 подтипа по степени гидроморфности:

• лугово-степные (дерново-глееватые) солоди — развиваются в небольших понижениях рельефа, в условиях периодически-промывного типа водного режима, с глубиной залегания грунтовых вод на уровне 6-7 м от поверхности. Характеро слабое развитие дернового процесса.
• луговые (дерново-глеевые) (грунтовые воды на глубине 1,5-3 м)
• лугово-болотные (грунтовые воды на глубине 1-1,5 м)

В типе солодей выделяют роды:

• обычные
• бескарбонатные — карбонаты отсутствуют во всём профиле
• солончаковые — содержат не менее 0,3 % водорастворимых солей на глубине 30-80 см

Разделение на виды производится по:

• глубине осолодения (мощность горизонтов A₁+A₂)
  • мелкие (< 10 см)
  • средние (10-20 см)
  • глубокие (> 20 см)
• мощности гумусового горизонта
  • дернинные (< 5 см)
  • мелкодерновые (5-10 см)
  • среднедерновые (10-20 см)
  • глубокодерновые (> 20 см)
• содержанию гумуса
  • светлые (< 3%)
  • серые (3-6%)
  • тёмные (> 6 %)

Сельскохозяйственное использование

Солоди обладают низким естественным плодородием, так как бедны элементами питания и имеют неблагоприятный водный режим из-за слабой водопроницаемости горизонтов A₂ и B. Вдобавок, многие солоди характеризуются кислой реакцией среды в верхних горизонтах, поэтому требуют проведения известкования. Пылеватость и бесструктурность гумусово-элювиального горизонта ведут к образованию поверхностной корки, затрудняющей аэрацию, и тем самым усугубляющей переувлажнение.

Важнейшим агротехническим приёмом, способствующим повышению плодородия солодей, является глубокое рыхление и внесение органических и минеральных удобрений. Целесообразнее же, в большинстве случаев, оставлять солоди в естественном состоянии, а фитоценозы на них использовать как сенокосы и пастбища.

Отрывок, характеризующий Солоди

– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.