Соревнования «Дружба-84» по стрельбе из лука

Соревнования «Дружба-84» по стрельбе из лука прошли с 23 по 26 августа в Пльзене (Чехословакия). 43 участника разыграли 2 комплекта наград в личном первенстве у мужчин и женщин.

Медалисты

Дисциплина	Золото		Серебро		Бронза
Личное первенство (мужчины)	Мунко-Бадра Дашицыренов СССР	2569	Юрий Леонтьев СССР	2568	Ким Чон Нам КНДР	2533
Личное первенство (женщины)	Ханда-Цырен Гомбожапова СССР	2605	Зебинисо Рустамова СССР	2595	Людмила Аржанникова СССР	2589

Командный зачёт

Место	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Всего
1	СССР СССР	2	2	1	5
2	КНДР КНДР	0	0	1	1
Всего		2	2	2	6

См. также

• Стрельба из лука на летних Олимпийских играх 1984

Источники

• Панорама спортивного года, 1984 / Сост. В. Л. Штейнбах — М.: Физкультура и спорт, 1985 — с. 94.

Отрывок, характеризующий Соревнования «Дружба-84» по стрельбе из лука

Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.