Соранцо, Джованни
| Джованни Соранцо итал. Giovanni Soranzo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет дожа Джованни Соранцо</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 13 июня 1312 — 31 декабря 1328 | ||
| (под именем Джованни Соранцо) | ||
| Предшественник: | Марино Цорци | |
| Преемник: | Франческо Дандоло | |
| Вероисповедание: | католик | |
| Рождение: | 1240 Бурано | |
| Смерть: | 31 декабря 1328 Венеция | |
| Род: | Соранцо | |
Джованни Соранцо или Сорандзо (итал. Giovanni Soranzo; 1240, Бурано — 31 декабря 1328, Венеция) — 51-й венецианский дож, из знатного венецианского рода Соранцо. Он был избран на должность 13 июня 1312 и правил вплоть до своей смерти. Имея большой опыт в военном и дипломатическом деле, он смог предотвратить участие Венецианской республики в многочисленных конфликтах.
Содержание
Биография
Джованни происходил из благородного и древнего рода, в 1310 он был выслан навечно из Венеции за участие в антиправительственном заговоре Баджамонте Тьеполо, но позже ему было разрешено вернуться на родину.
При нём, 10 января 1315 года, в Венеции прошла первая в истории регата, которая проводится и по сей день[1].
Правление
Джованни Соранцо был закалённым в боях воином, проведшим многие годы в сражениях на суше и на море. Но несмотря на это, во время его правления Венеция практически не вела войн: экономика процветала, граждане богатели, каждый год заключались новые и новые торговые договоры с иностранными державами. Напряжённость в отношениях с конкурентами, в частности с Генуей, разумеется, сохранялась, но до столкновений дело не доходило. В 1321 году Венецию посетил Данте Алигьери. Время правления Джованни Соранцо можно назвать одним из самых спокойных периодов венецианской истории. Удостоенный множества наград и почестей, окружённый любовью благодарных граждан старый прославленный дож умер 31 декабря 1328 года.
Напишите отзыв о статье "Соранцо, Джованни"
Примечания
- ↑ [www.marcosecchi.com/blog/tag/giovanni-soranzo/ marcosecchi.com]
Ссылки
- [www.doge.it/dogi/diciaset.htm Doge di Venezia: Dogi]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о политическом деятеле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Соранцо, Джованни
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
