Соната № 8 для фортепиано (Прокофьев)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск


Общие сведения

Фортепианная соната Сергея Сергеевича Прокофьева Ор.84 — соната № 8.

Тональность: Си-бемоль мажор.

Годы написания сонаты: 19391944.

Некоторые исследователи считают, что соната № 8 является заключительной в тройке «военных сонат» композитора (№ 6—7—8).

Соната № 8 Прокофьева представляет собой значительный контраст по сравнению со своей предшественницей — сонатой № 7 (Op.83), несмотря на то, что повторяет её тональность си-бемоль мажор. Посвященная Прокофьевым Мире (Марии-Сесилии Абрамовне Мендельсон), своей близкой подруге с 1939 года и будущей официальной жене (Лина Любера, первая жена композитора, таковой у советских властей не считалась), соната была закончена в 1944 году и впервые исполнена по желанию автора 30 декабря в Большом Зале Московской Консерватории Эмилем Гилельсом. "...осенью 1944 года Прокофьев передал Гилельсу рукопись Восьмой сонаты — самой сложной и значительней из всех, им созданных. Гилельс быстро выучил её и через два месяца, 30 декабря, накануне победного 1945 года, блистательно исполнил в своем концерте в Большом зале консерватории"[1].

По мнению Святослава Рихтера соната № 8 — это самая художественно насыщенная из сонат Прокофьева, хотя и представляющая собой значительные трудности для понимания вследствие этого своего обилия. Прокофьев использовал в ней темы, которые он набросал еще в 1939 году, что было связано, по-видимому, с его первой встречей с женщиной, которой посвящено это произведение.

В 1946 году Прокофьев получил за эту сонату (и за симфонию № 5) очередную Сталинскую премию (3-ю по счету).

Части

I. Andante dolce

II. Andante sognando

III. Vivace

Описание

Предложенная слушателю с самого начала нежная мелодия повторяется в различных вариациях и получает своё наивысшее развитие перед Allegro moderato. Оно заканчивается возвращением к открывающемуся Andante dolce и претерпевшей изменение ткани Allegro.

Вторая часть, Andante sognando, проводится в ре-бемоль мажоре и характеризуется чрезвычайно органичными тональными смещениями.

Будучи нежно-лирической в своем общем настроении, соната сопровождается финальным Vivace в качестве ритмического контраста. Тональность ре-бемоль вновь появляется в Allegro ben marcato, исполненном движения значительной ритмической силы. Обогащенная тональным и тематическим разнообразием и развитием Соната к финалу возвращается к исходному Си-бемоль.

Исполнения

Будучи первым исполнителем, Эмиль Гилельс неоднократно исполнял её по всему миру, оставив после себя как студийные, так и концертные записи. Яков Флиер писал: «Невозможно забыть, как звучит у пианиста одна из самых гениальных и глубочайших прокофьевских „глыб“ — Восьмая соната. Вот одно из типичных режиссерско-исполнительских созданий музыкального исполина Эмиля Гилельса!»[2].

Замечательное исполнение сонаты № 8 Прокофьева оставил в студийной записи 1962 года Святослав Рихтер. В разные годы сонату играли такие известные пианисты, как Андрей Гаврилов, Владимир Ашкенази, Григорий Соколов, Алексей Султанов, Лазарь Берман, Евгений Кисин и другие.

Напишите отзыв о статье "Соната № 8 для фортепиано (Прокофьев)"

Примечания

  1. Гордон Г. Б. Эмиль Гилельс (за гранью мифа). М.: Классика-ХХI, 2007. С. 149
  2. Флиер Я. Статьи, воспоминания, интервью. М., 1983

Отрывок, характеризующий Соната № 8 для фортепиано (Прокофьев)

– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.