Сопруненко, Пётр Карпович
Поделись знанием:
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
| Пётр Карпович Сопруненко | |||||||||
 П. К. Сопруненко | |||||||||
| Дата рождения | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения | |||||||||
| Дата смерти | |||||||||
| Место смерти | |||||||||
| Принадлежность | |||||||||
| Род войск | |||||||||
| Годы службы | |||||||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | ||||||||
| Награды и премии |
| ||||||||
| В отставке |
с 30 сентября 1963 в запасе | ||||||||
Пётр Карпович Сопруненко (1908—1992) — начальник Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД СССР[1], генерал-майор (1945).[2]
Биография
Родился в украинской семье рабочего-забойщика. Работал на шахтах Донбасса: саночник, крепильщик, дворовой, лампонос на шахте № 1 Аненского рудника Донецкой губернии с мая 1923 по декабрь 1924. Затем безработный в этом же посёлке при руднике до мая 1925. Рабочий на складе Рудоуправления этого рудника с мая 1925 по апрель 1928. Ученик, маркшейдер в Рудоуправлении Аненского рудника с апреля по сентябрь 1928.
Образование получил в школе 1-й ступени в родном селе в 1920; затем в школе красных старшин РККА в 1931 и Военной академии им. М. В. Фрунзе в 1938. Член ВКП(б) с 1928 (член ВЛКСМ в 1925—1932). В РККА с сентября 1928 по ноябрь 1938 командир пулемётного взвода 288-го стрелкового полка 96-й стрелковой дивизии, помощник командира роты команды № 1016, помощник командира части № 1471.
С ноября 1938 до июня 1939 начальник Курсов руководящих оперативных работников НКВД СССР, затем помощник начальника Секретариата НКВД СССР. С сентября 1939 до февраля 1943 начальник Управления по военнопленным и интернированным (УПВИ) НКВД СССР.[3] С февраля 1943 по май 1944 заместитель начальника УПВИ НКВД СССР.
В 1944–1946 начальник Управления НКВД Каменец-Подольской области, начальник УНКВД—УМВД Закарпатской области. 10 марта 1947 переведён в систему ГУЛАГа, заместитель начальника Управления строительства № 865 по военно-строительным батальонам. В 1949—1950 начальник военно-строительных частей Управления строительства № 313 МВД СССР. С 6 апреля 1951 заместитель начальника Управления строительства № 585 и исправительно-трудового лагеря Главного управления промышленного строительства МВД СССР. В марте-ноябре 1953 начальник 55-го, с 27 января 1954 начальник 168-го военно-строительного управления. Со 2 января 1956 начальник штаба военно-строительной части п/я 2510 Главспецстроя Министерства обороны СССР. Уволен (переведён) в запас в сентябре 1963.
Звания
- капитан, 1936;
- майор, 23.12.1938;
- капитан ГБ, 14.03.1940;
- майор ГБ, 17.02.1942;
- полковник ГБ, 14.02.1943;
- комиссар ГБ, 14.12.1943;
- генерал-майор, 09.07.1945.[4]
Награды
- орден «Знак Почёта», 26.04.1940;
- орден Красной Звезды, 27.09.1943;
- орден Красной Звезды, 15.01.1945;
- орден Отечественной войны 1-й степени, 10.04.1945;
- знак «Заслуженный работник НКВД», 18.02.1946;
- орден Красного Знамени;
- 2 медали.
Напишите отзыв о статье "Сопруненко, Пётр Карпович"
Литература
- [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb459.htm П. К. Сопруненко] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/nkvd/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941: Справочник] / О-во «Мемориал» и др.; Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского — М.: Звенья, 1999. — 504 с. — ISBN 5-7870-0032-3;
- Соколов Б. В. «Мифическая война. Миражи Второй Мировой». М.: Яуза-Пресс, 2011. ISBN 978-5-9955-0226-5;[5]
- Резун В. Б. Тень победы. Тень победы. М.: АСТ, 2002. [6]
См. также
Примечания
- ↑ Образовано 19 сентября 1939 приказом НКВД № 0308.
- ↑ [tzem.info/person/info/5040 Хроника великой войны » Участники » Сопруненко, Пётр Карпович » Биография]
- ↑ [stopgulag.org/object/86640792?lc=ru Письмо начальника ГУПВИ НКВД Супруненко в МО генералу Хотенко о заключенных спецлагерей – в/служащих, находившихся в плену и окружении.]
- ↑ [russian-dossier.ru/taxonomy/term/5116 Берензон Лазарь Израилевич | Страницы российской истории]
- ↑ [www.e-reading.co.uk/chapter.php/1005568/13/Sokolov_-_Mificheskaya_voyna._Mirazhi_vtoroy_mirovoy.html Миф Катыни - Мифическая война. Миражи второй мировой]
- ↑ [militera.lib.ru/research/suvorov7/20.html ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА -[ Исследования ]- Суворов В. Тень победы]
Ссылки
- [www.knowbysight.info/SSS/05916.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991]
- [www.hrono.ru/biograf/soprunenko.html Биография на сайте Хронос]
- [www.az-libr.ru/index.htm?Persons&HEF/34e6a4a2/index Люди и Книги - биография]
- [www.alexanderyakovlev.org/almanah/almanah-dict-bio/59065/16 Альманах "Россия. XX век"]
- [rosgenea.ru/?alf=18&serchcatal=%D1%EE%EF%F0%F3%ED%E5%ED%EA%EE&r=4 Центр генеалогических исследований]
- [baza.vgdru.com/1/31316/ Персональный список]
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сопруненко, Пётр Карпович
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Категории:
- Родившиеся в 1908 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Киевской губернии
- Умершие 23 июня
- Умершие в 1992 году
- Умершие в Москве
- Генерал-майоры (СССР)
- Кавалеры ордена Красного Знамени
- Кавалеры ордена Отечественной войны I степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Почётные сотрудники госбезопасности
- Сотрудники НКВД
