Солонешенский район

Солонешенский район

Страна
Статус	Муниципальный район
Входит в	Алтайский край
Административный центр	село Солонешное
Дата образования	1924
Глава администрации района	Носко Василий Дмитриевич
Население (2016)	↘9637 (0,41 %)
Плотность	2,73 чел./км²
Национальный состав	русские
Конфессиональный состав	православные, старообрядцы, протестанты
Площадь	3529 км²
Часовой пояс	MSK+3 (UTC+6)
Код автом. номеров	22

Солоне́шенский райо́н — расположен в юго-восточной части Алтайского края.

Площадь — 3529 км². Образован в 1924 году.

Административный центр — село Солонешное, расположенное в 320 км от Барнаула.

География

Район расположен на юго-востоке края. Граничит с районами Алтайского края: на юго-западе Чарышским, на северо-западе — Усть-Калманским, на севере — Петропавловским, на севере — Смоленским, на востоке — с Алтайским, на юге — с Усть-Канским районом Республики Алтай. Площадь района — 3529 км². Категории земель:

• земли населенных пунктов — 62 096 га;
• земли сельхозпредприятий, граждан и других предприятий — 174 750 га;
• земли лесного фонда — 1 029 га;
• земли водного фонда — 1 029 га;
• земли запаса — 5 445 га.

Ландшафты

Район - единственный в крае, целиком расположенный в низкогорно-среднегорной полосе Алтайских гор (хребты Бащелакский, Ануйский). Высота хребтов возрастает по мере продвижения с севера на юг района. Наиболее высокие вершины Бащелакского хребта (Аскаты, 1603 м, Строчиха, 1949 м) и Ануйского хребта (Плешивая, 1766 м) поднимаются выше границы леса. На их склонах и вершинах можно встретить скальные выходы-останцы и россыпи камней («курумы»). Распространены карстовые формы рельефа, известно несколько крупных пещер, карстовых воронок, встречаются и уникальные карстовые формы, например, полуарка известняковой скалы, нависающей над рекой Ануй в её среднем течении. Максимальная высота над уровнем моря в пределах района — 1 949 метров (г. Будачиха). Минимальная высота над уровнем моря — 250 метров (урез р. Ануй на границе с Петропавловским районом).

Гидрография

По территории района протекает река Ануй с притоками, долина которой делит район примерно на две равные части, а также река Песчаная. В районе имеются карстовые и грунтовые воды. На реке Шинок есть несколько интересных водопадов.

Климат

Климат резко континентальный. Природные условия обусловлены положением района в окраинной, пограничной полосе гор, сменяющейся на севере равнинной частью Западной Сибири. Район доступен как холодным воздушным массам севера, так и теплым юга. Территория получает более 100 ккал на квадратный сантиметр в год солнечной радиации. Средняя температура января −18,3 °C, июля +17,9 °C. Абсолютные температуры достигают −50 °C в январе и +37 °C в июле. В течение суток возможны перепады температуры в диапазонах до 20 градусов. Годовой уровень атмосферных осадков — 600—610 мм, формируется преимущественно летом и осенью. Снежный покров изменяется от от 40 до 70 см и более в высокой части района. В целом местные мезоклиматические условия оцениваются как комфортные.

Почвы

Почвенный покров довольно пёстрый, зависит от рельефа, состава горных пород и других природных факторов. Северная половина района занята горными чернозёмами, выщелоченными и оподзоленными, которые к югу сменяются горно-лесными черноземовидными. В крупных массивах лесов встречаются горно-лесные темно-серые и серые оподзоленные почвы. По долинам рек — черноземно-луговые почвы.

Растительный и животный мир

Растительный мир имеет выраженную высотную поясность. В степном поясе, характерном для южных склонов, встречаются различные варианты разнотравно-типчаково-ковыльных и кустарниковых степей. В нижних участках северных склонов встречаются высокотравные типы берёзово-лиственничных лесов. В поймах рек развиты берёзовые, еловые и лиственнично-берёзовые леса, заросли черёмухи, ив. В средней части лесного пояса по склонам гор распространены темнохвойные леса: кедр, пихта, сосна, ель, лиственница. В Верхнем течении реки Шинок насчитывается 409 видов растений, среди которых 21 вид включен в Красную книгу Алтайского края: Марьин корень, огонек азиатский, пузырник алтайский, криптограмма Стеллера, башмачок настоящий, башмачок пятнистый, лжеводосбор, лук Водопьяновой и другие. Обширные площади водоразделов рек Щепета, Черновой Ануй и др. заняты ерниками и субальпийским разнотравьем.

Животный мир представлен 100 видами млекопитающих, более 300 видов птиц, 7 видов пресмыкающихся, 7 видов земноводных. Обитают из зверей — медведь, волк, росомаха, дикий марал, косуля, кабан, кабарга, соболь алтайский, белка, хорь, рысь, лиса красная, заяц, лось, выдра, норка; из рыб — таймень, хариус, налим, из птиц — глухарь, рябчик, кедровка, дятлы.

История

Каменный век

Территорию Солонешенского района люди заселяли с древнейших времён. На территории района в 2004 году в 3 км выше по течению от устья левого притока Ануя реки Карама был найден один из самых древнейших археологических памятников в России — предполагаемая стоянка Карама, возраст которой, по предварительным оценкам, составляет 600—800 тыс. лет.

В среднем течении реки Ануй, в 50 км выше по течению от села Солонешного, в 15 км выше стоянки Карама, в 6 км ниже села Чёрный Ануй, расположена Денисова пещера, исследование культурных слоёв которой позволило проследить развитие человеческого общества в регионе начиная с эпохи каменного века до этнографического времени и выявить новый подвид человека — денисовцев.

Исследования пещеры им. А.П. Окладникова на окраине Сибирячихи установили факт проживания на территории Алтая неандертальцев во временном диапазоне от 33,5 до 44,8 тыс. лет. Пещера Окладникова стала самым восточным из известных мест обитания неандертальцев.

Бронзовый век

Памятники энеолита и бронзового времени, скифской эпохи и Средневековья на территории района известны в меньшей степени. Относительно влажный климат и хорошо развитая лесная растительность были неблагоприятны для ведения кочевого скотоводческого хозяйства, утвердившегося на Алтае с IV—III тысячелетий до нашей эры. Кроме того, особые природные условия района способствуют быстрому почвообразованию, в течение последних 3-5 тыс. лет нарос мощный слой гумуса, который скрывает древние поселения и курганы, затрудняя их поиск. Также играет свою роль и сравнительно слабая археологическая изученность района. В начале XXI века в районе было выявлено около 20 памятников археологии.

В конце IV-начале III тысячелетия в материальной и духовной жизни местного населения происходят революционные изменения, вызванные переходом от присваивающего к производящему хозяйству. Помимо охоты, собирательства и рыболовства широко распространяется и становится основой хозяйства кочевое скотоводство. Появляется добыча и обработка меди и золота. Данные новшества на Алтае связаны с распространением афанасьевских скотоводческих племён. Но основная часть территории Солонешенского района в зимнее время отличается большим количеством снега, что мешает кормежке (тебеневке) копытных домашних животных, а следовательно и проживанию не заготавливавших сена древних скотоводов. Земледельцы также не стремились селиться здесь, предпочитая прилегающую равнину с более мягким климатом. В результате полоса северо-западных нагорий Алтая, к которой принадлежит территория района, на протяжении 4-5 тысячелетий являлась своего рода буферной нейтральной зоной между жителями гор и равнин. Тем не менее, многочисленные свидетельства проживания афанасьевцев обнаружены в Денисовой пещере.

В эпоху развитой бронзы (II — начало I тысячелетий до н. э.) афанасьевцев на Алтае сменили представители елунинской и андроновской культур. Интересно, что свидетельства пребывания на территории района андроновцев не обнаружено, несмотря на то, что они распространены на близлежащих равнинных территориях. Какие племена населяли в этот время долины Ануя и его притоков ещё только предстоит выяснить.

Ранний железный век

В VII веке в жизнь кочевников Алтая прочно входит использование железа. Этот период связан с распространением скифской культуры. Прилегавшие к Солонешенскому району предгорья и равнины в VII-начале VI вв. были заселены вышедшими с Восточного Казахстана маэмирскими племенами. На территории района раннескифские погребения не обнаружены, но известны находки бронзовых изделий этого времени в Денисовой пещере и в устье Карамы. Точно установлен факт проживания на территории района пазырыкских племен, одним из центров проживания которых была долина р. Сибирки у с. Сибирячиха. Полуразрушенное поселение пазырыкцев известно и у Солонешного. Основой хозяйства пазырыкцев являлось скотоводство с круглогодичным выпасом скота на подножном корме. Зимой скот пасли на малоснежных южных горных склонах и речных террасах, где находились поселения и могильники. Летом пазырыкцы откочёвывали на богатые травой, но недоступные зимой из-за высокого снега высокогорные пастбища. Занимались пазырыкцы и земледелием — так, в Денисовой пещере в хозяйственной яме было обнаружено около 15 кг пшеничных зерен. Охота по значимости занимала второе место в хозяйстве пазырыкцев, в большом количестве добывалась косуля, меньше — лось и марал. В небольших размерах существовало и рыболовство, на что указывают немногочисленные находки рыбных костей. В значительном количестве добывалось и перерабатывалось золото, из которого плющением получали тонкую, толщиной до 2-3 микрон, фольгу. Её использовали для покрытия деревянных, кожаных и костяных изделий с целью придания им вида изготовленных из цельного металла.

После угасания пазырыкской культуры Горный Алтай заселяется монголоидными племенами, смешивающимися с местным населением. В I в. до н. э. — V в н. э. железо полностью заменяет бронзу. Захоронения начала I тысячелетия на территории района пока не исследовались.

Средневековье

В VI—VIII веках территория района вошла в состав Тюркского каганата — огромного государства, простиравшегося от Манчжурии на востоке до Чёрного моря на западе, затем — в состав Уйгурского каганата (745—840 гг.), а потом на два столетия — в состав Кыргызского каганата. Поселения тюрок на территории района до сих пор не исследовались, но нет сомнений, что их хозяйство лишь немногим отличалось от пазырыкского. Различия заключались в более высоком уровне железоделательного производства, и, как следствие, в большей распространённости железных доспехов, инструментов, преобладании металлической посуды над керамической. К памятникам древнетюркской культуры относится найденное возле Сибирячихи изваяние. К моменту установления монгольского владычества (XIII—XIV вв. н. э.) количество тюркских памятников постепенно сокращается, причиной чего, по-видимому, являются кровопролитные войны XVII века. В 1635 г. на территории нынешнего Казахстана образовалось Джунгарское ханство, которое подчинило алтайцев, а в начале XVIII в. заставило заселявших левобережье Оби телеутов откочевать в Джунгарию. К 1785 г. основная масса населения Джунгарии и Горного Алтая была уничтожена в результате войны с Китаем и междоусобиц, умерла от болезней или откочевала. Находок этого времени, за исключением культурных слоёв Денисовой пещеры, в Солонешенском районе не найдено.

В составе Российской империи

Русское население в районе появилось сравнительно поздно. Первый населенный пункт на современной территории района возник лишь в 1824 году (с. Сибирячиха), в 1828 году основано Солонешное, в 1829 г. — сёла Песчаное и Топольное, в 1838 г. село Дёмино. В отличие от других районов Алтайского края, заселявшихся выходцами из Европейской части Российской империи, Солонешенский район заселялся преимущественно сибиряками, жителями Томской губернии, составлявшими около 58% первопоселенцев. Ещё 6% дала Оренбургская губерния, 10% - Пермская, 3% - Тобольская. Таким образом, выходцы из Сибири и Урала составили более 75% первопоселенцев района. Переселенцы по большей части исповедовали старообрядчество различных толков и в предгорьях Алтая пытались скрыться от преследования властей. Несмотря на принимаемые официальной церковью меры по борьбе с расколом, старообрядцы проявляли упорство в следовании своему вероисповеданию, приводившее в отчаяние православных священников.

В дореволюционный период территория района входила в состав Ануйской волости.

В 1894 г. на территории района произошло первое на Алтае организованное выступление рабочих — стачка на Быстринском прииске, рабочие которого выдвинули требование обеспечения нормальных условий труда.

Период Революции и Гражданской войны

В годы Гражданской войны район стал ареной ожесточённых боев между сторонниками и противниками установления Советской власти. 3 августа 1918 г. в с. Тележиха состоялся бой между красногвардейцами из отряда П. Ф. Сухова и преследовавшими их силами правительственной Алтайской экспедиции войскового старшины В. И. Волкова, закончившийся ликвидацией красногвардейского отряда. В память об этом событии в 1982 г. в Тележихе открыт мемориал. В июне 1919 г. сочувствующие большевикам жители с. Дёмино под руководством П. Кокорина организовали партизанский отряд, ставший основой для 2-го партизанского полка 1-й Горно-Конной партизанской дивизии, сыгравшего большую роль в разгроме сил белых на Алтае.

Советское время

Район образован 27 мая 1924 года постановлением ревкома Западно-Сибирского края из Солонешенской, части Куяганской и Сибирячихинской волостей. В состав района вошли некоторые сёла современной Республики Алтай: Келей, Белый Ануй и Чёрный Ануй, Мариинское. Площадь района на момент его организации составила 4211 км², население — 27 тысяч человек.

В 1924—1925 годах район был в составе Бийского уезда Алтайской губернии, в 1925—1930 годах — в составе Бийского округа Сибирского края, в 1930—1937 годах — в составе Западно-Сибирского края. С 1937 года район в составе Алтайского края.

На момент организации район имел пять фельдшерских пунктов, участковую больницу в селе Сибирячиха на 10 коек, начальные школы в сёлах Солонешное, Топольное, Сибирячиха, Дёмино, Большая Берёзовка. Грамотность населения составляла 4-5 %. В районе не было ни одного врача, отсутствовала государственная ветеринарная служба и учреждения культуры. В 1927 году методом народной стройки возведена районная больница. В 1940 году на территории района действовало 46 колхозов, 5 совхозов, 2 МТС.

К 1952 году в районе восстановлены довоенные площади посевных, через два года — поголовье скота. Развивается социально-культурное строительство.

С 1954 года началось освоение целинных земель, для этого в район поступило 97 гусеничных и колесных тракторов, свыше 70 комбайнов. За три года площадь обрабатываемых земель в районе выросла на 4500 га. До февраля-марта 1958 года работали 2 вольфрамо-молибденовых рудника (Мульчиха и Чилик).

В годы хрущёвских преобразований на основании указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 февраля 1963 года «Об укрупнении и изменении подчиненности районов и городов Алтайского края» район был ликвидирован, все сельсоветы были включены в состав Смоленского района. Но в 1965 году район восстановлен в прежних границах.

К 1974 году в районе работал аэропорт, осуществлявший регулярное авиасообщение с Барнаулом, Бийском и чартерное — с городом Усть-Каменогорск. В районе имелось 7 домов культуры, 5 средних и 6 восьмилетних школ, больничный комплекс в райцентре.

Мощным стимулом для развития района стало принятое 26 января 1986 года совместное постановление крайкома КПСС и исполкома краевого совета народных депутатов «О мерах по дальнейшему социально-экономическому развитию Солонешенского района в 1989—1995 годах». В несколько раз увеличились государственные инвестиции в сельское хозяйство, капитальные вложения в строительство производственных помещений, объектов социально-культурного назначения, жилья, дорог. Хозяйства района освоили новую отрасль — мараловодство.

Постсоветский период

Переход к рыночной экономике в последнее десятилетии XX века тяжело отразился на хозяйстве и социальной сфере района. Лишившиеся государственной поддержки, сельхозпредприятия в несколько раз сократили производство и персонал. Многократно возросла социально-обусловленная заболеваемость: туберкулёз, венерические заболевания, алкоголизм. Смертность превысила рождаемость. Наблюдается отток трудоспособного населения из района.

Население

Численность населения
1959	1996	1997	1998	1999	2000	2001
19 742	↘14 600	↘14 300	↘14 100	↘13 400	↘13 300	↘13 000
2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008
↘12 600	↘12 368	↘12 276	↘12 058	↘11 834	↘11 728	↘11 563
2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015
↘11 454	↘10 720	↘10 634	↘10 268	↘10 050	↘9848	↘9724
2016
↘9637

Труднодоступность района сказалась на его заселении и развитии хозяйства. Плотность населения — 3,7 человек на квадратный километр.

Национальный состав

Преобладают русские (более 95 %).

Административное деление

В Солонешенском районе 31 населённый пункт в составе 8 сельских поселений:

№	Сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Берёзовский сельсовет	село Берёзовка	3	852
2	Карповский сельсовет	село Карпово	3	432
3	Лютаевский сельсовет	село Лютаево	3	412
4	Сибирячихинский сельсовет	село Сибирячиха	5	887
5	Солонешенский сельсовет	село Солонешное	6	4819
6	Степной сельсовет	село Степное	3	513
7	Тополинский сельсовет	село Топольное	4	1020
8	Тумановский сельсовет	село Туманово	4	702

Населённые пункты Солонешенского района

Тальменка ↘136 Солонешное ↘4245 Топольное ↘991 Сибирячиха ↘709 Берёзовка ↘683 Туманово ↘521 Степное ↘320 Лютаево ↘310 Карпово ↘305 Тележиха ↗226 Дёмино ↗210

Юртное ↘161 Искра ↘156 Новая Жизнь ↘132 Большая Тихая ↘108 Черемшанка ↘106 Александровка ↘92 Первомайский ↘89 Медведевка ↘84 Ануйский ↘80 Матвеевка ↗75 Комсомольский ↘56

Берёзово ↗45 Рыбное →45 Елиново ↘40 Калининский →38 Чегон →35 Барсуково ↘28 Садовый ↗16 Тог-Алтай ↘8 Партизанский ↘0

Упразднённые населённые пункты

10 ноября 2009 года был упразднён посёлок Чапаевский Солонешенского сельсовета

Экономика и социальная сфера

Основное направление экономики — сельское хозяйство. Развито животноводство: производство молока, животного масла, сыра, мяса, пантов маралов и оленей, мёда. Ежегодно производится более 1800 кг консервированных пантов (рогов марала), которые применяются в лечебных целях.

Сложный рельеф препятствует земледелию, которое в основном представлено производством кормов для животноводства. Развито пчеловодство.

Сложное геологическое строение территории района обеспечили наличие в его пределах разнообразных минерально-сырьевых ресурсов. С середины 1990-х годов в долинах рек Ануй, Карама, Дрезговитная ежегодно добывается до нескольких десятков килограмм золота. Выявлены также россыпи золота на реках Черновой Ануй и Язевка. Имеются небольшие запасы железной, вольфрам-молибденовой, урановой руды. В районе села Рыбное — промышленные запасы бериллия.

Особенно богата территория района нерудным сырьём: песком, гравием, глиной, бутовым, поделочным и облицовочным камнем, известняком.

Туризм

Активно развивается сфера туризма. Благополучная экологическая обстановка, значительные запасы лекарственных растений и наличие мараловодческих ферм позволяет развивать активный и лечебно-оздоровительный отдых (приём пантовых ванн). В районе есть ряд баз отдыха и кемпингов. Наиболее привлекательными для туристов являются памятник природы «Денисова пещера» и комплексный заказник краевого значения «Каскад водопадов на реке Шинок». Центральным местом заказника являются три крупных водопада. За последнее время на реке Шинок учтено 8 водопадов и один водоскат. Самый большой из них имеет высоту 72 метра. Это самый высокий водопад в Алтайском крае и один из самых высоких в Западной Сибири. Каждый год от 13 до 16 тысяч туристов посещают Солонешенский район. Ежегодно поток туристов сюда увеличивается на тысячу человек.

С апреля 2016 года в с. Солонешном ведёт свою работу Туристический Культурный Центр «Солонешье», который предоставляет всем отдыхающим информацию о местах размещения и достопримечательностях района. Так же разработан ряд готовых туров.

Средства массовой информации, связь

Издается (с 1932 г.) районная газета «Горные зори» (до 1954 г. — «За социалистическое животноводство»). Периодичность — 2 раза в неделю. В аналоговом эфирном телевидении представлены три канала: «Первый», «Россия 1» и «ТВ Катунь». Мобильная связь представлена операторами БиЛайн, МТС, Мегафон.

Транспорт

По территории района проходит автомобильная трасса «Бийск — Усть-Кан», в 2008 году построена автомобильная дорога, соединившая Солонешенский и Чарышский районы, осуществляются регулярные автобусные рейсы в Бийск и Барнаул. В районном центре Солонешное имеется аэропорт, но регулярное авиасообщение в настоящий момент отсутствует.

Люди, связанные с районом

Родина Героев Советского Союза С. В. Налимова, А. Я. Давыдова, М. А. Паршина и полных кавалеров ордена Славы Н. И. Панова и К. И. Савина.

Интересные факты

• В сентябре 1911 г., днем у села Дёмино, упал каменный метеорит весом 12 кг, получивший название «Демина», ныне хранится в г. Москва в метеоритной коллекции Российской Академии наук..

Ссылки

• [www.altairegion22.ru/rus/territory/regions/solonehrain/ Солонешенский район на сайте краевой администрации]
• [www.admsln.narod.ru/ Официальный сайт Администрации Солонешенского района Алтайского края]

Отрывок, характеризующий Солонешенский район

Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.
– Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами.
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?