Солодова, Елизавета Михайловна

Елизавета Солодова
Имя при рождении:	Елизавета Михайловна Солодова
Место рождения:	Баглаево, ныне Нерехтский район, Костромская область, РСФСР
Профессия:	актриса
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Театр:	Таганрогский драматический театр имени А. П. Чехова, Малый театр
Награды:
IMDb:	ID 0813235

Елизавета Михайловна Солодова (16 января 1922, Костромская область — 3 апреля 2011, Москва)) — советская и российская актриса театра и кино, Народная артистка РСФСР (1964).

Биография

Родилась в деревне Баглаево, ныне Нерехтского района Костромской области. В 1944 году окончила Государственный институт театрального искусства им. А. В. Луначарского, курс Михаила Тарханова и Вячеслава Белокурова. В 1945—1948 годах работала в Таганрогском театре им. А. П. Чехова. Много играла в пьесах современного репертуара. С 1948 года — артистка Государственного академического Малого театра, член Союза театральных деятелей.

В 1953 году дебютировала в фильме «Васса Железнова». Снималась в фильмах «Дачники», «Романс о влюблённых», «Мелодии белой ночи», «Тихая застава», «Холодное лето пятьдесят третьего...» и др.

Многие годы была членом художественного совета Государственного академического Малого театра. С 1976 по 1994 годы предподавала в театральном училище им. М. С. Щепкина при Малом театре., являясь преподавателем, а затем и доцентом кафедры мастерства актёра.

Похоронена на Троекуровском кладбище в Москве.

Признание и награды

• Заслуженная артистка РСФСР (26 октября 1949 года)
• Народная артистка РСФСР (27 января 1964 года)
• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден Дружбы (25 августа 1997 года) — за заслуги перед государством, большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между народами, многолетнюю плодотворную деятельность в области культуры и искусства
• Благодарность Президента Российской Федерации (25 октября 1999 года) — за большие заслуги в развитии театрального искусства и в связи со 175-летием театра
• Орден Почёта (3 сентября 2006 года) — за большой вклад в развитие отечественного театрального искусства и многолетнюю плодотворную деятельность.

Творчество

Роли в театре

Все роли даны по данным представленным на странице посвящённой актрисе на сайте Малого театра

• 1948 — «Московский характер» А. В. Софронова. Постановка А. Д. Дикого, режиссёр Е. И. Страдомская — Кружкова
• 1949 — «Заговор обречённых» Н. Е. Вирты. Постановка К. А. Зубова, режиссёр М. Е. Турбина (Гер) и М. Н. Гладков — Магда
• 1949 — «Тайная война» В. С. Михайлова, Л. С. Самойлова. Режиссёр: Е. И. Страдомская — Родионова
• 1950 — «Голос Америки» Б. А. Лавренёва. Постановка В. Ф. Дудина, режиссёр М. И. Жаров — Мэрриель Кидд
• 1951 — «Семья Лутониных» Бр. Тур и И. А. Пырьева. Режиссёр: Л. А. Волков — Ольга Калмыкова
• 1951 — «Живой труп» Л. Н. Толстого. Режиссёр: Л. А. Волков — Лиза Протасова
• 1952 — «Калиновая роща» А. Е. Корнейчука. Постановка А. Д. Дикого, режиссёр М. Н. Гладков — Надежда (ввод)
• 1952 — «Васса Железнова» М. Горького. Режиссёры: К. А. Зубов и Е. П. Велихов — Рашель (ввод)
• 1953 — «Когда ломаются копья» Н. Ф. Погодина. Режиссёр: Л. А. Волков — Лида (ввод)
• 1953 — «Шакалы» А. М. Якобсона. Постановка Б. И. Равенских, режиссёр М. Н. Гладков — Джен
• 1954 — «Опасный спутник» А. Д. Салынского. Постановка А. А. Гончарова, режиссёр В. И. Невзоров — Мария Логунова
• 1954 — «Сердце не камень» А. Н. Островского. Режиссёр: Л. А. Волков — Вера Филипповна
• 1954 — «Горе от ума» А. С. Грибоедова — Софья (ввод)
• 1956 — «Деньги» А. В. Софронова. Режиссёр: Б. А. Бабочкин — Александра
• 1957 — «Вечный источник» Д. И. Зорина. Режиссёр: Б. А. Бабочкин — Василиса
• 1958 — «Порт-Артур» И. Ф. Попова, А. Н. Степанова. Режиссёры: К. А. Зубов и П. А. Марков — гостья на балу (ввод)
• 1958 — «Село Степанчиково и его обитатели» инсценировка Н. Р. Эрдмана по Ф. М. Достоевскому. Режиссёр: Л. А. Волков — 1-я девка
• 1958 — «Власть тьмы» Л. Н. Толстого. Постановка Б. И. Равенских, режиссёр Л. П. Новицкая — 1-я девка (ввод)
• 1958 — «Весёлка» Н. Я. Зарудного. Режиссёр: Д. А. Вурос — Ольга
• 1959 — «Завещание» С. А. Ермолинского. Режиссёр: Л. А. Волков — Елена
• 1960 — «Любовь Яровая» К. А. Тренёва. Режиссёры: И. В. Ильинский и В. И. Цыганков — Любовь Яровая

Фильмография

• 1953 — Васса Железнова — Рашель, сноха Вассы
• 1964 — Казнены на рассвете… — Мария Александровна Ульянова
• 1965 — Первая Бастилия — Мария Александровна Ульянова
• 1966 — Дачники — Мария Львовна
• 1968 — Первая любовь — Марья Николаевна
• 1973 — Так и будет — военврач Греч
• 1974 — Птицы нашей молодости — Артина
• 1974 — Романс о влюблённых — мать Сергея
• 1976 — Мелодии белой ночи — приёмная мать Ильи и Фёдора
• 1981 — Фронт в тылу врага
• 1981 — Дорогие мои москвичи — Екатерина Пешкова
• 1982 — Открытое сердце — Александра Ильинична
• 1983 — Когда играли Баха
• 1985 — Незрелая малина — Вранова
• 1986 — Тихая застава — Серафима Павловна
• 1988 — Холодное лето пятьдесят третьего... — Старобогатова
• 1992 — Плащаница Александра Невского — Ольга Константиновна Барышева
• 1999 — Директория смерти

Отрывок, характеризующий Солодова, Елизавета Михайловна

Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.