Сома

Дополнительные сведения: Хаома

Сома (санскр. सोम), от протоиндоиранского *sauma-) — важный ритуальный напиток у индоиранцев и в более поздних ведийской и древнеперсидской культурах, персонифицируемый как бог.

Этимология

Слово «Сома» родственно иранскому Хаома.

Сома в Ведах

Сома часто упоминается в Ригведе, содержащей много гимнов, восхваляющих его бодрящие или опьяняющие качества. Несколько текстов в Атхарваведе превозносятся целебные свойства Сомы, он рассматривается как царь лекарственных растений.

В Ведах упоминается по меньшей мере три вида Сомы: Сома Павамана (Млечный Путь), Сома-Луна и растение Сома, содержащее сок-Сому. Сома-Луна, в свою очередь, имеет три ипостаси: Сома-светило, Сома — божество, владыка планеты и Сома — нектар, источаемый Луной.

В Ригведе, в гимне «К Соме и Пушану» (II, 40), в котором Сома и Пушан называются «породителями богатств», «пастухами мироздания», указывается, что один из них «породил все существа», а другой «движется, все озирая».

Встречаются также упоминания Сомы в паре (или как часть имени) с другими божествами: Индра-Сома (VII, 104), Сома-Рудра (VI, 74). К Соме обращены гимны девятой мандалы Ригведы.

В «Свадебном гимне» Ригведы (X, 85) описывается свадебная церемония Сомы (который ассоциируется с луной) и Сурьи́и (дочери солярного божества Савитара).

Вещества-кандидаты на роль Сомы

Рецепт сомы точно не известен. Есть гипотезы, согласно которым сому выдавливали из грибов, эфедры или гармалы. Также в качестве вариантов предлагались Sarcostemma brevistigma, Cannabis sativa, Periploca aphylla.

В культуре

Сома — синтетический наркотик из романа Олдоса Хаксли «О дивный новый мир». В честь этого синтетического наркотика названа Internet-станция «SomaFM», находящаяся в Сан-Франциско (Калифорния).

Сома упоминается в романе Еремея Парнова «Третий глаз Шивы», а также в романе «Американские боги» Нила Геймана.

«Soma» — песня группы «The Smashing Pumpkins» (альбом «Siamese Dream», 1993).

«Soma» — песня группы «The Strokes» (альбом «Is This It?», 2001).

«Soma» — песня эмбиент-проекта «Ahamkara».

Отрывок, характеризующий Сома

Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.