Солодухин, Николай Иванович

Николай Солодухин
Николай Солодухин (второй справа) после победы на московской Олимпиаде
Личная информация
Полное имя	Николай Иванович Солодухин
Гражданство	СССР СССР Россия Россия
Клуб	«Динамо» Курск
Дата рождения	3 января 1955(1955-01-03) (69 лет)
Место рождения	деревня Пасерково, Курская область, РСФСР, СССР
Рост	164 см
Вес	65 кг
Награды и медали Дзюдо (мужчины) Олимпийские игры Золото Москва 1980 65 кг Дружба-84 Золото Варшава 1984 до 65 кг Чемпионаты мира Золото Париж 1979 65 кг Золото Москва 1983 65 кг Чемпионаты Европы Серебро Хельсинки 1978 65 кг Золото Брюссель 1979 65 кг Бронза Париж 1983 65 кг Государственные награды

Никола́й Ива́нович Солоду́хин (3 января 1955, дер. Пасерково, Курская область, РСФСР, СССР) — советский дзюдоист. Чемпион летних Олимпийских игр (Москва, 1980) по дзюдо, чемпион мира (1979, 1983) и Европы (1979) по дзюдо, пятикратный чемпион СССР по дзюдо (1975, 1977, 1979, 1980, 1982), заслуженный мастер спорта СССР (1980). Выступал в весовой категории до 65 кг за «Динамо».

Спортивная биография

Николай Солодухин в 14 лет начал заниматься самбо, и уже через год стал чемпионом среди юниоров города Железногорска Курской области.

После окончания училища Николай увлёкся дзюдо. Его первым тренером был М. Г. Скрыпов. Первым турниром, выигранным Николаем Солодухиным, стал «Юный динамовец».

В 1975 году Солодухин стал чемпионом Спартакиады народов СССР по дзюдо. И уже в 1979 году в течение одного года Николай Солодухин завоевал звания чемпиона мира и Европы по дзюдо, а в 1980 году стал чемпионом Олимпийских игр в Москве по дзюдо в весовой категории до 65 кг.

В настоящее время в Курске работает «Школа борьбы дзюдо Н. И. Солодухина» под его руководством. Ежегодно в Железногорске проводятся соревнования по дзюдо приз Н. И. Солодухина.

Образование

Н. И. Солодухин окончил Курский политехнический институт, а также МОПИ.

Награды

Николай Иванович Солодухин является кавалером орденов «Дружбы народов» и «Трудового Красного Знамени».

Солодухин был признан одним из лучших дзюдоистов XX века. В 2005 году Н. И. Солодухин был награждён Почетным дипломом «За вклад в развитие мирового дзюдо».

Николай Иванович Солодухин является почётным гражданином города Курска.

Литература

• Н. И. Солодухин. Из курской глубинки — на Олимп. Путь борца. — Курск: ООО «Спектр-Л», 2008.

Ссылки

• [www.judovision.org/?s=Nikolai+Solodukhin Видеозаписи выступлений Николая Солодухина на Judovision.org]
• [www.judo.ru/storage/section33/ef412d76e56797b24748217c8af33fe0.pdf Путь чемпиона]

Отрывок, характеризующий Солодухин, Николай Иванович

– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.