Соломон Кейн

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Соломон Кейн
Solomon Kane
Создатель:

Роберт Ирвин Говард

Произведения:

Под пологом кровавых теней, Черепа среди звезд, Перестук костей, Луна черепов, Холмы смерти, Ужас пирамиды, Крылья в ночи, Клинки братства, Десница судьбы, Замок дьявола, Дети Ашшура, Ястреб Басти, Черные всадники смерти, Одно чёрное пятно, Погибший друг, Возвращение Соломона Кейна

Первое упоминание:

Под пологом кровавых теней

Пол:

мужской

Национальность:

англичанин

Раса:

человек

Род занятий:

искатель приключений

Роль исполняет:

Джеймс Пьюрфой

Соломон Кейн (в других переводах Соломон Кан, Соломон Кэйн; англ. Solomon Kane) — литературный вымышленный персонаж, герой цикла фантастико-приключенческих рассказов и стихотворений, созданных американским писателем Робертом Ирвин Говардом. Соломон Кейн - Англичанин-пуританин XVI века. Спокойный, мрачно выглядящий человек, который блуждает по миру без определённой цели, кроме как уничтожать зло во всех его проявлениях. Его приключения, изданные в основном в журнале "Weird Tales", происходят в Европе и Африке.

Автор описал его как высокого, мрачного человека с бледной кожей, измождённым лицом и холодными глазами, носившего фетровую шляпу. Он одет в полностью чёрные одежды и его вооружение состоит из рапиры, кортика и скобы пистолетов с кремневым замком. Во время одного из приключений Кейна, африканский шаман Н'Лонга подарил ему посох-амулет для зашиты от тёмных сил, который можно использовать как оружие. В рассказе "The Footfalls Within" становится известно, что этот посох гораздо старше Земли, его происхождение неизвестно и он является невообразимо мощным оружием, гораздо более мощным чем думал Н'Лонга. В этом же рассказе Соломон использует мушкет.





Произведения цикла

В цикл входят следующие произведения, в основном опубликованные в pulp-журнале «Weird Tales». Однако, порядок издания не соответствует с порядком написания этих рассказов.

Рассказы

Под пологом кровавых теней

Впервые опубликовано в «Weird Tales», в августе 1928 года под названием "Соломон Кейн". Это первая опубликованная история про Соломона. Во Франции Кейн находит девушку на которую напала банда разбойников под предводительством злодея известного как Ле Лу. После того как она умирает в его объятиях, Кейн решает отомстить за ее смерть, и начинает путешествие из Европы в Африку. Впервые встречает колдуна Н'Лонга.

Черепа среди звезд

Впервые опубликовано в «Weird Tales», в январе 1929 года. В Англии, Кейн на пути к хутору Торкертаун должен выбрать один из двух путей. Первый путь вёл через безлюдную пустошь и был более коротким и прямым. Второй путь был окольным и длинным, петлял среди лесистых островков и непролазных трясин. Жители деревни, где переночевал Соломон, предупредили его не идти через короткий путь, так как он опасен. Соломон решает проверить что там скрывается. По пути он услышал крик и придя на помощь увидел истерзанное тело. Затем и на Соломона напал убийца, который оказался призраком. Но Кейн справился с ним, но не победил. Он догадывается, что призрак ищет отмщения и находит виновника - брата призрака. Жители деревни связывают его и оставляют в лесу. После этого никто не видел ни призрака, ни его брата.

Перестук костей

Впервые опубликовано в «Weird Tales», в июне 1929 года. В Германии Кейн встречает путешественник по имени Гастон Л'Армон, который втирается в доверие к Соломону. Они снимают комнаты в таверне "У расколото черепа". Но что-то их настораживает. После осмотра комнат они находят потайную дверь. Позже выясняется, что Гастон серийный убийца по прозвищу Мясник. Он пытается убить Соломона, но хозяин таверны убивает Гастона прежде. Но выясняется, что хозяин тоже убийца, который отсидел в тюрьме за преступление, которое не совершал (возможно так считает только он, и преступление было совершено), сбежал от туда и считает всех людей своими врагами. После побега он жил некоторое время с волками и отдавал им на растерзание посетителей таверны. Но по какой-то причине он не смог скормить русского колдуна и убил его сам. Но перед смертью колдун обещал, что его кости устроят смертельную ловушку его убийце. Так и произошло. Хозяин приковал скелет колдуна к стене и замуровал его. Но Гастон смог открыть потайной ход и во время разговора хозяина с Кейном, убийцу опрокидывает неведомая сила прямо в лапу скелету. Так сбылось сразу две клятвы. Гастон Л'Армон, также как и русский колдун обещали отомстить своему убийце даже после смерти, а именно Гастон смог найти потайной ход.

Луна черепов

Впервые опубликовано в «Weird Tales». Часть 1 вышла в июне 1930 года; часть 2 вышла в июле 1930 года. Кейн отправляется в Африку по следам английской девушки по имени Мэрилин Таферал. Её похитил её двоюродный брат, дабы не делить с ней наследство его отца, который очень любил свою племянницу. Он отдал её пиратам и пустил слух, что она утонула. Позже Соломон Кейн убил его на дуэли и перед смертью он признался ему в своём преступлении. Кейн находит девушку в Африке в скрытом городе Негари, под властью королевы вампиров Накари, которая держала Мэри в плену, что бы принести в жертву, так как она была белокожей. В итоге Соломон побеждает её и освобождает девушку.

В пятой главе мы узнаём про историю Атлантиды.

  • Холмы смерти (Hills of the Dead), август 1930
  • Ужас пирамиды (The Footfalls Within), сентябрь 1931
  • Крылья в ночи (Wings in the Night), июль 1932
  • Клинки братства (Blades of the Brotherhood), 1968
  • Десница судьбы (The Right Hand of Doom), 1968
  • Замок дьявола (The Castle of the Devil), 1968; соавтор: Рэмси Кэмпбелл
  • Дети Ашшура (The Children of Asshur), 1968; соавтор: Рэмси Кэмпбелл
  • Ястреб Басти (The Hawk of Basti), 1968; соавтор: Рэмси Кэмпбелл
  • Черные всадники смерти (Death’s Black Riders), 1968; незавершенное

Стихотворения

  • Одно чёрное пятно (The One Black Stain), 1962
  • Погибший друг (The Return of Sir Richard Grenville), 1968
  • Возвращение Соломона Кейна (Solomon Kane’s Homecoming), первый вариант — 1936, второй вариант — 1971

Полностью цикл был впервые опубликован в сборнике «Red Shadows» (1968).

Биография и описание персонажа

Действие рассказов разворачиваются в Англии, Шварцвальде (на границе Германии и Франции) и Африке, также в тексте есть упоминания о других страницах биографии Соломона Кейна. Позднейшие исследователи реконструировали биографию персонажа, приписав все события из текста к определённым датам[1] (сам Говард никаких дат не называет).

Согласно этой реконструкции, Соломон Кейн родился в 1549 году, в Девоншире (Англия), по вероисповеданию он протестант (пуританин). В юности он нанимается на торговое судно, путешествует в Индию и Китай. Потом становится капером, грабит испанские суда. Воюет за гугенотов (собратьев по вере) во Франции.

В 1575 году Кейн путешествует по Шварцвальду: переживает приключения в трактире «Раскроенный череп» (рассказ «Перестук костей») и в замке барона фон Сталера (рассказ «Замок дьявола»). Во время путешествия по Средиземному морю Кейн попадает в плен к туркам, а после на галеры. Вернувшись в Англию, нанимается в экспедицию Фрэнсиса Дрейка.

В 1579—1580 годах Кейн мстит за убийство случайно встреченной девушки; в погоне за убийцей, которого зовут Ле Лу (то есть волк), он едет в Африку, где знакомится с колдуном вуду по имени Н’Лонга (рассказ «Под пологом кровавых теней»). После этого Кейн вместе с сэром Ричардом Гленвиллом отправляется в Новый Свет. В 1587 году Кейн возвращается в Европу, где сталкивается в лесу с таинственным убийцей (рассказ «Черепа среди звёзд»). После участия в разгроме Непобедимой армады Кейн в 1588—1590 годах расправляется с прибывшей в Англию командой пиратов, своими бывшими товарищами (рассказ «Клинки братства»). Потом снова служит с сэром Гленвиллом и попадает в руки испанской инквизиции.

В 1592—1605 Кейн в Африке: попадает в затерянную страну Негари (рассказ «Луна черепов»), при помощи Н’Лонги уничтожает вампиров-магруду («Холмы смерти»), помогает своему другу Джереми Ястребу захватить трон в стране Басти («Ястреб Басти»), уничтожает летающих чудовищ гарпий, некогда изгнанных Ясоном («Крылья в ночи»), освобождает захваченных арабами невольников и сталкивается с неведомым чудовищем («Ужас пирамиды»), попадает в плен к потомкам ассирийцев в город Нинн («Дети Ашшура»).

В 1605 году возвращается в Англию, где становится свидетелем страшной мести («Десница судьбы»). Наконец он оказывается в своём родном Девоншире, желает здесь остаться, но слышит зов и уходит (стихотворение «Возвращение Соломона Кейна»):

Луна скакала в облаках, в барашках был залив.
А Соломон ушёл, пути ни с кем не разделив.
Смотрели люди вслед ему за взгорбия холмов,
В ушах у каждого из них звучал свистящий зов.

( Пер. М. Калинина).

Описание Соломона Кейна неизменно на протяжении всего цикла. Высокий, широкоплечий, жилистый («поджарый, словно леопард»), с длинными и крепкими руками, с железными мускулами, с бледным лицом и «ледяными» глазами фанатика. Одежда: чёрный камзол и чёрная фетровая шляпа, лишённые украшений, зелёный кушак (пояс); оружие — рапира в кожаных ножнах, два кинжала, два длинноствольных пистолета.

Цитата

Словно крупинки песка в песочных часах, исчезают в прошлом великие империи, гибнут целые племена чернокожих, гибнут даже демоны прошлого, и надо всем возвышается белый потомок героев древности. Неотделимо одно звено цепи защитников рода людского от другого, и неважно, ходит ли паладин человечества в воловьей шкуре и рогатом шлеме или же одет он в сапоги и камзол, двуручный ли топор держит в руке или тяжёлую рапиру, дориец он, сакс или англичанин, зовут его Ясон, Хенгист или же Соломон Кейн.

«Крылья в ночи»

Персонажи

Н'Лонга

Он-древний африканский шаман,которого заставили изучить волшебство.В древние времена он путешествовал по миру в качестве раба и тайно обучался магии у различных волшебников и священных центристов на Ближнем Востоке.В Иудее он получает амулет Соломона,который позже отдал Соломону Кейну,чтобы помочь ему в его приключениях.Главной его способностью является возможность выхода его духа из тела и перемещение в тела мёртвых существ.

Экранизации

16 сентября 2009 года вышел фильм «Соломон Кейн» режиссёра Майкла Бассета. Главного героя сыграл Джеймс Пьюрфой.

Перевод на русский

Первым переведённым на русский язык рассказом о Соломоне Кейне стал рассказ «Крылья в ночи» (в составе одноимённого сборника, 1989 год, пер. Александра Бушкова).

Напишите отзыв о статье "Соломон Кейн"

Примечания

  1. См. статью «[www.pjfarmer.com/woldnewton/Solomon.htm The Solomon Kane Chronology]»

Ссылки

  • [lib.aldebaran.ru/series/solomon_kein/ Цикл о Соломоне Кейне]
  • [magazines.russ.ru/ural/2006/7/go1.html Стихи] (в том числе «Возвращение Соломона Кейна»)
  • [fantlab.ru/work1411 Соломон Кейн в «Лаборатории фантастики»]
  • [darkermagazine.ru/page/bich-bozhij-po-imeni-solomon Обзорная статья «Бич Божий по имени Соломон»]
  • [www.pjfarmer.com/woldnewton/Solomon.htm The Solomon Kane Chronology]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Соломон Кейн

Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.