Сомали

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Федеративная Республика Сомали
сомал. Jamhuuriyadda Federaalka Soomaaliya
араб. جمهورية الصومال الفدرالية
(Jumhūrīyat aṣ-Ṣūmāl al-Fidirālīyah)
Флаг Герб
Гимн: «Qolobaa Calankeed»
Дата независимости 1960 (от Великобритании и Италии)
Крупнейшие города Могадишо, Харгейса
Форма правления анархия (де-факто)
президентская республика (де-юре)
Президент
Премьер-министр
Хассан Шейх Махмуд
Омар Абдирашид Али Шермарк
Госрелигия ислам суннитского толка
Территория
• Всего
• % водной поверхн.
41-я в мире
637 657 км²
0
Население
• Оценка (2013)
Плотность

10 251 568[1] чел. (84-е)
13 чел./км²
Координаты: 6°11′00″ с. ш. 47°00′00″ в. д. / 6.18333° с. ш. 47.00000° в. д. / 6.18333; 47.00000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=6.18333&mlon=47.00000&zoom=9 (O)] (Я)

Сомали́ (сомал. Soomaaliya, араб. الصومالас-Сумаль), официальное наименование — Федеративная Республика Сомали́[комм. 1] — восточноафриканское государство, фактически распавшееся в результате гражданской войны и деятельности сепаратистов на множество частей, в настоящее время небольшая часть провинций страны объединено общепризнанным федеральным правительством. Член ООН с 20 сентября 1960 года.





География

Рельеф страны преимущественно равнинный. На севере и в междуречье Джубы и Веби-Шебели преобладают плато высотой 500—1500 м, сложенные в основном песчаниками и известняками. В понижениях на плато — баллехах скапливается дождевая вода, с давних времён они служат источниками питьевой воды. Плато разделены неглубокими широкими долинами (Ногаль, Дарор и др.), по которым идут дороги и караванные пути, связывающие внутренние районы с побережьем.

Северный край плато рассечен глубокими ущельями. Там возвышаются горы Уарсанжели-Миджуртина (высшая точка — 2406 м, гора Суруд-Ад). На севере и юго-востоке плато Сомали окаймлены низменностями. Из-за сухого климата и большой водонепроницаемости пород плато безводны, что препятствует развитию земледелия и возникновению постоянных поселений. С давних времён это область преимущественно кочевого скотоводства.

Недра Сомали исследованы слабо. Известны месторождения гипса (в районе Берберы) и поваренной соли (Хордио и Джесира). В междуречье Джубы и Веби-Шебели имеются месторождения рудных полезных ископаемых — железная руда в Бургалане, а также урано-ториевые руды в районе Бур-Акаба и урано-ванадиевые руды в Мудуге. Возле Могадишо в начале 1980-х годов были обнаружены запасы нефти и газа, а на юге Сомали — титановые руды. Климат Сомали сухой и жаркий. Температура зимой +23-24 °C, летом +26-34 °C. За год на основной части территории Сомали выпадает всего 200—300 мм осадков (на юго-западе бывает до 600 мм).

Из рек страны только Джуба и Веби-Шебели не пересыхают. В их долинах и в междуречье сосредоточены основные массивы возделываемых земель.

Почти 90 % территории Сомали занято обширными злаково-кустарниковыми полупустынями и сухими саваннами. В травяном покрове преобладают многолетние травы. Среди кустарников — акации и тамариксы, много также канделябровидных молочаев.

Лесов очень мало. Это узкие полосы галерейных лесов вдоль нижнего течения Джубы и Веби-Шебели, с 20-метровыми фикусами, гарциниями, акациями, пальмами (дум и финиковая).

Животный мир Сомали весьма разнообразен. В саваннах и полупустынях водятся разные виды антилоп, а также зебры, жирафы, буйволы и разнообразные хищники — львы, леопарды, гиены, шакалы. В прибрежных зарослях речных долин обитают слоны, носороги, бородавочники, множество обезьян. В реках водятся бегемоты и крокодилы. Много птиц, рептилий и разнообразных насекомых. Прибрежные морские воды Сомали богаты рыбой и креветками.

История

Древние времена

Начиная с середины III тысячелетия до н. э. к берегам северного Сомали (названным ими «страной Пунт») совершали плавания египтяне, вывозившие оттуда золото, благовонные смолы, древесину и рабов. Пытаясь установить здесь своё господство, правители Египта воспитывали при своём дворе детей местной знати. В III веке до н. э. на севере Сомали основали свои фактории греки и египтяне, подданные Птолемеев. Они занимались, кроме прочего, отловом и отправкой в Египет слонов.

В то время основное население Сомали составляли кочевники-скотоводы, но на побережье Аденского залива уже существовали портовые посёлки, управлявшиеся местными князьями. В I—II веках н. э. население побережья северного Сомали через порты Авалит, Малао, Опона вело торговлю с Римской империей, Южной Аравией, Индией. Из Сомали вывозились благовонные смолы, пряности, слоновая кость, панцири черепах, рабы, а ввозились ремесленные изделия и продовольственные товары.

В период расцвета Аксумского царства (древняя Эфиопия, IV—VI века н. э.) под его власть подпадает северная часть Сомали, возникает важный порт Зейла (восточнее нынешнего Джибути).

С упадком влияния Аксума на севере Сомали возникает раннегосударственное образование Бербера и союз племён Хавия. В них входили полуоседлые земледельцы-скотоводы, а также кочевники.

Средние века

В XII—XIII веках на территории Сомали распространяется ислам, хотя и не полностью вытеснивший местные культы.

В XII-XVI веках на территории современного Сомали периодически возникали султанаты, которые быстро распадались.

В XIV—XV веках шли постоянные войны мусульманских султанатов Сомали против христианской Эфиопской империи. Первое упоминание этнонима «сомали» появляется в амхарской песне начала XV века, в честь победы эфиопского императора Йисхака.

В 1499 году у берегов Сомали появились португальские корабли под командованием Васко да Гамы. Португальцы захватили сомалийские города — Могадишо в 1499, Бароуэ в 1506, Зейлу в 1517. В итоге португальцы подчинили себе всё побережье Сомали. Однако против португальцев выступили египетские мамлюки и турки, использовавшие поддержку местных сомалийцев. На стороне Португалии в борьбу вступила Эфиопия. В 1530—1559 годах на территории Сомали шла кровопролитная и опустошительная война между сомалийцами, мамлюками и турками против эфиопов и португальцев. В итоге победила Эфиопия, а сомалийские племена распались на мелкие союзы, воевавшие между собой.

В результате междоусобных войн население сомалийских городов резко уменьшилось. Некоторые города были вообще покинуты. Зейла в XVII веке перешла под власть Турции. С середины XVII века прибрежные города на востоке Сомали стал подчинять себе султанат Оман. После переноса резиденции оманских султанов на Занзибар и последующего разделения султаната на африканскую и азиатскую части — восточное побережье Сомали отошло к Занзибару, а северное — к Турции. При этом во внутренних частях Сомали образовалось множество местных султанатов (Раханвейн, Миджуртини, Геледи, Тунни и др.), которые держали под своим контролем внутренние торговые пути и плодородные земли нагорий и речных долин, не признавая власти Турции и Занзибара.

XIX век

В XIX веке в Сомали участились междоусобные войны между султанатами и племенами, сопровождавшиеся переселением больших групп жителей, в основном в южные районы. В начале XIX века в Сомали стали распространяться разные учения мусульманских течений и сект, периодически объявлявших «джихад» соседям.

В 1819 году одна из сект основала теократическое государство Бардера, которое стало воевать против султанатов Геледи, Тунни и Барауэ. В середине XIX века Бардера была разгромлена соседями, но очаги джихада сохранились.

В середине XIX века Занзибар пытался усилить свой контроль над городами Сомали (в 1843 — захватил Могадишо, в 1862 — Мерку), однако эти попытки не увенчались особым успехом.

С 1869 года порты Сомали стал захватывать Египет. Однако к 1885 египтяне ушли из Сомали, не выдержав сопротивления местных правителей.

В 1884—1888 годах Великобритания, Италия и Франция разделили между собой всё побережье Сомали. Южная часть Сомали (султанаты Миджуртини и Оббия) приняли протекторат Италии. Также на южные районы Сомали претендовали немцы, но англичане этого не допустили. Северное побережье перешло под власть Британии, Джибути — к Франции. Некоторые сомалийские племена во внутренних районах страны признали власть Эфиопии.

XX век

С 1899 года мусульманский проповедник Саид Мохаммед Абдилле Хасан длительное время вел борьбу с итальянцами и англичанами под лозунгами джихада, изгнания иноземцев и водворения истинно исламского государства. Во время Первой мировой войны Хасан рассчитывал на помощь Турции и Германии. Одолеть Хасана удалось только в 1920 году; в независимой Сомали он считался национальным героем, его именем даже была названа военная академия страны.

В 1920-х годах итальянские колонизаторы стали развивать в Сомали систему плантационно-фермерского хозяйства европейского типа. Фашистское правительство Муссолини выделяло на это существенные финансовые субсидии, а также организовало строительство в Сомали дорог и ирригационных сооружений. Фашистские власти Италии также поощряли переселение итальянских крестьян в Сомали.

В тот же период британские колонизаторы занимались в своей части Сомали в основном строительством дорог, усовершенствованием портов и экспортом шкур (в основном коз).

В период Второй мировой войны Сомали было объединено сперва под итальянским флагом, потом под британским. Дальнейшая судьба колонии вызвала большие споры на международном уровне, и в итоге было решено предоставить ей независимость после длительного переходного периода.

Период независимости

В 1960 году Сомали получила независимость, именно тогда формально объединились две бывшие колонии — Итальянское Сомали и Британское Сомали (Сомалиленд). Первым президентом стал Аден Абдула Осман Даар. В сентябре 1960 года СССР установил дипломатические отношения с Сомали. Спустя шесть месяцев в Сомали отправилась официальная государственная делегация. В 1961 году Советский Союз посетил премьер-министр Сомали Абдирашид Али Шермарке в составе небольшой делегации. Во время визита было подписано соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве. Договор предусматривал оказание Советским Союзом помощи в развитии сельского хозяйства и пищевой промышленности; строительстве водохранилища, морского порта; проведении геолого-поисковых работ на олово и свинец; бурении скважин на воду. С 1963 по 1967 год Сомали поддерживало повстанческое движение сомалийцев в Кении.

В 1969 году в результате военного переворота к власти пришёл генерал Мохаммед Сиад Барре, объявивший курс на строительство социализма с исламской спецификой. В 1970-77 годах Сомали получила значительную советскую военную и экономическую помощь, советский флот получил в своё распоряжение базу в Бербере. Численность работавших в стране советских специалистов к середине 1970-х годов оценивалась в несколько тысяч, и считается[кем?], что во время голода начала 70-х удалось избежать ещё больших жертв только благодаря действиям советских лётчиков, осуществлявших транспортировку населения из пострадавших районов. После обретения независимости Сомали предъявила территориальные претензии к соседним странам и территориям — Кении, Эфиопии и Джибути (тогда Территории Афаров и Исса), и поощряла ирредентистские устремления местных общин сомалийцев. Сиад Барре в 1977 году неожиданно напал на второго советского союзника в регионе Африканского Рога — Эфиопию, решив воспользоваться затруднениями соседа, проводя политику создания Великого Сомали и имея цель отторгнуть область Огаден, захваченную Эфиопией в начале XX века и населяемую сомалийскими племенами. Поскольку в обеих странах к тому времени водворились правительства просоветской ориентации, СССР вынужден был выбирать сторону конфликта, и эфиопское руководство показалось более надежным. В результате войны эфиопская армия, используя массированные поставки советского оружия и кубинских добровольцев, разгромила агрессора. В 1978 году в Сомали имела место попытка переворота силами про-советски настроенных армейских офицеров, в ней принимал участие и Абдуллахи Юсуф Ахмед, с 2004 до 2008 года формальный глава государства.

Период после Огаденской войны ознаменован общим кризисом в экономической и политической сферах. В 1980-е годы на севере страны началась повстанческая война, а в результате продолжающегося кризиса в 1991 году президент Мохаммед Сиад Барре был свергнут, и страна погрузилась в полный хаос. В один только Йемен бежало не менее 60 тыс. чел.

Период хаоса

Сомали как государство фактически прекратило своё существование, утратив все атрибуты единой государственности и распавшись на множество лоскутков, контролируемых враждующими между собой полевыми командирами. Северная часть страны провозгласила свою независимость как Республика Сомалиленд, и остаётся сравнительно стабильной. Некоторые источники склонны оценивать текущее положение в стране как анархию[2][3][4][5]. В 1991-1992 годах вследствие развала всех социальных структур в Сомали разразился сильнейший голод, унёсший жизни 300 тысяч человек. В декабре 1992 года в рамках операции «Возрождение надежды» в страну были введены миротворческие силы ООН, призванные защитить работников организаций, распределявших гуманитарную помощь, от действий местных полевых командиров. Операция была успешной, однако силы ООН позволили вовлечь себя во внутрисомалийский конфликт и начали подвергаться нападениям боевиков одного из претендентов на пост президента страны, полевого командира Мохаммеда Айдида. После нескольких стычек между миротворцами и боевиками и в условиях эскалации конфликта 3 октября 1993 года в бою погибли 18 американских солдат и были сбиты два вертолёта (См. Сражение в Могадишо (1993)). В США эти события были восприняты общественностью как признак втягивания Америки в сомалийскую гражданскую войну, из-за чего президенту Клинтону пришлось вывести американские войска из Сомали. В марте 1995 года страну покинули и подразделения ООН из других стран. После гибели Айдида в 1996 году роль лидера перешла к его сыну Хусейну Фараху Айдиду, однако его фракция уже никогда не играла большой роли в жизни страны.

Конфликт перешёл в латентную стадию, боевые столкновения случались только по экономическим причинам, таким как раздел доходов от рынка оружия или контроль за вывозом ресурсов. Сомали превратилось в базу пиратов Индийского океана. Захват судов и заложников стал частым явлением. Пираты используют катера, из оружия — автоматы и гранатомёты.

В 2000 году была предпринята попытка объединения страны, когда представители полевых командиров, собравшись в городе Арта в Джибути, избрали президентом выпускника советского вуза Абдул-Кассима Салат Хассана. Однако ему отказались подчиниться полевые командиры, пользующиеся поддержкой Эфиопии. В 2004 году Эфиопия пролоббировала создание альтернативного временного правительства, возглавил которое Абдуллахи Юсуф Ахмед. После создания переходного федерального правительства в 2004 году, переходный парламент провел первое заседание в Байдабо в начале 2006 года. На тот момент ПФП[6] контролировали практически все территории, включая южные «микро-зоны». К маю 2006 на юге Сомали началась межфракционная борьба, гораздо большая, чем за последние десять лет. Союз исламских судов столкнулся с союзной конфедерацией ПФП, поддерживаемой США.

Весной 2006 года Могадишо стал ареной боёв между исламистами из Союза исламских судов и проамериканскими полевыми командирами из Контртеррористического Альянса за Возрождение Мира. 5 июня 2006 Союз исламских судов установил полный контроль над столицей, решающую роль в этом сыграли формирования полевого командира «Индаада».[7] 24 сентября Союз исламских судов без боя установил контроль над стратегическим портом Кисмайо.

Через несколько месяцев Союз исламских судов уже контролировали семь из десяти регионов на юге Сомали, включая Могадишо. Они это назвали периодом «беспрецедентной стабильности» и «огромным успехом в борьбе с преступностью»[8]. Снятие блокпостов, очистка от мусора, открытие аэро- и морских портов, а также акцент на широкую судебную систему привели к повышению безопасности и свободы. Сложившийся режим получил широкую поддержку (95 %)[9], которые отмечается впервые с распада Сомали в 1991 году, когда обычные граждане могут безопасно ходить по улицам Могадишо. В ответ на расширение влияния СИС, Эфиопия увеличила военное присутствие в Байдабо и частично в Бакуле и Гедо в поддержку уязвимого ПФП. СИС категорически возражал и утверждал, что все иностранные войска должны покинуть страну. Дальнейшие переговоры способствовали диалогу между ПФП и СИС, но они потерпели неудачу во второй половине 2006 года. Таким образом, СИС и Эфиопия мобилизовали свои войска. В докладе ООН, опубликованном в ноябре 2006 года, выразили беспокойство относительно неконтролируемого потока оружия в страну, в котором были замешаны десятки государств, нарушавших эмбарго на поставки. Одновременно появились опасения, что Сомали может стать ареной военных действий между Эфиопией и Эритреей. Присутствие иностранных боевиков в составе СИС вызывало озабоченность на Западе. Политика США в отношении Сомали приобрела определенный характер. Американские официальные лица утверждали, что руководство СИС находится под контролем Аль-Каиды, и это будет рассматриваться как основание для того, чтобы США поддерживали действия Эфиопии.

В конце 2006 года Эфиопия вмешалась в конфликт на стороне полевых командиров. Основная эфиопская военная операция развернулась 24 декабря, в ходе которой СИС потерпел сокрушительное поражение. Эфиопия разбила военные формирования Союза исламских судов и водворила в Могадишо правительство Юсуфа Ахмеда. Воспользовавшись случаем, Эфиопия и ПФП заявили о проведении мирной конференции в последние дни 2006 года, и в то же время они заняли Могадишо и другие ключевые объекты. Победившая сторона призвала международное сообщество немедленно развернуть силы Африканского Союза (АС) для поддержки ПФП, так как на улицах Могадишо вновь стали появляться вооруженные преступники, и как следствие исламистские лидеры пообещали начать асимметричную войну против Эфиопии и переходного правительства в частности[10]. Несмотря на вмешательство Эфиопии, ситуация так и осталась напряжённой, администрация Ахмеда не контролировала большую часть страны. 29 декабря 2008 года Президент Сомали Абдуллахи Юсуф Ахмед ушёл в отставку. 25 января 2009 года Эфиопия завершила вывод своих войск из Сомали. Формирования исламской группировки «аш-Шабааб» взяли под контроль большую часть столицы Сомали Могадишо.

31 января 2009 года на заседании парламента Сомали в Джибути Президентом Сомали избран лидер умеренных исламистов Шейх Шариф Шейх Ахмед. 18 апреля 2009 года парламент Сомали принял решение о введении в стране законов шариата. Принятие этого закона в парламенте ожидалось с 10 марта, когда за это решение проголосовал кабинет министров нового президента страны Шейха Шарифа Ахмеда. Эксперты предполагали, что этот шаг Ахмеда подорвет позиции боевиков, которые прикрывались идеями ислама. Кроме того, ожидалось, что это вызовет одобрение со стороны потенциальных спонсоров в богатых странах Персидского залива.

Однако, несмотря на эти меры, формирования «аш-Шабааб» сохраняли свои доминирующие позиции в Сомали. Правительство Шарифа Ахмеда контролировало лишь несколько квадратных километров столицы, в основном благодаря межафриканским миротворческим силам, состоящим большей частью из угандийцев и бурундийцев. Эта часть столицы до сих пор постоянно обстреливается исламистскими повстанцами. Исламисты «аш-Шабааба» ввели законы шариата на контролируемых ими территориях. Публичные ампутации рук сомалийцев, обвинённых в кражах, стали обычным явлением. Повстанцы финансируют свою деятельность частично с помощью контрабандной торговли на границе с Кенией, частично благодаря поддержке сочувствующих торговцев и мелких предпринимателей. Международные обозреватели подозревают возможность существования контактов между «аш-Шабааб» и Аль-Каидой[11].

31 октября 2010 года премьер-министром Сомали стал Мохамед Абдуллахи Мохамед, имеющий двойное сомалийско-американское гражданство.

На фоне конфликта между президентом страны Шарифом Шейхом Ахмедом и спикером парламента Шарифом Хасаном Шейхом Аденом, 28 июля 2011 года Абдивели Мохаммед Али, выпускник экономического факультета Гарварда, назначен новым премьер-министром Сомали. Он поставил задачу сформировать новый кабинет из числа сомалийцев, получивших образование на Западе, призвав их вернуться на родину для восстановления страны после десятилетий гражданской войны и междоусобиц. Так, назначение на пост заместителя главы правительства и министра иностранных дел Сомали получил преподаватель английского языка из Лондона, Мохаммед Ибрагим[12].

Т.о. в разные периоды гражданской войны на территории Сомали существовали или существуют следующие государственные образования и группировки:

  • Республика Сомали (основная часть Могадишо, благодаря размещённому там, под эгидой Африканского Союза, воинскому контингенту из Уганды и Бурунди) — в 2000-2012 годах территории, контролируемые Переходным Федеральным Правительством, которому позже формально также подчинилось несколько самопровозглашённых полуавтономных государств и мелких группировок, не желавших подчиняться «Аш-Шабаабу» и Сомалиленду.
  • Альянс полевых командиров (различные районы г. Могадишо) — по сути, влился в Переходное Федеральное Правительство.
  • Центральные Штаты Сомали (центр) — межклановое государственное образование, существовавшее на начальном этапе войны, позже оказавшееся под контролем умеренных исламистов, радикалов и сепаратистов Галмудуга.
  • Галмудуг (центр) — автономный район, первоначально провозгласил свою независимость, но затем признал Переходное Федеральное Правительство, считая себя автономией, в войне участвовал на стороне федерального правительства.
  • Химан и Хеб (центр) — полуавтономное государственное образование, отделившееся от Галмудуга, придерживалось нейтралитета, позже решило войти в состав федеративного Сомали.
  • Ахлу-Сунна валь-Джамаа (Ahlus Sunnah wal Jamaah, ASWJ («Большинство»); центральные районы, прилегающие к границе с Эфиопией) — группировка умеренных исламистов, позже поддержавших Переходное Федеральное Правительство и участвовавших в войне на его стороне, контролируя небольшую территорию на линии фронта, получила статус автономии.
  • «Армия сопротивления Раханъен» («Фронт сопротивления Раханъен», юго-запад) — группировка, чья территория позже оказалась под временным контролем радикальных исламистов, в настоящее время движение признало федеральное правительство, образовав автономное Юго-Западное Государство Сомали.
  • Джубаленд (юго-запад) — первоначально провозгласило независимость, но затем оказалось под контролем радикальных исламистов СИС. Влиятельное в регионе военизированное исламское «Движение Раскамбони» стало сотрудничать с умеренными исламистами, ведя борьбу с «Аш-Шабааб», которому поначалу проигрывало, но в 2011 при поддержке Кении и федерального правительства Сомали была освобождена часть территории на юге региона и, при поддержке Эфиопии - часть территории на границе с Эфиопией, в южной части региона по инициативе Кении было провозглашено автономное государство Азания, придерживавшееся нейтралитета в гражданской войне, которое должно было заменить Джубаленд, но создание Азании не поддержало «Движение Раскамбони» и другие умеренные исламисты, а также Эфиопия, в итоге, Азании не удалось закрепить самостоятельность и взять под контроль ощутимую часть территории, на которую она претендовала. В 2013 году Азания стала частью Джубаленда, официально признанного автономией после подписания соглашений с федеральным правительством Сомали.
  • Пунтленд (северо-восток) — автономный район (Автономный район Пунтленд, по пунтлендской конституции 2001 года — Сомалийское Государство Пунтленд), позже признавший центральное Переходное Федеральное Правительство, и примерно до марта-апреля 2010 года являвшийся его главной опорой и ядром для сплочения новой сомалийской государственности, однако после конфликта вокруг выданных федеральным правительством концессий на нефтяные месторождения в Пунтленде объявил о своём нейтралитете, что, по-видимому, послужило причиной краха наступления правительственных войск на «Аш-Шабааб» в феврале-марте 2010 года, но, в итоге, всё же согласился стать автономной частью будущего единого федеративного Сомали.
  • Республика Сомалиленд (северо-запад) — провозгласила себя независимым государством 18 мая 1991 года, официально не признана ни одним государством мира, хотя имеет неформальные политические связи с рядом стран, имеет проблемы сепаратизма и на своей территории, а также территориальный конфликт с соседними Пунтлендом и отделившимся Хатумо, населёнными кланом Дарод.
  • Маахир (север) — автономное государство, 1 июля 2007 года провозгласившее свою независимость от Сомалиленда, но затем, признав Переходное Федеральное Правительство и считая себя автономией, фактически ликвидированное и оказавшееся под контролем Сомалиленда и Пунтленда, с 11 января 2009 года полностью контролируется Пунтлендом, однако последний не исключил возможности предоставления Маахиру особого статуса внутри Пунтленда после объединения Сомали;
  • Хатумо (север) — изначально находилось в составе самопровозглашённого Сомалиленда, но считало себя частью этнически близкого Пунтленда, в 2008 г. провозгласив свою независимость и от Сомалиленда, и от Пунтленда под наименованием Нортленд, сепаратизм был вызван пассивной позицией Пунтленда по вопросу возвращения территорий, захваченных Сомалилендом в 2007 году, в 2009 г. признало Переходное Федеральное Правительство и стало считать себя автономией, но вскоре было ликвидировано, как и Маахир оказавшись под контролем Сомалиленда и Пунтленда, в 2010-11 годах восстановило автономный статус под наименованием Сул-Санааг-Айн (SSC), в январе 2012 года провозгласило себя автономным штатом под названием Сомалийское Государство Хатумо, было признано в таком статусе президентом Сомали.
  • Авдаленд (северо-запад) — самопровозглашённая в августе 2010 года автономная область, считает себя независимой от Сомалиленда и находящейся в составе федеративного Сомали, населена кланом Гадабуурси, в войне явным образом не участвует, в 2011 на северо-западе региона также провозглашалось Государство Сайла и Лугуа, ныне Авдал фактически контролируется Сомалилендом;
  • Союз исламских судов (СИС) — исламистская группировка, в какой-то период занявшая до половины территории страны и весь Могадишо, но после интервенции Эфиопии фактически расколовшаяся на радикальных (юг) и умеренных (центр Сомали) исламистов, которые некоторое время вели между собой военные действия, позже радикалы («Аш-Шабааб») получили контроль почти над всей территорией, которую занимал СИС.
  • Исламский Эмират Сомали («Джамаат Аш-Шабаб», «Аш-Шабааб») — отколовшееся от СИС радикальное исламистское движение, имеющее связи с «Аль-Каидой» и тесно сотрудничающее с радикальными исламистами соседнего Йемена, с 2008 существует, как "Исламский Эмират Сомали", в какой-то момент контролировавший значительные территории на юго-западе и в центре Сомали.
  • «Хезб аль-Ислам» — фактически расформированная радикальная исламистская вооружённая группировка, являвшаяся одной из основных в Сомали, её бойцы присоединились к группировке «Аль-Шабааб»[13].
  • Кроме того, ряд территорий фактически до сих пор не имеет какой бы то ни было централизованной власти вообще и управляется главами местных племён, а также пиратскими кланами.

Современная политическая ситуация

Федеральное правительство, существующее в Сомали, признаётся международным сообществом в качестве законной сомалийской власти, однако до недавнего времени оно реально контролировало лишь 60 % города Могадишо и далеко не всю территорию страны. Юг и юго-запад Сомали являются ареной противостояния моджахедов исламистских движений «Харакат аш-Шабаб» и «Хизб-уль-Ислаами» с автономными администрациями Джубаленда и Юго-Западного Сомали, союзными Федеральному Правительству Сомали. Север Сомали контролируется непризнанным государством Республика Сомалиленд, в одностороннем порядке объявившем о своей независимости в 1991 году. В последние годы идёт обсуждение вопроса признания независимости Сомалиленда, а ряд государств мира установили дипломатические отношения с республикой (среди них Великобритания, Бельгия, Гана, ЮАР, Швеция, Джибути); также в столице Сомалиленда Харгейсе действует эфиопское посольство. 17 января 2007 года Евросоюз направил в Сомалиленд делегацию для обсуждения возможностей дальнейшего развития отношений. Вслед за этим 29 января 2007 года Африканский союз направил в Сомалиленд своего представителя с целью решения вопросов будущего международного признания государства. Однако кроме этого никаких конкретных мер по разрешению данной проблемы не принимается. Кроме того, сепаратистские движения возникли и на территории собственно Сомалиленда: сначала отделились Нортленд (ныне - Хатумо) и Маахир (позже присоединился к Пунтленду), а в 2010-12 года пытался отделиться и Авдаленд на западе самопровозглашённого государства. Между тем, в центральной части Сомали продолжают действовать несколько небольших враждующих вооружённых группировок (включая кланы сомалийских пиратов), имеющих ярко выраженную самостоятельность по отношению к федеральным властям.

В августе 2012 года Конституционной Ассамблеей в Могадишо была принята временная Конституция (англ.)[14], определяющая Сомали как федерацию. Было сформировано Федеральное правительство — первое постоянное международно признанное правительство с момента начала в стране гражданской войны.

Административно-территориальное деление

В соответствии с федеральной Конституцией Сомали бывшие сепаратистские территории получили право стать автономными государствами, — штатами, — в составе Федеративной Республики Сомали, к 2016 году таковыми официально стали 6 штатов:

  • Авдаленд (или Адал; провозглашено в 2010 году, но фактически контролируется Сомалилендом),
  • Джубаленд (образован в 2013 году, заменил существовавшую в 2011-13 годах Азанию),
  • Пунтленд (включая бывший Маахир),
  • Хатумо (образовано в 2012 году из бывшего Нортленда, большая часть заявленной территории контролируется Сомалилендом),
  • Центральное Сомали (фактически образовано в 2015 году в результате объединения Галмудуга, Химана и Хеба, а также района, контролируемого умеренной исламистской группировкой "Ахлу-Сунна валь-Джамаа", процесс создания продолжается),
  • Юго-Западное Сомали (образовано в 2014 году на территории областей Бай, Баколь и Нижняя Шабелле).

Территории вокруг Могадишо и сам город пока не образовали собственного штата, возможно они войдут в состав недавно образованного штата Центральных регионов Сомали, либо составят отдельный - "Государство Хиран", проект создания которого обсуждается (кратковременно возникало в 2012 году)[15].

Помимо самопровозглашённого Сомалиленда, а также указанных автономных государств (штатов), вся территория страны разделена на 18 административных областей[16] (административных регионов или провинций, gobolka):

№ на
карте
Область Административный
центр
Площадь,
км²
Население,[17][18]
(2014) чел.
Плотность,
чел./км²
1 Аудаль (*) Борама 21 374 673 263 31,50
2 Баколь Худдур 26 962 367 226 13,62
3 Банадир Могадишо 370 1 650 227 4460,07
4 Бари Босасо 70 088 719 512 10,27
5 Бай Байдабо 35 156 792 182 22,53
6 Гальгудуд Дусамареб 46 126 569 434 12,35
7 Гедо Гарбахаррей 60 389 508 405 8,42
8 Хиран Беледуэйне 31 510 520 685 16,52
9 Средняя Джубба Буале 9 836 362 921 36,90
10 Нижняя Джубба Кисмайо 42 876 489 307 11,41
11 Мудуг Галькайо 72 933 717 863 9,84
12 Нугаль Гароуэ 26 180 392 698 15,00
13 Санаг (*) Эригабо 53 374 544 123 10,19
14 Средняя Шабелле Джоухар 22 663 516 036 22,77
15 Нижняя Шабелле Марка 25 285 1 202 219 47,55
16 Соль (*) Ласъанод 25 036 327 428 13,08
17 Тогдер (*) Буръо 38 663 721 363 18,66
18 Северо-Западная область (*) Харгейса 28 836 1 242 003 43,07
Всего 637 657 12 316 895 19,32

Примечание: регионы, отмеченные (*), самопровозглашённая Республика Сомалиленд считает своей территорией.

Судебная система

Законы шариата — традиционная особенность сомалийского общества. В течение колониального периода, а также после обретения независимости, шариат был официально признан сомалийским государством. В соответствии с сомалийской конституцией, шариат был основой для всех национальных законодательных актов. Тем не менее на практике шариат всегда был в рамках формальной системы правосудия судов первой инстанции, и применялся только для рассмотрения гражданских дел, в том числе по вопросам: семьи, брака, развода и наследования. С начала 1990-х годов появилась новая, более жёсткая, форма законов шариата. В отсутствие централизованного правления и наличием различных сомалийских лидеров (ополченцев, бизнесменов, старейшин кланов и исламистов), были созданы шариатские суды, уже как основа правосудия государства, с целью улучшить ситуацию с безопасностью на местах. На новые суды шариата в Сомали возложено три функции: во-первых — под их эгидой действует ополчение (которое следит за безопасностью и ловит преступников); во-вторых — они выносят судебные решения и определения по гражданским и уголовным делам; в-третьих, они несут ответственность за содержание под стражей осужденных. Мотивы различных сомалийских лидеров в создании шариатских судов: во-первых — улучшились условия для проживания в стране, соответственно ополченцы стали пользоваться большей популярностью в народе. Во-вторых, благодаря наличию судов снизилось число конфликтов между представителями кланов, они стали решать конфликтные ситуации в шариатском суде, а не силой оружия. В-третьих, суды создали безопасные условия для сомалийских предпринимателей, которые могут заниматься бизнесом и не беспокоиться, что будут атакованы ополченцами и бандитами[19].

Население

Численность населения — 9 330 872 человек (оценка на 2010 год). Около 85 % населения — различные племена с общим самоназванием «сомали», относятся к эфиопской (восточноафриканской) расе[20].

Языки принадлежат к группе кушитских языков афразийской макросемьи. Письменность языка сомали создана в 1973 году на основе латинского алфавита. По данным ЮНЕСКО, в 1980 году уровень грамотности составлял 6,1 %.

Проблемы целостности и политическая жизнь страны в значительной степени определяются многоэтнической природой населения. Основных племен шесть — дир, дарод, исаак, хавийе, дикиль и раханвайн, первые четыре племени — кочевники-скотоводы, два других — оседлые земледельцы. Кочевые племена считают себя потомками родоначальника сомалийцев Сомала. Племена дарод и исаак жестко оспаривают первенство. На момент начала гражданской войны 26 % населения страны составляли хавийе, 23 % — исаак, 21 % — дарод, 21 % вместе — дигил и раханвейн, 7 % — дир. Каждое племя в свою очередь подразделяется на кланы, часто состоящие во вражде друг с другом.

Крупнейшие города

Города Сомали

Город Административная единица Население города
1 Могадишо Бенадир 2 000 000
2 Харгейса Вокуй-Гальбид 2 000 000
3 Босасо Бари 950 000
4 Галькайо Мудуг 545 000
5 Борама Авдал 300 000
6 Бербера Вокуй-Гальбид 232 500
7 Марка Нижняя Шабелле 230 100
8 Джамаме Нижняя Джубба 224 700
9 Кисмайо Нижняя Джубба 183 300
10 Байдабо Бей 157 500
11 Буръо Тогдер 120 400
12 Афгойе Нижняя Шабелле 79 400
13 Беледвейне Хиран 67 200
14 Курулей Нижняя Шабелле 62 700
15 Гароуэ Нугал 57 300
16 Джоухар Средняя Шабелле 57 100
17 Бардера Гедо 51 300
18 Кардхо Бари 47 400
19 Эригабо Санааг 41 000
20 Луук Гедо 41 000


Религия

Религия — мусульмане-суннитыК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2755 дней].

По итогам исследования международной благотворительной христианской организации «Open Doors» за 2015 год, Сомали занимает 2 место в списке стран, где чаще всего притесняют права христиан[21].

Экономика

По данным ЦРУ и Центрального банка Сомали, несмотря на гражданские беспорядки, в Сомали поддерживается стабильная неформальная экономика, основанная в основном на животноводстве, денежных переводах компаний и телекоммуникациях и обеспечивающая минимальный размер благосостояния населения. Из-за недостатка официальных статистических данных правительства и недавней гражданской войны трудно оценить размер и рост экономики. В 1994 году ЦРУ оценило ВВП страны в $ 3,3 млрд[22]. В 2001 году он оценивался уже в $ 4,1 млрд[23]. В 2009 году ЦРУ подсчитали, что ВВП вырос до $ 5,731 млрд, а прогнозируемый реальный темп роста оценили в 2,6 %. Согласно докладу Британской палаты Министерства торговли в 2007 году также вырос частный сектор, особенно в сфере услуг. В отличие от довоенного периода, когда большинство услуг и промышленный сектор были под управлением государства, отмечаются значительные, хотя и неизмеримые, частные инвестиции в коммерческую деятельность. Это в значительной степени финансируется сомалийской диаспорой и включает в себя торговлю и маркетинг, услуги денежного перевода, транспорт, связь, оборудование для рыболовства, авиакомпании, телекоммуникации, образование, здравоохранение, строительство и отельный бизнес[24]. Экономист-либертарианец Питер Лисон объясняет это возросшей экономической активностью традиционно-частных законодательных норм Сомали (именуемые как Xeer), которые обеспечивают стабильную среду для ведения бизнеса.

Согласно данным Центрального банка Сомали ВВП страны на душу населения в 2012 году составил $226 (незначительное снижение в реальном исчислении с 1991 года).[25] Около 43 % населения живёт меньше чем на 1 доллар США в день, из них 24 % проживают в городской местности и 54 % в сельской местности[26]. Как и в соседних странах экономика Сомали включает в себя как традиционные, так и современные производства, с постепенным переходом в пользу современных промышленных технологий. По данным Центрального банка Сомали, около 80 % населения кочевых или полукочевых скотоводов держат коз, овец, верблюдов и крупный рогатый скот. Кочевники также собирают смолы и десны для пополнения своих доходов.

Сельское хозяйство является наиболее важным сектором экономики. На его долю приходится около 65 % ВВП и занято 65 % населения. Животноводство дает около 40 % ВВП и более 50 % доходов от экспорта. Другими основными статьями экспорта являются рыба, уголь и бананы; сахар, сорго и кукуруза производится для внутреннего рынка[27]. По данным Центрального банка Сомали импорт товаров (общей сложности около $ 460 млн в год), превысив совокупный импорт до начала гражданской войны в 1991 году. Экспорт, который составляет около $ 270 млн в год, также превзошли довоенные уровни совокупного экспорта. Сомали имеет дефицит торгового баланса около $ 190 млн в год, но он превышен из-за денежных переводов сомалийцев в диаспоре, которые оценивают дефицит примерно в $ 1 миллиард.

С тем преимуществом, что Сомали находится недалеко от Аравийского полуострова, сомалийские торговцы все чаще начинают состязаться с традиционным доминированием Австралии над мясными рынкам Персидского залива, предлагая мясо по очень низким ценам. В ответ арабские государства Залива начали делать стратегические инвестиции в страну. Так Саудовская Аравия строит фермы для экспортной инфраструктуры, а Объединенные Арабские Эмираты приобретают огромные сельскохозяйственные угодия[28]. Идет приток инвестиций (в основном из ОАЭ) в выращивание овощей и фруктов. Культивируются персики, нектарины, слива, черешня, вишня,манго, цитрусовые, тапиока, бананы, картофель, помидоры, огурцы, перец, инжир и другие овощи и фрукты. Активно идут посадки яблонь и груш высокорослых сортов на карликовых подвоях высокой плотности. Сомали также является основным мировым поставщиком ладана и смирны[29]. Промышленный сектор, основанный на переработке сельскохозяйственной продукции, составляет 10 % от ВВП Сомали. 14 частных авиакомпаний, которые имеют 62 самолета теперь предлагают и коммерческие рейсы в международные места, включая Daallo Airlines. При конкурентоспособной цене билетов эти компании помогают поддерживать оживленную торговую сеть Сомали[24][30]. В 2008 году правительство Пунтленда подписал многомиллионный контракт с Dubai Lootah Group, региональной промышленной группой, работающей на Ближнем Востоке и в Африке. В соответствии с соглашением, на первом этапе выдаются инвестиции в размере 170 миллионов дирхамов и в конечном итоге ожидается появление множества новых компаний, созданных для эксплуатации, управления и руководства свободной торговли в экономической зоне Босасо. Компания также планирует развитие авиакомплекса в Босасо в соответствии с международными стандартами, в том числе строительство новой 3,4 км взлетно-посадочной полосы, основных и вспомогательных зданий, такси, перрон и охрана периметров[31].

До начала гражданской войны в 1991 году существовали примерно 53 государственных малых, средних и крупных фирм-производителей, после конфликта были уничтожены многие из оставшихся отраслей промышленности. Однако, прежде всего, в результате существенных местных инвестиций сомалийской диаспоры, многие из этих мелких заводов вновь были открыты и восстановлены. К последним относятся рыбоконсервные и мясоперерабатывающие предприятия в северных регионах, а также около 25 заводов в районе Могадишо, которые производят макаронные изделия, минеральные воды, кондитерские изделия, полиэтиленовые пакеты, ткань, кожу и шкуры, моющие средства и мыло, алюминий, матрасы и подушки, рыбацкие лодки, упаковка товаров и обработку камня[30]. В 2004 году Кока-кола открыла завод по разливу, инвестировав с помощью сомалийских инвесторов строительство на $8,3 млн[32]. Иностранные инвестиции также вносят и транснациональные корпорации, такие как General Motors и Dole Fruit[33].

Культура

Большинство населения Сомали — скотоводы-кочевники. Главная ценность для них — верблюды, символизирующие богатство. Сомалиец, имеющий десяток верблюдов (а также по сотне коз и овец) — считается зажиточным. Но «по-настоящему» богатые сомалийцы — имеют от 100 до 1000 верблюдов.

Кочевники живут во временных поселениях, возводя разборные жилища типа юрт из верблюжьих шкур — акалы — высотой 1,5-2 м и диаметром 3-5 м. Вокруг этих жилищ сооружают ограду из кактусов и колючей акации, делая таким образом загон для скота.

Оседлые сомалийцы (земледельцы и рыбаки) строят в своих деревнях цилиндрической формы хижины — мундулло, с саманными стенами и соломенной крышей. Размеры этих хижин, такие же, как юрты кочевников. Но в крупных деревнях сомалийцы возводят и прямоугольные жилища — ариш, размером до 8 на 15 м, с такими же саманными стенами, но с крышей из пальмовых листьев.

По праздникам сомалийцы устраивают массовые танцы с пением. Аккомпанируют хлопками в ладоши, притоптыванием, стуком деревянных дощечек. В более крупных поселениях танцуют и под звуки бубна и барабанов, а также под звуки, извлекаемые дутьём в морские раковины. Обычный повод для праздника — рождение сына, приплод верблюдицы, а также получение какого-нибудь дохода. Национальная одежда сомалийцев-мужчин состоит из набедренной повязки и ниспадающего с плеча по диагонали через грудь длинного куска ткани, обычно из полотна местного производства, окрашенного в белый, оранжевый или синий цвет — фута бенадир. Иногда надевается ещё наплечная накидка, которой в непогоду прикрывают голову. Платье женщины-сомалийки — кусок ткани длиной 10-15 м, часть которого обёртывается вокруг бедер, а остальным драпируют верхнюю часть туловища, но оставляя одно плечо обнажённым. Мужская и женская обувь — сандалии дас. Кроме того, многие сомалийцы носят на шее кожаные медальоны с цитатами из Корана.

Основная пища кочевников-скотоводов — верблюжье молоко (свежее и кислое), овечий и козий сыр, иногда мясо и каши. Оседлые сомалийцы питаются в основном кашами, лепёшками и иногда молоком. Подавляющее большинство сомалийцев категорически не употребляют в пищу рыбу и птицу, а также яйца — эти продукты считаются в Сомали «нечистыми».

Кухня Сомали изменяется от области до области, и она охватывает различные стили кулинарии. Обязательным принципом, который объединяет сомалийскую пищу, является халяль. В ней полностью отсутствуют блюда из свинины, алкогольные напитки, блюда, содержащие кровь, запрещено приготовление мяса умерших животных. Сомалийцы подают обед в 9 часов вечера, во время Рамадана — часто после молитвы «Таравих» — в 11 часов вечера.

Образование

Школы изучения Корана (медресе) — основной институт религиозного обучения. Данный институт позволяет получить образование детям, живущим в кочующих семьях, а также девочкам: исследование ЮНИСЕФ 1993 года обнаружило, что «в отличие от начальных школ, где гендерное неравенство огромно, около 40 процентов учащихся медресе составляют девочки», но квалификация преподавательского состава минимальна либо учителя неквалифицированы вовсе. По результатам исследования было сформировано новое министерство, а деятельность медресе стала контролироваться на государственном уровне[34].

СМИ

Государственная телерадиокомпания - SBC (Somali Broadcasting Corporation - "Сомалийская радиовещательная корпорация"), включает в себя одноимённый телеканал и региональные радиостанции.

Спорт

Сборная Сомали участвует в чемпионатах мира по хоккею с мячом.

См. также

Напишите отзыв о статье "Сомали"

Примечания

Комментарии
  1. Название «Сомалийская Демократическая Республика», официально использовавшееся в 1969-91 годах, в соответствии с Конституцией — Переходной Федеральной Хартией Сомали, принятой в Найроби (Кения) в 2003 году, считалось равнозначным названию «Сомалийская Республика». Тем не менее, в 2000-12 годах переходное правительство использовало название «Республика Сомали» (Republic of Somalia), а не «Сомалийская Республика» (Somali Republic). В ходе обсуждения в Найроби в 2003-04 годах новой конституции Сомали в её проектах упоминались различные варианты официального названия страны: Сомалийская Федеративная Переходная Республика, Федеративная Переходная Республика Сомали, Сомалийская Федеративная Республика, Федеративная Республика Сомали. В итоге, стороны решили использовать наименование «Республика Сомали». Принятая 01.08.2012 в Могадишо новая Временная Конституция закрепила (с 12.08.2012) нынешнее официальное наименование государства: Федеративная Республика Сомали.
Использованная литература и источники
  1. Census.gov. [www.census.gov/population/international/data/countryrank/rank.php Country Rank. Countries and Areas Ranked by Population: 2013]. U.S. Department of Commerce (2013). Проверено 9 мая 2013. [www.webcitation.org/6GUHbJYCI Архивировано из первоисточника 9 мая 2013].
  2. С. С. Берберский. [www.iimes.ru/rus/stat/2011/02-03-11a.htm Будущее устройство Сомали]. — Институт Ближнего Востока, 2 марта 2011.
  3. С. Сухов. [www.iimes.ru/rus/stat/2010/26-05-10.htm Геополитика и сомалийские пираты: взаимное влияние]. — Институт Ближнего Востока, 26 мая 2010.
  4. В. В. Куделев. [www.iimes.ru/rus/stat/2009/07-05-09a.htm Ситуация в Сомали: апрель 2009г]. — Институт Ближнего Востока, 7 мая 2009.
  5. [www.bbc.co.uk/news/world-africa-12285365 Somalia: 20 years of anarchy], BBC News (26 January 2011). Проверено 11 июня 2011.
  6. [24) Grubeck N. Civilian harm in Somalia: Creating an Appropriate Response civilians in armed conflict series // Campaign for Innocent Victims in Conflict (CIVIC) Copyright © 2011. pp. 12-16.]
  7. [www.i-r-p.ru/page/stream-exchange/index-10058.html Институт религии и политики]
  8. [Barnes C. SOAS and Hassan H. SMC. The Rise and Fall of Mogadishu’s Islamic Court. // Chatam House. Africa Programme, april 2007. AFP BP 07/02.]
  9. [www.guardian.co.uk/world/2006/jun/26/mainsection.international|Rice X. Mogadishu’s miracle: peace in the world’s most lawless city. After 16 years of chaos, the warlords have left and the capital’s streets are quiet. Guardian, Monday 26 June 2006.]
  10. Conference on the current Peace and Security Challenges in the Horn of Africa // Organized Jointly by Centre for Policy Research and Dialogue and InterAfrica Group March 12-13, 2007 Sheraton Addis Hotel Addis Ababa pp. 32-33.
  11. [www.nzz.ch/nachrichten/international/duestere_aussichten_fuer_die_somalische_regierung_1.2875803.html Düstere Aussichten für die somalische Regierung] 2 июля 2009 г.  (нем.)
  12. [mignews.co.il/print/170911_171915_11685.html Британский учитель стал вице-премьером Сомали]
  13. [www.bbc.co.uk/russian/rolling_news/2010/12/101219_rn_somalia_militant_groups.shtml BBC Russian — В Сомали объединяются две крупные группировки боевиков]
  14. [www.somaliweyn.com/pages/news/Aug_12/Somalia_Constitution_English_FOR_WEB.pdf The Federal Republic of Somalia, Provisional Constitution] // Adopted August 1, 2012 Mogadishu, Somalia
  15. [www.hiiraannet.com/hiiraan-state-waa-himiladeena-wq-abdirashid-a-hassan/ Наша цель - Государство Хиран]
  16. Атлас мира / сост. и подгот. к изд. ПКО «Картография» в 2009 г. ; гл. ред. Г. В. Поздняк. — М. : ПКО «Картография» : Оникс, 2010. — 256 с. — ISBN 978-5-85120-295-7 (Картография). — ISBN 978-5-488-02609-4 (Оникс).</span>
  17. [www.citypopulation.de/Somalia.html Citypopulation (Оценка населения Сомали 2014 года)]
  18. [reliefweb.int/sites/reliefweb.int/files/resources/Population-Estimation-Survey-of-Somalia-PESS-2013-2014.pdf Оценка населения Сомали 2014 года]
  19. [www.hdcentre.org/files/Somalia%20report.pdf Publications | HD Centre]. Проверено 22 марта 2013. [www.webcitation.org/6FQsHBVUl Архивировано из первоисточника 27 марта 2013].
  20. [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/so.html Somalia]. World Factbook. Central Intelligence Agency (14 мая 2009). Проверено 31 мая 2009.
  21. [www.opendoors.de/verfolgung/weltverfolgungsindex2015/weltverfolgungsindex2015/ Open Doors Weltverfolgungsindex 2015]  (нем.)
  22. [permanent.access.gpo.gov/lps35389/1995/wf950219.htm CIA World Factbook: Somalia (1995)]. Permanent.access.gpo.gov. Проверено 27 июня 2010. [www.webcitation.org/6Ftk4XNgo Архивировано из первоисточника 15 апреля 2013].
  23. [www.bartleby.com/151/so.html#Economy CIA World Factbook: Somalia (2003)]. Bartleby.com. Проверено 27 июня 2010. [www.webcitation.org/6Ftk4xTKV Архивировано из первоисточника 15 апреля 2013].
  24. 1 2 [viewer.zmags.com/getMagPdf.php?mid=dqrpw Guide to African Markets]. British Chambers of Commerce (2007). Проверено 20 августа 2010. [www.webcitation.org/6Ftk5Zynh Архивировано из первоисточника 15 апреля 2013].
  25. [docdroid.net/fjeo Central Bank of Somalia – Annual Report 2012]. Central Bank of Somalia. Проверено 2 августа 2014.
  26. [www.somalbanca.org/economy-and-finance.html Central Bank of Somalia – Economy and Finance]. Somalbanca.org. Проверено 30 декабря 2010. [web.archive.org/web/20110511081417/www.somalbanca.org/economy-and-finance.html Архивировано из первоисточника 11 мая 2011].
  27. [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/so.html#Econ CIA – The World Factbook – Somalia (2008)]. Cia.gov. Проверено 30 декабря 2010.
  28. [www.meattradenewsdaily.co.uk/news/230810/australia___the_gulf_demand_for_australian_sheep_and_lamb.aspx The Arab countries demand Australian sheep and lamb] — Farmonline
  29. [www.elmt-relpa.org/FCKeditor/UserFiles/File/elmt/201004/Final%20Report%20Annex%203%20-%20sector%20profiles%20-%20logos.pdf Expanding Investment Finance in Northern Kenya and Other Arid Lands] (PDF). Проверено 30 декабря 2010. [www.webcitation.org/6Ftk5zO7q Архивировано из первоисточника 15 апреля 2013].
  30. 1 2 The African Executive. [www.africanexecutive.com/modules/magazine/article_print.php?article=4693 Somalia: The Resilience of a People]. Africanexecutive.com. Проверено 30 декабря 2010. [www.webcitation.org/6Ftk7ms6t Архивировано из первоисточника 15 апреля 2013].
  31. [www.ameinfo.com/176786.html Government of Punt Land State of Somalia, Lootah Investment sign strategic agreements worth Dhs170m]. Ameinfo.com. Проверено 30 декабря 2010. [www.webcitation.org/6Ftk6mMD1 Архивировано из первоисточника 15 апреля 2013].
  32. [www.nytimes.com/2006/07/10/world/africa/10iht-journal.2166680.html Amid Somalia’s troubles, Coca-Cola hangs on — Africa & Middle East] — International Herald Tribune
  33. Peter D. Little, Somalia: Economy without State. (Indiana University Press: 2003), p. 4.
  34. [www.pitt.edu/~ginie/somalia/pdf/koran.pdf Koranic School Project]
  35. </ol>

Литература

  • Сомал // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Густерин П. В. Города Арабского Востока. — М.: Восток—Запад, 2007. — 352 с. — (Энциклопедический справочник). — 2000 экз. — ISBN 978-5-478-00729-4.
  • Густерин П. В. Санайская группа сотрудничества: результаты и перспективы // Дипломатическая служба. 2009, № 2.
  • Пискунова Н. И. Африканский Рог: современные проблемы безопасности. — Саарбрюккен: LAP LAMBERT Academic Publishing. — 2014. — ISBN 978-3-659-50036-7.
  • Страны. Народы. Цивилизации. Т. 13 / Глав. ред. М. Аксёнова — М.: Аванта+, 2003

Ссылки

  • [www.conflictologist.org/main/vojny-i-konflikty-v-tropicheskoy-afrike.htm#somali Материалы по новейшей истории Сомали].
  • [expert.ru/printissues/expert/2008/17/kto_spaset_somali/ Кто спасёт Сомали] журнал Эксперт № 17 (606) 28 апреля 2008. «Попытка создать реальную государственную власть в Сомали провалилась. Охваченная гражданской войной страна вновь скатывается в хаос».
  • [bekkin.ru/downloads/Somaliland.pdf Сомалиленд — мечта Адама Смита и Чарльза Дарвина// Азия и Африка сегодня. — 2008. — № 4. — С. 52-58].
  • [ndgazeta.org.ua/statji.php?n=3118 Вехи становления неудавшегося государства].
  • [www.ej.ru/?a=note&id=8566 Правосудие в Сомали: смертная казнь за изнасилование].


Отрывок, характеризующий Сомали

– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.