Соломенский район

Соломенский район (укр. Солом'янський район) — район города Киева.

Соломенский район
Герб
Площадь:	40,05 км²
Население:	320 000 чел.
www.solor.da-kyiv.gov.ua/

Общие данные

Характерной чертой района являются наибольшие транспортные объекты столицы Украины — железнодорожные станции Киев-Пассажирский и Киев-Товарный, аэропорт Киев (Жуляны). В районе около 65 промышленных предприятий, что составляет 7,2 % от общей численности по Киеву. На территории района сосредоточена большая часть научного потенциала города — 54 научно-исследовательских института, 6 высших учебных заведений. В районе зарегистрировано на 2006 год 18035 субъектов предпринимательской деятельности (СПД) — юридических и 14444 СПД — физических лиц. Торговое обслуживание населения производят 817 предприятий торговли и общественного питания. Разнообразные виды услуг населению предлагает 351 предприятие бытового обслуживания. В районе много культурных заведений — 5 музыкальных школ, художественная школа, 59 библиотек различных систем, 3 кинотеатра, Дворец творчества детей и юношества, 8 ведомственных дворцов культуры и 4 ведомственных музея, Центр молодёжного отдыха «Колизей», украинский театр-студия и камерный театр-студия. Система образования района насчитывает 28 детских учебных заведений, 32 средние общеобразовательные школы, 12 школ-детских садов, 2 гимназии, 7 лицеев, 2 вечерние школы, 3 школы-интерната, 2 детско-юношеские спортивные школы. На территории района функционируют 5 стадионов, 9 бассейнов, 136 спортивных площадок, 89 спортивных залов, 13 стрелковых тиров и другие сооружения для занятия спортом.

История

Считается, что история Соломенки начинается в XIX веке. На самом же деле в этой местности люди жили ещё во времена неолита.

Во время археологических раскопок на Соломенке были обнаружены кремневые наконечники стрел, каменные ножи, скребки, а также обломки керамики с орнаментом. Как киевское предместье Соломенка известна с 1830-х годов. Она представляла собой небольшую слободку, на которой стояли крытые соломой мазанки (отсюда и название местности), принадлежавшие крепостным Киево-Печерской лавры, отставным солдатам и малоимущим людям. В 1858 году часть Соломенки была присоединена к Киеву как компенсация за земли, отобранные у города при строительстве Новой Печерской крепости.

В 1860-е годы население предместья начало быстро расти. Этому способствовало строительство в долине реки Лыбедь железной дороги. Вначале жителями Соломенки стали те, у кого отобрали земли под прокладку железнодорожного полотна. Затем, когда при железной дороге были созданы вагонные и паровозные мастерские, их работники поселились на Соломенке. Так возникла Железнодорожная колония.

Появление железной дороги привело к разделению Соломенки на Нижнюю (вдоль реки Лыбедь и железнодорожного полотна, ныне — промзона) и Верхнюю (по обе стороны современной улицы Митрополита Василия Липковского ).
В 1857 году построен Владимирский кадетский корпус — по проекту И. В. Штрома.
В 1870 году был построен железнодорожный вокзал в стиле староанглийской готики по проекту архитектора Н. Вишневского.
В 1874 году на обеих Соломенках проживало 3910 человек, насчитывалось 379 домов, из них 76 — землянок и мазанок, и лишь один дом был каменным. Из 212 дворов только 36 имели колодцы.
В январе 1901-го Сенат постановил отделить Верхнюю Соломенку от Киева, и слободка стала самостоятельным селом. Лишь в 1910 году вся Соломенка полностью вошла в городскую черту.
Советская власть, взявшаяся переименовывать киевские улицы и целые районы, не оставила без внимания и Соломенку. Её назвали Сичнивка — в честь восстания в Киеве в январе (укр. січень) 1918 года. Новое название не прижилось и, спустя десятилетие, местности официально вернули её историческое название.
В 1926 году улицу Игнатьевскую, центральную магистраль Соломенки, назвали улицей Урицкого. По ней пустили трамвай 8-го маршрута — на нём можно было доехать до университета и далее до Михайловского собора. В 1988 году данный маршрут был закрыт, однако вместо него курсировал м-т № 5 — от ул. Волгоградской до Дворца Спорта. В 2001 г. он был упразднён и заменён троллейбусным маршрутом № 3. Рельсовые пути демонтированы.
В 1960-70-е годы облик Соломенки кардинально изменился. Прежние усадьбы ушли в прошлое (хотя и поныне ещё можно обнаружить остатки прежней застройки), им на смену пришли 9—18-этажные дома. Центральная улица Соломенки — улица Урицкого (сейчас ул. Василия Липковского) — в результате реконструкции расширилась в несколько раз.
В 2002 году появился Соломенский район.

См. также

• Административно-территориальное деление Киева

Ссылки

• [www.solor.gov.ua/ Официальный сайт]  (укр.)
• [solor.kiev.ua/ Газета «Солом'янка»]
• [vsebani.kiev.ua/sauny-kieva-solomenskiy-rayon Сайт Соломенский район Киева]
• [www.sezamka.kiev.ua/web/web_map.php?zone=sol Карта района]

Отрывок, характеризующий Соломенский район

– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.