Прострел раскрытый

Прострел раскрытый
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Ranunculanae Takht. ex Reveal, 1993 Порядок:  Лютикоцветные Семейство:  Лютиковые Подсемейство:  Лютиковые Триба:  Ветреницевые Род:  Ветреница Вид:  Прострел раскрытый
Международное научное название
Anemone patens
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=318689 t:318689] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Anemone+patens&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Anemone+patens ???]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Со́н-трава́, или Ветреница раскрытая (лат. Anemone patens), или Простре́л раскры́тый (Pulsatílla pátens) — многолетнее травянистое растение, вид рода Ветреница (Anemone) семейства Лютиковые (Ranunculaceae). В ряде источников данный вид относится к роду Прострел (Pulsatilla).

Занесён в Красные книги Белоруссии, Казахстана, Латвии, Литвы, Украины, Эстонии, большого числа субъектов Российской Федерации, ряда областей Украины.

Синонимы

В синонимику вида входят следующие названия:

• Anemone hirsutissima MacMill.
• Anemone intermedia G.Don
• Anemone longipetala Schleich. ex Steud.
• Anemone ludoviciana Nutt.
• Anemone nuttalliana DC.
• Anemone nuttallii Nutt.
• Anemone patens var. hirsutissima (Britton) Hitchc.
• Anemone patens var. nuttalliana (DC.) A.Gray
• Anemone patens var. rosea Cockerell
• Anemone patens f. stevensonis B.Boivin
• Anemone patens var. wolfgangiana (Besser) Koch
• Anemone pulsatilla var. patens (L.) Finet & Gagnep.
• Anemone wolfgangiana Besser
• Pulsatilla bauhinii Tausch ex Pritz.
• Pulsatilla kioviensis Wissjul.
• Pulsatilla nuttalliana (DC.) Spreng.
• Pulsatilla patens (L.) Mill., 1768
• Pulsatilla patens f. albiflora X.F.Zhao ex Y.Z.Zhao
• Pulsatilla patens subsp. hirsutissima Zämelis
• Pulsatilla patens var. kioviensis (Wissjul.) Tzvelev
• Pulsatilla patens var. wolfgangiana (Besser) Trautv. & C.A.Mey.
• Pulsatilla pseudopatens Schur
• Pulsatilla teklae Zämelis
• Pulsatilla wolfgangiana (Besser) Rupr.

Ботаническое описание

Ботаническая иллюстрация Якоба Штурма из книги «Deutschlands Flora in Abbildungen», 1796 2 — Pulsatilla patens

Растение 7—15 см высотой.

Корневище мощное, вертикальное, тёмно-коричневое, многоглавое.

Корневые листья на длинных, не густо волосистых черешках, в очертании округло-сердцевидные, дланевидно-трёхрассечённые с ромбическими глубоко-двух-трёхраздельными сегментами и с клиновидными, двух-четырёхнадрезанными или зубчатыми дольками с острыми, часто несколько изогнутыми лопастинками, в молодости, особенно внизу волосистые, позднее становящиеся голыми, появляются после цветения и отмирают осенью.

Стебли прямостоящие, одетые густыми, оттопыренными, мягкими волосками.

Листочки покрывала прямостоящие, разделённые на узколинейные доли, сильно волосистые. Цветоносы прямые; цветки прямостоящие, вначале ширококолокольчатые, позднее звездчато раскрытые; околоцветник простой, шестилистный, с листочками 3—4 см длиной, узко яйцевидно-заострёнными, прямыми, сине-фиолетовыми, снаружи волосистыми; тычинки многочисленные, во много раз короче листочков околоцветника, жёлтые, из них наружные превращены в стаминодии (медовики); пестиков много, с длинным пушистым столбиком 3—5 см длиной. Цветёт в апреле — мае. Формула цветка: <math>\ast P_{6}\; A_{\infty}\; G_{\infty}</math>.

Плодики продолговатые, как и столбики сильно волосистые.

Слева направо: бутоны, цветущее растение, цветок

Распространение

Северная Европа: Финляндия (юг), Швеция (восток); Центральная Европа: Чешская Республика, Германия, Венгрия, Польша, Словакия; Южная Европа: Румыния; территория бывшего СССР: Белоруссия, Эстония, Латвия, Литва, Европейская часть России, Украина, Казахстан, Западная Сибирь, Восточная Сибирь (юг), Дальний Восток; Азия: Китай, Монголия; Северная Америка: Канада (запад Северо-Западной Территории, Юкон, запад Онтарио, Альберта, Британская Колумбия, Манитоба, Саскачеван), США (север Иллинойса, Айова, Миннесота, Небраска, Северная Дакота, Южная Дакота, Висконсин, Колорадо, Айдахо, Монтана, Вашингтон, Вайоминг, Нью-Мехико, Техас, север Юты.

Растёт на дерново-подзолистой почве в сосновых, сосново-дубовых, сосново-берёзовых лесах верескогового, брусничного, орлякового, мшистого и травяного типов, на вересковых пустошах, боровых склонах и в кустарниках.

Химический состав

В свежей траве содержится протоанемонин, в сухой — бициклический лактан (анемонин), сапонины.

Применение

Весьма декоративное растение как при цветении, так и в плодах. Культивируется в цветниках (наряду с другими видами прострела).

Препараты растения употребляют как успокаивающее и снотворное средство.

В народной медицине сон-трава употребляется от многих болезней. Водный экстракт травы прострела оказывает сильное бактерицидное и фунгицидное действие и используется наружно для быстрейшего заживления ран и при грибковых заболеваниях кожи. Отвар травы пьют в малых дозах при кашле и женских заболеваниях. Настойка травы на водке применяется в качестве растирания при ревматизме. Свежую траву варят в русской печке без воды и выделившимся соком лечат ожоги.

Сон-трава в художественной литературе

В русской поэзии сон-трава чаще всего упоминается как снотворное средство, видимо, из-за своего названия, или служит предвестником наступления весны и пробуждения природы, как, например, в стихотворении А. К. Толстого:

С какою радостию чистой
Я вновь встречал в бору сыром
Кувшинчик синий и пушистый
С его мохнатым стебельком…

или у поэтов ХХ века, например, у А. В. Жигулина в стихотворении «Сон-трава» (1957):

Усыпи меня, сон-трава,
На опушке в сухом бору.

Часто встречается упоминание сон-травы в прозе. А. И. Куприн пишет в повести «Олеся»:

Подымали свои лиловые головки крупные колокольчики «сна»-первого цветка Полесья. На насыпи синели крупные простые цветы, носящие поэтическое название «сна» («Чёрный туман»).

В «Повести о лесах» К. Г. Паустовского:

 — Что за прелесть! … Лиловый сон! Меж её ладоней цвели на земле покрытые густым серебряным пухом колокольчики лилового сна.

В современном фэнтези, как у М. Каддат в «Сказаниях о Хиль-де-Винтере», сон-трава олицетворяет тёмные силы магии и природы:

…Сей зверь рисован был на гербах королевской семьи до того времени, когда герцоги Эритринские не взяли себе оный символ царской власти силою, а герб их — сон-трава, в народе именуемая ведьмино зелье. Цветок сей на родовом знамени не рисовал до них никто, и потому смысл его в геральдике не ведом. Иные говорят, что с сон-травой сравнивают замок их родовой Хиль-де-Винтер, якобы вырос он сам, аль влекомый какою нечистою силою, восстал из пучины морской.

Литература

• Юзепчук С. В. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1937_7.djvu Род 528. Прострел — Pulsatilla] // Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1937. — Т. VII / ред. тома Б. К. Шишкин. — С. 295—296. — 792 + XXVI с. — 5200 экз.</span>
• Губанов, И. А. и др. 598. Pulsatilla patens (L.) Mill. — Прострел раскрытый, или Сон-трава // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2003_illustr_opred_rast_sred_rossii_2.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России. В 3 т]. — М.: Т-во науч. изд. КМК, Ин-т технолог. иссл., 2003. — Т. 2. Покрытосеменные (двудольные: раздельнолепестные). — С. 213. — ISBN 9-87317-128-9.

Ссылки

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Прострел раскрытый

– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!