Сонгайла, Рингаудас-Бронисловас Игнович

Рингаудас-Бронисловас Игнович Сонгайла

Рингаудас-Бронисловас Игнович Сонгайла (лит. Songaila Ringaudas-Bronislovas, род. 20 апреля 1929 г., Клайпеда) — литовский советский государственный и партийный деятель.

Биография

В 1947—1950 г. учился в Грузджайском ветеринарном техникуме. В 1955 г. окончил Литовскую Ветеринарную Академию. Член КПСС с 1953 г.

В 1955-1956 г. — ассистент Литовской Ветеринарной Академии, в 1956-1957 г. — ответственный организатор Каунасской инспекторской группы ЦК КП Литвы. С 1957 по 1960 г. — заведующий Сельскохозяйственным отделом Управления делами Совета Министров Литовской ССР.

В 1960-1961 г. — заместитель Министра сельского хозяйства Литовской ССР, 1961—1962 г. -заместитель председателя Совета Министров Литовской ССР, Министр производства и заготовок сельскохозяйственных продуктов Литовской ССР.

С декабря 1962 г. по январь 1981 г. — секретарь ЦК КП Литвы (по сельскому хозяйству). В 1981-1985 гг. — Председатель Совета Министров Литовской ССР, 1985-1987 гг. — Председатель Президиума Верховного Совета Литовской ССР.

С 1 декабря 1987 года по 20 октября 1988 года — первый секретарь ЦК КП Литвы.

Член Центральной Ревизионной Комиссии КПСС (1981—89 гг.). Член Президиума — Бюро ЦК КП Литвы в 1962—88 гг.

Заслуженный работник сельского хозяйства Литовской ССР (1979).

Награждён орденом Трудового Красного Знамени (16.03.1981).

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Сонгайла, Рингаудас-Бронисловас Игнович

После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»